Протозанщики. Дилогия

— Угу, — пробормотал Рустам с видом человека, разбирающегося во всем, — Здесь же юг!

— Тпру-у-у! — раздалось над ухом, сквозь чудной, старинный скрип, — Вы чей-то тут?

Подъехала телега. Старая, рыжая кобыла, склонив голову, с интересом обнюхала путешественников. Сморщенный годами дедок, с приветливой улыбкой, уставился на путников.

— Эт откуда ж такие?

— А где мы? — вопросом на вопрос ответил Антип.

— Маятовка енто. А куды надоть-то?

— В Херсон…

— У-у-у, — понимающе протянул дед, — Нонче там пасмурно. Отдохнуть своротились?

— Ага, — весело отозвался Рустам, поднимаясь.

— Заскакывай в тялегу! — пригласил местный, — Обсохните у мене. Водки не обящаю, а чаем угошу.

Путники переглянулись: несколько минут отдыха не помешают. Запрыгнули на скрипучий остов, разваливаясь на мягком, ароматном сене.

— Трогай, фью-и-и! — с присвистом выдал дед, и лошаденка неторопливо начала движение.

— А что за село-то? — Рустам с удовольствием рассматривал беленые хаты.

— Да сяло, как сяло. Молодежи-то мало, в основном-то одно старичье. Живем пока…

— Пока? — поднял брови Антип.

— Да город-то здоровущий — наступаить! Балакають, что пожрет нашу Маятовку. А вы-то сами-то откель?

— Москва, — не вдаваясь в подробности, объявил Антип.

— О, как! Столица? Эвано как… В Херсон-то на кой?

— Да, дела, отец. Дела.

— Хорошо, когда есть дела… — протянул старик, — Хорошо.

— Слушай, — Антип склонился к уху приятеля, — Странный говор у деда! Разве тут так говорят?

— Приезжий?

— Ага, и Москва у него столица! Типа, несколько десятилетий телевизор не смотрит, газет не читает?

— Ну, да, — согласился Рустам, — Странный. Будем внимательней — чайку выпьем, да и свалим.

Домик у старика чудной. Дед древний, а хата будто вчера поставлена. Небогатая, с соломенной крышей, но аж блестит чистотой. Словно декорация для фильма. Стекла в окнах новые, на подоконниках цветут герани; кровать, в дальнем углу, заправлена ярким, красным покрывалом.

Чай приготовила внучка — вот так одно старичье! — девица лет двадцати с небольшим. Волосы длинные и черные, почти смоленные. Лицо светлое, как будто всю жизнь пряталась от солнца. Глаза огромные, окружены густыми длинными ресницами. Высоченная. Стройная.

— Ты ж, дедок, говорил, что нет молодежи? — промурлыкал Антип, облизываясь на суетящуюся внучку.

— Так и не жавут же тута! Приезжають вона тока на праздники.

— Сейчас, вроде как, будни? — глаза Рустама не выпускали девицу.

— А хрен их знает, че понаехали, — отмахнулся старик, — Дашь, вы че приперлись-то на буднях? Почитай в кажном доме по внуку!

— Чтобы помогать вам, стареньким, — улыбнулась в ответ внучка, ласково теребя остатки волос на голове деда.

— Во, вишь, помощники! — скрюченный палец поднялся вверх, — То годами нетути, а то навалились усе разом! Дома, вон вишь, подправили! Как в кине сделали! Слышь, Даш, а че соломой-то покрыли? На андулины деньги нету?

— Так экологичнее, — отозвалась с кухни внучка, улизнувшая за печеньем.

— Вишь как! Экологичнее! Раньше-то говорили «по нищете», а теперь, во — экология!

— Дарья, — спросил Рустам, — А подруги тут у тебя имеются?

— Конечно, — появилась в комнате девушка, и принялась раскладывать печенье по блюдцам, — Сейчас чаем напою и поведу знакомиться.

— В таком виде? — испугался татарин, — Мы же в грязи все!

— Ничего. Сходим в баньку. Вещи почистим. А вечерком на дискотеку!

— Какая гостеприимность, — недовольно буркнул Антип, и продолжил, обращаясь к одному Рустаму, — Валить надо.

— Не спеши, — отмахнулся приятель, — В грязной одежде ни в одну церковь не пустят. Пусть помогут, раз предлагают.

— Эх, странно…

— Не переживай! От таких чудищ уходили, а от баб не уйдем что ли?!

* * *

— Смотри-ка, — пробурчал себе под нос Волна, — Как в сказке: и в огне не горят, и в воде не тонут…

— В сказке — это точно, — отозвался из-за спины Михаил, — Боюсь только, это совсем другая сказка.

* * *

Баня, шипя обжигающим паром, расслабила. Хлебный аромат, подгорелого на камнях кваса, приятно щекотал ноздри. Девахи, отборные и крепкие, словно выбранные по лекалу, бессовестно голые, умело работали веничками. Пар, густой как крем, аккуратно подцеплялся на размоченную березовую листву; нежно, чтобы не обжечь, горячая субстанция укладывалась на спины, и веники снова мягко прогуливались по коже, изгоняя остатки усталости.

Пшиииии! — вновь застонали раскаленные камни. Не стесняясь наготы, выскочили на улицу. Купель, сложенная из массивных бревен на месте бойкого родника, встретила ледяной водой.

— У-у-х! — радостно отфыркивался Антип, — Вот это дело! Вот это да!

— Жарковато, — утомленно, но радостно подхватил Рустам, делая большущий глоток прохладного пива, — Но хорошо-о-о!

В предбаннике болтовня. Весело стрекотали девицы, наперебой рассказывая о прелестях деревенской жизни. Молодые ребята, приезжие к дедам да бабкам, подхватывали разговор, раскрашивая его сальными, нетрезвыми подробностями.

— В общем, — заключила Даша, — надоел город. Решили перебраться на природу.

— Вот так вот вместе взяли и решили? — ухмыльнулся Антип, млея в объятьях молчаливой блондинки.

— А почему нет? — ответила Даша, — Решили вернуться в деревню, да и начать тут с начала. Хотите и вы оставайтесь. Поможете нам.

— Чем поможем-то? — засмеялся Рустам, — Ни пахать, ни сеять не обучены.

— Ну и что, — вступился за землячку молодой парень, — Вы ж московские! Образованные. Выберем в местную власть — будете порядок наводить. Выделим по дому. Девиц холостых полно — оженим!

— В Херсон надо, — вздохнул Антип, — Дело у нас. Да и куда нам…

— Дела не убегут — не волки! Останьтесь хоть на немного — поможете, подскажите.

— Не можем, — настаивал бандит.

— Почему же не можем? — неожиданно произнес Рустам, выбираясь из объятий Даши, — Отдохнуть-то надо. А что мешает помочь-то?

— Слышь, помощник! — огрызнулся Антип, но нежные руки блондинки, легким массажем плеч, сняли вырвавшуюся злость, — Дело сделаем, и вернешься, если так надо.

— Хорошо, — поднялась Даша, — Давайте о делах потом. А сегодня — веселимся! Как там дискотека?