Проверка на преданность

– Как ты поживаешь-то? – наконец спросил он и смутился. – Точнее, как вы там поживаете?

– Нормально, – неопределенно дернула плечом Катюха. – Живем, хлеб жуем! А ты как?

– Я-то здесь как раз по профилю, а тебя…

Пашка опомнился, что вопрос будет звучать глуповато. Почему же жене человека с таким положением не заехать на «СтройДвор»? У них и новая квартира может быть, и коттедж. При их достатке-то! Опять он судит со своей нищенской колокольни.

– Да мы тут закупаем кое-что, – первой ответила Катюха. – Саженцы деревьев вовремя не пришли для выполнения заказа, вот и приходится выкручиваться. Семена газонной травы подкупить, удобрения. Что смотришь, – рассмеялась она, – я же работаю в фирме, которая занимается ландшафтным дизайном. А ты тут что забыл? Строишься?

– Я – оптовый покупатель, – двусмысленно ответил Пашка, а сам судорожно стал соображать, как построить фразу таким образом, чтобы было непонятно, что он шабашник. – Занесло меня несколько лет назад в строительство, вот и строю, ремонтирую. А как у вас с Володькой?

– Как у всех. По-разному.

Ответ прозвучал скупо. Пашка решил, что семейная жизнь у Мальцевых не очень складывается, и ощутил некоторое злорадство. Гаденькое такое и очень неуместное злорадство.

– Ругаетесь? – ляпнул он первое, что пришло в голову.

– Почему это ругаемся? – усмехнулась Катюха. – Хотя… все когда-нибудь по какому-нибудь поводу ругаются. Ты извини, меня машина ждет.

Пашка смотрел вслед Катюхе, как она пошла к дороге, как поговорила о чем-то с парнями в ярких комбинезонах, которые укладывали в кузове «Газели» саженцы и какие-то мешки, и отошла в сторону. Мужик, куривший возле черной иномарки, бросил окурок и открыл Катюхе заднюю дверь.

Вот, значит, как. Пашке на миг показалось во время разговора, что они хотя бы с ней ровня, что она такой же прораб, как и он, только занимается благоустройством участков, разрабатывает дизайнерские проекты. А оказывается, нет. Оказывается, это только он шабашник, а жена Мальцева не может быть шабашницей. Статус не тот, уровень. Пашке опять стало обидно до боли. И очень стыдно.

В Дом правительства Мальцев приехал для участия в совещании по вопросам социальной сферы. Это не совсем было совещание. Так, очередное мероприятие для галочки, показуха для журналистов, которые будут освещать его на областном уровне. Чисто для порядка поднимут и несколько проблем, кого-то пожурят, наметят пути решения, которые уже намечены, пообещают найти финансовые резервы, которые уже найдены. Отчитаются заодно о проделанной работе в социальной области.

А такие работники, как Мальцев, приглашены для порядка, для массы и представительности. Самому Мальцеву велено было, на всякий случай, подготовиться и, если возникнет необходимость, назвать несколько цифр по спортивным сооружениям города. Сколько бесплатных секций работает, сколько зимой ледовых площадок заливается, и все в таком же духе. Все, как обычно.

Докладывать не пришлось, потому что журналисты сцепились со старшими дядями из правительства по поводу вообще социальной политики в области. Журналистов, как обычно, поставили на место, обвинив в некомпетентности и предвзятости. Мол, бюджет не резиновый, и нельзя заниматься только социальной сферой. Есть масса проблем в области, где ситуация еще хуже.

Когда совещание закончилось и участники потянулись из конференц-зала к выходу, Мальцев решил немного задержаться. Очень ему не хотелось сталкиваться с Бершаниным. Опять можно нарваться на публичную матерщину в свой адрес по поводу незавершенного строительства. Этот идиотский объект все нервы Мальцеву вымотал.

Речь шла об обычной раздевалке для «моржей» на набережной. Губернатор на встрече с населением пообещал сделать такой подарок, Мальцев получил соответствующий приказ, а о финансировании все забыли. Наверняка, когда губернатору попытались сказать, что надо выделить деньги, он рявкнул, что с такой мелочью могли бы и сами решить, а не лезть в областной бюджет. К тому же там такой объект не предусмотрен. А губернатор пообещал.

