Провал блицкрига(Почему Вермахт не взял Москву?)

Наступательные операции немецких Вооруженных сил с 1940 года — почти незаметно для руководства Германии — постепенно превращались в межконтинентальную войну на истощение. Немецкие ВВС начали неизменно терпеть одно поражение за другим во время своих действий над Англией и в Атлантике.

Война на истощение принимала все более и более широкий размах. Немецкие Военно-воздушные силы — важнейшее средство ведения тотальной войны над странами и континентами — оказались в этих условиях недостаточными в количественном отношении и не могли соответствовать предъявлявшимся к ним требованиям. Речь шла при этом не только о качестве и силах немецкой авиации — дело было в духовном и материальном потенциале всего германского государства в целом.

Послесловие

В данной книге перед глазами читателя развертывается картина событий Второй мировой войны, величайшей войны, когда-либо происходившей на земном шаре. Место, которое эта война занимает в истории, определяется прежде всего огромными размерами театров военных действий, большой интенсивностью борьбы, захватывавшей подчас и гражданское население, небывалым ростом вооруженных сил, использованием над полем боя мощной авиации, эффективностью нового вооружения, многообразием новых родов войск, наличием огромного количества технических вспомогательных средств, а также — не в последнюю очередь — тем духом, которым были проникнуты войска обеих воюющих сторон.

Политические и психологические причины минувшей войны лежат в Версальском мирном договоре. Из хаоса Первой мировой войны этот, с позволения сказать, «договор» не создал в Европе никакого настоящего нового порядка. Он не принес людям подлинного мира. Это случилось потому, что Версальский договор был насквозь проникнут идеей военной силы и неограниченным военным, политическим и экономическим эгоизмом победителей. Он отказывал побежденному в признании его национального достоинства, наносил оскорбление его чувству чести, лишал его всех наиболее важных жизненных основ и вселял в него убеждение, что создавшееся положение не может быть долговечным.

Версальский договор создал в Центральной Европе вакуум силы, окруженный со всех сторон крупными государствами, обладавшими мощными вооруженными силами и не желавшими выполнять данное миру обещание о производстве разоружения.

Вполне справедливо замечание Якоба Буркхардта в его книге «Взгляд на всемирную историю», в которой он, между прочим, пишет, что «важнейшие материальные и духовные сокровища нации могут расти лишь в обеспеченном силой бытии». Только сила защищает духовную, политическую и экономическую жизнь нации от несправедливости, алчности и зависти других народов. В стране, лишенной силы, свобода умирает. Это очень хорошо испытала на себе Германия после Первой мировой войны.

Сознание собственного бессилия рождает в некоторых людях чувство тяжелого пессимизма, который лишает их жизнь и труд всякого смысла; оно же рождает стремление к силе, свойственное человеческой природе, и чем большее бессилие испытывает человек, тем больше он стремится к силе, особенно если речь идет о восстановлении утраченной силы. Это стремление бывает исключительно огромным тогда, когда в силе народ видит путь к свободе. На наш взгляд, именно этим и объясняются многие политические и психологические причины, приведшие народы ко Второй мировой войне.

Вторая мировая война была для Германии войной на два фронта. В сентябре 1939 года на Западе возник первый фронт. Он продолжал существовать вплоть до самого конца войны, так как Гитлер сделал крупную стратегическую ошибку, отказавшись от планов вторжения в Англию, и так как позже немецкое политическое руководство не сумело воспрепятствовать вступлению в войну Соединенных Штатов Америки. Чтобы добиться этого, немцам пришлось бы, конечно, отказаться от некоторых своих принципов и ограничить свои политические и военные цели. Боевые действия на первом фронте принимали активный характер дважды: в первый раз — во время Западной кампании в 1940 году и во второй раз — после высадки западных союзников в Северной Франции в 1944 году. Однако и в период «затишья» первый фронт продолжал существовать, постоянно оказывая влияние на политическое и военное руководство Германии.

