Протокол вскрытия
Шрифт:
— Значит, убийство? — проронил он тяжело.
Общеизвестное заблуждение, что покой не находят те, кто хочет отомстить своим убийцам или те, кого специально подняли. Последнее уже ближе к действительности.
— Нет, — возразила я. — Он сам себя пырнул.
— Уверена? — господин Корп прищурил темные, похожие на угли, глаза. — А вы, доктор Храни, что думаете?
Коллега выглядел жалко, хоть и пытался расправить плечи.
— Д-думаю, — пролепетал он дрожащим голосом.
Я хмыкнула. Специалист!
— Взгляните, — позвала я и (признаю, не без внутреннего
— Верю! — перебил господин Корп. — Это вы коллеге покажите, доктор. — он оглянулся на охрану и коротко скомандовал: — Вон!
Грохоча сапогами, они толпой выскочили в коридор. Следом бочком-бочком выбрался позеленевший доктор Храни. Ворон дождался, пока закроется дверь, и продолжил похолодевшим тоном:
— Тогда объясни мне, Проводник мертвых, почему у тебя трупы не лежат спокойно? А? Плохо работаешь?
Я сжала губы. Можно подумать, я сама этого Магнуса подняла!
— Потому что он — самоубийца, — объяснила я сухо. — И убийца. Еще и под заклятием.
Ворон почесал бровь.
— Поясни.
— Да что тут объяснять? — вздохнула я. — Помните убийства скоге?
Он тут же кивнул. Да уж, забудешь такое. Эринг ведь наверняка все уши дяде прожужжал.
А я сказала, тщательно подбирая слова:
— Вот покойник их и убивал, вместе с приятелями. А скоге отомстили.
Надо думать, это представление тоже из-за них. Перестаралась скоге Дегг, влила слишком много силы — и слишком много ненависти. Вот и не улежал покойник на месте.
Ворон сверкнул глазами и уточнил быстро:
— Будут другие?
В живости ума ему не откажешь.
— Думаю, да, — согласилась я мрачно.
Через Магнуса скоге наверняка дотянулась до его подельников. Воображением она не отличалась, зато и лишнего не требовала. Порез за порез, ожог за ожог, смерть за смерть.
Я тяжко вздохнула. Такое чувство, будто по мне катком проехались. Ничего себе, день рождения!
— Закончишь, можешь идти домой, — разрешил господин Корп.
Выходит, последние слова я сказала вслух? Ну и ладно. У подарков судьбы ребра не пересчитывают! Поблагодарить я не успела. Откуда-то издали послышался нарастающий шум и… музыка? Я заморгала, рывком открыла дверь. Точно: скрипка. Но откуда?!
Ворон рванул на звуки сочного мата. Судя по гаму, там явно недоставало начальственной руки. Подумав, я поспешила следом. Пока мы бежали, шум стих, как по волшебству. Осталась только музыка. И тихие всхлипы.
Полицейские столпились в холле, разинув рты. Эринг тут как тут, с зонтом и шляпой в руках. На меня — в прорезиненном халате, заляпанном кровью, со скальпелем в руке — никто даже не посмотрел. Да что там, они даже начальника не заметили. Все уставились на безумного скрипача у входа.
Он хохотал. По щекам его лились слезы и ручейки крови из многочисленных порезов. Музыкант играл. И резал сам себя заостренной кромкой смычка. Перекошенное
болью и страхом лицо — жутковатая маска. И мелодия — волшебная, завораживающая… Мертвая.Я заставила себя отвернуться и с силой растерла виски. Полагаю, это та самая скрипка. И надо что-то делать, пока скрипач не покончил с собой прямо на глазах у толпы полицейских… или не свел их с ума. Вон как уши развесили, даже господин Корп поддался. Некому призвать к порядку неокрепшие умы. Ох, ну что за день?!
Первую мысль — полоснуть скальпелем по струнам — я отбросила сразу. Он играл, полуприкрыв глаза, так что лучше подобраться со спины, это несложно. На меня никто не обращал внимания, а мне этого и надо. Шаг, другой.
Скрипач раскачивался, что-то шептал, наклонялся в ажитации. Выждать момент — и с силой толкнуть в плечо. Вскрикнув, он покачнулся, инстинктивно вскинул руки и повернулся, спасая инструмент. Оставалось только выхватить скрипку и отпрыгнуть в сторону. Никакой магии!
Музыкант скорчился на полу — он здорово ушибся спиной.
— Помогите, — прохрипел он, царапая ногтями пол, — меня заставили…
Рядом с его рукой валялся окровавленный смычок. Я поскорее оттолкнула его в сторону мыском туфли. Не хватало только, чтобы этот горе-музыкант его себе в горло вогнал. Зря торопилась, впопыхах поскользнулась на крови и чуть не пропахала носом пол. Меня вовремя подхватили под локоть.
— Регина, осторожнее! — в голосе Эринга была бездна укоризны.
— Спасибо, — буркнула я и отстранилась, разглядывая злосчастную скрипку. На вид ничего интересного, хотя, признаюсь, в музыке я разбираюсь как хель в апельсинах.
— Это та самая? — с придыханием спросил приятель, осторожно забирая у меня вещ. док.
Я лишь плечами пожала. Пожалуй, самое время воспользоваться щедрым предложением начальства. Только сначала надо закончить протокол вскрытия. А потом — домой!
Этот мерзкий день еще не закончился. Я это поняла, обнаружив в своей гостиной маму.
Интересно, что она задумала? Что-то точно задумала, никаких сомнений — слишком прямо она держит спину, слишком тщательно причесана, слишком расфуфырена. Еще и коробка шоколада на коленях. А ведь ждет явно не первый час!
Уволю Бирту! Какого Локи она кого-то впускает без меня?
— Добрый день, — произнесла я вежливо.
— Здравствуй, дорогая! — мама торопливо переставила шоколад, поднялась и раскрыла объятия. — С днем рождения, милая!
Точно, не к добру. Я вытерпела объятия и поцелуи. Брр, теперь костюм придется стирать — мигом пропахла пачули и лилиями.
Глаза слипались, так что гости были на редкость некстати. Тем более что Бирта с испуга забилась в свою нору и даже носа не показывала, поэтому готовить кофе и разыскивать печенье пришлось мне самой. После этого я упала в кресло и уткнулась в чашку, стараясь зевать не слишком откровенно.
— Так что тебе нужно, мама? — спросила я без обиняков, устав выслушивать чушь о том, как короток женский век. Мол, не успеешь оглянуться, как тебе уже тридцать, ты одинока и несчастна.