Провал аналитика

В общем, в ту ночь мы на этом и закончили. Темная сказала, что я ее отвлекаю и сдерживаю творческий потенциал. И отфутболила обратно на ристалище к Сигмунду.

Глава 13. Просветитель

На следующий день по дороге к заветному домику с ажурными занавесками, куда застоявшимися конями ломанулись мои товарищи, я сделал небольшой крюк.

Девочки обождут, никуда не денутся. А вот когда еще предоставится шанс перекинуться парой фраз с кузнецом? Каждый десятый день декады я проходил этой дорогой, и всякий раз мастеровитые дядьки возле вынесенной за пределы кузни походной наковальни занимались непонятным мне таинством. Причем, если первый раз мы пересеклись случайно, то в дальнейшем все выглядело подозрительнее. Закрадывалась мысль, что кузнец специально для встречи со мной в это время на улице движуху затевал.

Раньше ограничивался приветственными кивками и взмахом руки, но теперь решил эскалировать, времени на раскачку совсем мало, надо форсировать по всем фронтам.

— Приветствую уважаемых мастеров, — нейтральный первый ход позволял мне оценить реакцию собеседников.

— И доблестным рекрутам желаем здоровьица да счастьица, — после короткого перегляда инициативу в разговоре взял самый молодой из четверки мастеров, кроме юности выделявшийся еще и огненно-рыжей шевелюрой. Интересующий меня авторитетный крепыш выглядел предельно сосредоточенным, но отмалчивался.

— А удачки? — Рыжего мой вопрос выбил из колеи, и он завертел головой в поисках поддержки, — чегось?

— Ну к счастьицу еще и удачки логично добавить же.

— Удача — девка капризная. А мы люди серьезные, больше на руки свои полагаться привыкли, — очередную фразу, выдал следующий мастер. Типа юного рыжего я прошел, но до главного еще не дорос.

— Это да, главное не злоупотреблять.

— Эмм? — подзавис и второй кузнец.

— Говорю, злоупотреблять с полаганием на руки не стоит. Детей можно не дождаться.

Очередное переглядывание четверки мастеров привело, наконец, к вступлению в разговор нужного мне человека. То ли дурашливый треп их утомил, то ли обязательный ритуал посчитали выполненным. Но вот только теперь серьезный разговор у нас и начался.

— Да ты и сам, смотрю, одной левой рукой управляешься ловко. Или помогает кто Знак-то подрисовывать? — хм, логичный вопрос, татуировка-то меняется все время. Сейчас Краст на изображении прорисовался крупным планом вполоборота. Сложив на груди руки, он задумчиво приглядывал за постройкой гигантского сооружения на месте костерка.

— Куда уж такое самому. Покровитель вот помогает, — я кивнул, на изображение Краста, — от людей помощи в таком не дождешься, измельчали нынче людишки.

Под моим внимательным взглядом четверка мастеров переглядывалась дольше обычного. Скользкий я, похоже, момент затронул.

— Помогает, значит? А серорясники говорили, что нет его больше.

— Ну, соврали значит серорясники. Им можно.

И вот тогда первый раз за разговор на губах крепыша появилась легкая улыбка. И причина, скорее всего, крылась не в моей немудреной шутке, а общем смысле новостей. Вот, значит, ради какого вопроса они тут каждую декаду на улицу вылезали. Хотели разузнать мое мнение по поводу идеологической коллизии. Священники Пятерки публично утверждают, что Краст безвозвратно сгинул. Но зона его ответственности по другим богам почему-то не распределилась. Неоднозначненько так.

Пообщался с мастерами еще пару минут, напустив побольше тумана. Старшего из них, того самого, который мне еще возле клеток помог, звали Амиль. И нам еще предстояло с ним плотно поработать на втором курсе Академии, дисциплина, соответствующая, оказывается, учебной программой предусмотрена. Я постарался осторожно заложить в собеседников зачатки идеи, что не за горами восстановление Ордена Краста. Надеюсь, у кузнецов хватит ума не лезть с этими радостными известиями к брату Жерому.