С началом войны против России возник второй фронт — Восточный. Роковая недооценка немцами военного потенциала Советского Союза и несвоевременная мобилизация всех сил заставили их вести на этом театре гигантские сражения без всякой перспективы на достижение решающего успеха. Количество занятых здесь сил (люди и техника) было недостаточным. С начала 1943 года первый фронт стал оказывать определенное влияние на войну в России и даже в значительной мере определять решения немецкого командования, касающиеся проведения там тех или иных операций.

С точки зрения ведения войны на суше первый фронт оставался в продолжение почти всей войны «фронтом в потенции», а в отношении ведения войны на море — основным театром подводной войны. Что касается воздушной войны, то он являлся базой немецкой авиации в борьбе против Англии и ее коммуникаций, а также полосой обеспечения территории Германии от воздушных налетов. Наконец, первый фронт имел решающее значение для увеличения экономического потенциала Германии.

Немецкое руководство имело весьма ограниченные возможности для захвата инициативы и удержания ее за собой; это относится не только к Восточному фронту, где немцы вообще были исключительно стеснены в выборе средств борьбы, но и к Западному. После операции против Норвегии, которая территориально относилась к действиям в рамках Западного фронта и имела целью не допустить охвата Германии с Севера, а также прикрыть Балтийское море, инициатива действий и здесь почти целиком перешла в руки противника. Единственным местом, где немцы еще могли хотя бы частично захватить инициативу, была Северная Африка. Кампания, начатая здесь, должна была укрепить позиции Италии и одновременно явиться большим ударом для Англии.

О боевых действиях на Крайнем Севере можно сказать, что, являясь продолжением Норвежской операции, они имели целью захват русских портов Заполярья. В дальнейшем после неудачных попыток немцев достигнуть своих целей фронт, образовавшийся здесь, стал выполнять функцию предполья для правого фланга Западного фронта. Действия немцев на Крайнем Севере нельзя рассматривать в отрыве от всей войны на Востоке, так же как нельзя рассматривать Балканскую операцию в отрыве от всей войны. Вследствие того, что с осени 1943 года в непосредственной близости от Балкан англо-американцы начали проведение крупной операции, некоторое время казалось, что фронт на Балканах является единственным среди всех фронтов, который, подобно двуликому Янусу, должен был смотреть и на Восток и на Запад. Но так как страны Балканского полуострова, за исключением Греции, являлись областью интересов России, то они оставались повернутыми больше на Восток, чем на Запад. Отказавшись от высадки на Балканах, западные союзники тем самым упустили весьма многообещающие возможности ведения операций и благоприятные условия для достижения значительных по своим последствиям военно-политических успехов.

Даже высадка западных союзников в Италии не привела к образованию здесь самостоятельного фронта.

Итальянский театр военных действий был составной частью первого фронта и имел значение лишь в рамках этого фронта. Вне связи с ним этот театр войны был лишен всего, благодаря чему он имел бы решающее значение.

Когда в июле 1944 года первый фронт вступил в свою вторую критическую стадию, немецкое командование не имело уже достаточного количества средств для ведения борьбы, так как оно израсходовало слишком много сил на втором фронте, израсходовало напрасно, не добившись даже того, что было вполне достижимо.

В Первой мировой войне Германия также вела войну на два фронта. Немцы и тогда имели то преимущество, что вели борьбу на так называемой «внутренней линии». Но это преимущество можно использовать только тогда, когда командование в состоянии высвобождать силы на одном фронте для использования их на другом и если оно имеет обладающую большой пропускной способностью железнодорожную сеть, которая связывает оба фронта. В Первой мировой войне немцы имели и то и другое. Немецкое командование могло тогда силами одного фронта оказывать решающее влияние на ход сражений, происходящих на другом фронте, или перебрасывать силы с одного фронта для ведения какой-либо операции, планировавшейся на другом, буквально в последний момент, причем с точностью до одного дня.