Примерно так же, но немного в другом ключе, и сказали полгода назад Мальцеву. Ты давай, строй, а мы тебе деньги найдем. Думай, ты для того и поставлен в этой «Дирекции». Деньги никто пока не нашел и, наверное, не искал. У Мальцева тоже такой статьи расходов не было, а объект предстояло делать официальным, его же потом прикажут на баланс взять, эксплуатировать. То, что Мальцев мог сам находить, были крохи. Хуже всего, что не было согласованного проекта. Хрен с ним, с проектом в части строительной, а как быть с электроснабжением? Решили с временным подключением к соседнему институту в размере пяти киловатт, а дальше? А как Мальцеву отчитываться по нецелевому использованию денежных средств? Где письменное указание на строительство? Одним словом, с Бершаниным встречаться очень ему сейчас не хотелось.

Наконец большая часть участников совещания из зала вышла. Только у трибуны и столов президиума еще кучковалось несколько человек.

– Владимир Евгеньевич! – вдруг эхом пронесся по почти пустому залу гулкий баритон. – Зайди ко мне!

Мальцев обернулся. Алексей Михайлович Воропаев, как обычно, в распущенном чуть ли не до пупа галстуке, выпятив объемистый живот и блестя обширной лысиной, энергично размахивал руками в группе чиновников. Он еще раз потыкал пальцем в сторону Мальцева, когда тот обернулся на голос, и снова погрузился в обсуждение каких-то проблем.

Значит, обед опять откладывается на неопределенное время. Мальцев потащился на соседний этаж, где располагался кабинет Воропаева. Поздоровавшись с секретаршей, он обреченно уселся на стул в приемной и тоже распустил галстук. Ждать ему тут придется, скорее всего, долго. Обычное дело! Чем выше положение чиновника, тем меньше он думает о людях, которые ниже его по рангу, по социальному положению, которые просто ниже. Мальцев подумал о том, что если он нужен Воропаеву, то почему тот не вставил его в свой план дня, почему от Воропаева никто не позвонил и не вызвал на аудиенцию на конкретное время? Ведь он сейчас будет бегать по этажам по своим делам, а Мальцев будет сидеть в приемной и послушно ждать. Ждать, бросив свои дела, ломая свои планы и планы своих подчиненных.

Мальцев ошибся только в одном. Воропаев не бегал по этажам. Он почти сразу вернулся в свой кабинет в сопровождении четырех чиновников. Они о чем-то совещались там минут тридцать, а потом стали выходить по одному. Но зато секретарша дважды звонила и кого-то к Воропаеву вызывала. Мальцев один раз попросил ее узнать про него. Секретарша, у которой возникла необходимость войти к шефу в кабинет, вскоре вышла и передала приказ ждать. Все это тянулось чуть меньше двух часов.

Но самое обидное и унизительное ждало в конце. Наконец вышел последний чиновник, а спустя минут пять и сам Воропаев.

– Лена, я уехал, – начал он говорить секретарше. – Сегодня совещание у губернатора отменили… – Тут Воропаев обернулся, чтобы глянуть на настенные часы в приемной, и увидел Мальцева. – А… еж… ты здесь! Черт, забыл я про тебя. Ладно, пошли, – Воропаев махнул рукой в сторону своего кабинета. – Лен, пусть машина выезжает! Я через три минуты спускаюсь!

Воропаев прошел к своему столу, плюхнулся в кресло и первым делом потянулся к проводному телефону. Пришлось опять ждать, пока он наговорится в шутливой беспечной манере с каким-то «Николаичем», которому он что-то обещал, но закрутился. Тем не менее вышеупомянутый «Николаич» должен был все равно привезти какие-то стойки, потому что электрики у него уже работают и скоро начнут простаивать.

– Так, Владимир, – наконец положив трубку и облокотившись на стол локтями, начал Воропаев. – Дело к тебе на тысячу пудов. У нас в Сычме планируется строительство стадиона для поселковой молодежи. И не просто стадиона, а базы для проведения зимней лыжни и других губернаторских мероприятий. Ну, ты меня понял.

– Разродились, наконец?

– Да как тебе сказать, – цыкнул зубом Воропаев. – Короче, строить будем через тебя, и на баланс примешь его ты. Заказчиком выступишь. А потому тебе задание: найти подрядную организацию, которая потянет это дело и выполнит под ключ за четыре месяца.