Дядьки выглядели пришибленными такими новостями. Так что даже не сильно возмутились, когда позаимствовал у них немножко материальных ценностей. К сожалению, ничего особо интересного на их рабочем месте не наличествовало, и моей добычей стали кусок тонкой проволоки и горстка крохотных обувных гвоздиков. Ну, хоть так, халява же.

***

После обеда на следующий день поход в палаточный лагерь снова пришлось отложить, Зес все-таки добыл «кодекс итоговой битвы». Если, конечно, это можно так назвать. Россыпь усеянных иероглифами листов содержала достаточно подробное описание баталий Академии за последние лет двадцать. Дед собирался притащить еще ворох такой же макулатуры, но я его остановил. В принципе, уже понятно, что никаких четких методичек и попунктных уставов с приложениями и методическими указаниями не дождусь. Прецедентное право во всем его абсолютном маразме. Если так делали в битве пять лет назад, значит так можно. А если случай спорный и нет прецедента, то рассудит старший по званию и прецедент создаст. Не самый лучший вариант, я-то надеялся найти лазейку в правилах. А тут лучшая защита от таких умников как я: нет правил, нет и лазеек.

Вот за изучением этой помойки я и провел часть свободного времени между тренировками. За охваченный период времени сменилось шесть или семь поколений писарей. И, что особенно неприятно, каждый летописец имел свой характерный почерк и неповторимое понимание поставленной задачи. Две последние битвы описывались списочным составом участников и итоговым счетом. Очень, блин, информативно. До этого, по контрасту, можно было насладиться литературным произведением про «…и вздыбились волны смертоносного железа, и сошлись в неравном бою супротивные воины…», где вообще ни одной цифры не содержалось. Даже вычленить победителя в этих словесах было проблематично. Попадались оды сражающимся аристо и, наоборот, практически манифесты классовой борьбы. Обзоры от бывшего тяжа начисто игнорировали остальные рода войск. А особенно я впечатлился от безграмотного в тактическом плане описания, сделанного аккуратным каллиграфическим женским почерком. Завитушки иероглифов и переходные связки там вышли на загляденье.

И все-таки дело двигалось, статистика полученных обзоров постепенно сложилась в целостную картину предстоящего события. Может даже и хорошо, что такие стили летописцев разные, дополняющие друг друга.

Действительно, организация предельно тривиальна. Примерно в пятнадцать уйсю укладывается битва второго курса с третьим. Минут тридцать, то есть. Вроде бы маловато, но вы сами попробуйте энергично килограммовой железкой помахать. В зимнем ватнике. Даже в спокойной обстановке долго не получится. А уж в нервной горячке боя, когда организм в секунды сжигает десятки килокалорий, даже тренированные спортсмены долго не выдерживают.

Затем половину лийсу, то есть часа полтора, чистят поле, убирают кровь и даже бывает трупы. Дают время восстановиться целителю. И еще десять — пятнадцать минут на битву первого курса с последним. В зависимости от того, как быстро переловят разбежавшихся первокурсников.

Мысль про трупы меня особенно напрягла. Нет, понятно, что люди с железом — это всегда опасно и чревато. Но документальное свидетельство регулярности подобных инцидентов особенно резко охладило нарождающийся азарт. Соберись, Кирюша. Это не игра, надо пережить данный жизненный этап с минимальными потерями. Я же не собираюсь посвящать жизнь битвам и ратным подвигам, нам бы добраться до чернильницы и паркетов, вот где можно будет блеснуть талантами. И уж тем более глупо сдохнуть ради пригоршни лейтенантских монеток. Так что план нужен простой и предельно минимизирующий риски.

Хитрованы с похожим на мой складом ума в летописях битв всплывали каждые пять-шесть лет. В меру природных склонностей и талантов кто-то постоянно испытывал на прочность прецедентную систему итоговых сражений. Чаще всего в хрониках попадались попытки протащить на бой артефакты или вкопать на пути вражеского отряда магические ловушки.

Но я уже рассказывал про e2-e4 здешних битв. Даже Иляса надрессировали пускать сырую волну силы перед каждой стычкой. Он, конечно, на чистом упрямстве все еще продолжает пользоваться усилением тела, но понимание, что в любой заварушке вот такой же натасканный недомаг с противоположной стороны может в секунду превратить в труп, ему наши капралы все-таки вложили.