Проверка. Дилогия

— С собой, — ответила девочка. — Не волнуйся, я буду звонить.

Она вышла из салона и пошла в проход между домами. Номер на доме был, поэтому его спрашивать не пришлось. Первый же подъезд оказался тем, который был нужен. Набрав на пульте домофона шестёрку, Настя сделала вызов.

— Кто? — коротко спросили через динамик.

— По объявлению насчёт коллекции, — ответила девочка. — Вы оставляли адрес.

Дверь открыли, и она пешком поднялась на второй этаж. Звонить не пришлось: как только Настя подошла к нужной двери, она открылась. За ней стоял ещё крепкий, но уже начавший заплывать жиром мужчина лет пятидесяти. Он осмотрел гостью и отступил в сторону, освобождая проход.

— Вы давали объявление насчёт кинжала? — спросил он. — Товар с собой? Тогда проходите. Вешайте свою шубу и снимайте сапоги. В квартире жарко и у меня везде ковры, так что обойдётесь без тапочек.

Он запер дверь и прошёл в гостиную. Настя вошла следом за ним и осмотрелась. Она видела обстановку и побогаче, но только в другом мире.

— А почему нигде нет оружия? — спросила она. — Я думала, что у вас им обвешаны все стены.

— Обвешаны, — усмехнулся он, — но не в этой комнате. Покажите товар, потом поговорим.

— Возьмите, — она протянула ему свёрток. — Учтите, что кинжал очень старый, хотя по его внешнему виду этого не скажешь.

— Интересная вещица, — сказал он, размотав ткань. — Идите за мной.

Комната, в которую они пришли, была не меньше гостиной, но в ней, кроме двух столов и подставки с оружием, ничего не было. Все четыре стены были использованы для хранения самого разного оружия. Стреляющего здесь не было ничего, кроме большого и уродливого арбалета. На столах стояли какие-то приборы, из которых девочка узнала только бинокулярный микроскоп. С него хозяин и начал.

— Рубин настоящий и без малейших дефектов, — сказал он, тщательно осмотрев кинжал. — Огранка странная — я такой ещё не встречал. По рукоятке можно сказать, что это точно не новодел, ему, по крайней мере, лет двести. А вот лезвие… Острое, хотя заточка старая. Странно, я при максимальном увеличении не вижу никакой структуры…

Он закрепил кинжал в каком-то устройстве, напомнившем Насте небольшой сверлильный станок и включил его двигатель. Хмыкнул и извлёк оружие из зажима. После этого опять что-то смотрел в микроскоп.

— Из чего это сделано? — спросил он девочку. — Моего твердомера не хватает: на лезвии не осталось следа. Говорите, что ему много лет?

— Около тысячи, — ответила она. — Сами понимаете, что я не проводила анализов и вам этого делать не советую.

— А откуда взялась эта тысяча лет? — говоря, он открыл пузырёк и стеклянной палочкой нанёс на лезвие каплю какой-то жидкости. — Странно, кислоты его не берут, но лезвие магнитится, хоть и слабо. И что же мне с вами делать?

— Со мной — ничего, а с товаром… Товар можно покупать или пройти мимо.

— Мимо такого я не пройду, — с интересом глядя на Настю, сказал он. — Мне кажется, что вы не врёте, но и правду мне говорить не хотите. Почему?

— Вы готовы выложить подноготную своей жизни первому встречному? — с деланным удивлением спросила она. — Я — нет. Правда может мне навредить, я уже не говорю о том, что в неё трудно поверить.

— А если я перестану быть для вас первым встречным? — спросил он. — Вы меня заинтересовали, несмотря на свой юный возраст. Конечно, не как женщина, а как человек. Вы, несомненно, из состоятельной семьи — это видно по одежде — и очень умны для своих лет. И ещё этот ореол таинственности, который вы так умело на себя напустили.

— Предлагаете дружбу? — сказала Настя.

— Предлагаю, — кивнул он. — Со мной полезно дружить. Я за последние двадцать лет оброс массой полезных связей, да и сам не пустое место, а много чего знающий и повидавший человек. Я редко предлагаю дружбу, а особам вашего возраста её предлагал в далёкой юности и совсем с другими намерениями.

— Хорошо, — кивнула девочка. — Считайте, что я согласилась. Запоминайте! Я ваш лучший друг, за которого не жалко отдать жизнь! Вы не сможете предать меня и сказать о том, что я продала вам оружие, или о том, что я вам расскажу. Запомнили?

— Запомнил, — послушно сказал он.

— Это не совсем то, что мы планировали, — заметил Раш. — Твой отец будет недоволен.

— Это лучше старых планов, — ответила она. — Хорошо, что напомнил, сейчас я позвоню отцу. Папа, у меня всё в порядке. Подожди ещё немного, я скоро приду.

— И чем же лучше? — скептически спросил Раш.

— Подожди, — отмахнулась она от браслета и обратилась к Митрофанову: — Илья Борисович, кинжал не из нашего мира. Его сделали в древности, но не обычной ковкой, а с применением той силы, которую у нас называют магией.

— Насчёт другого мира я ещё поверить могу, — усмехнулся он, — а насчёт магии, извините, не верю!

— Возьмите, — сказала Настя, протягивая ему розу. — У вас есть, чем её сфотографировать?

— Мобильник подойдёт? — спросил он, с удивлением глядя на цветок.

— Мне всё равно, — ответила девочка. — Это нужно вам, чтобы потом убедиться в том, что я вас не гипнотизирую. После гипноза фотографий не остаётся.

Он положил розу на стол рядом с микроскопом, достал из кармана телефон и сделал два снимка, после чего цветок исчез.

— Это была магическая иллюзия, — объяснила Настя, — а вот другая магия, в которую вы не верите. Это моя кольчуга. Можете её тоже заснять. Это реальный предмет, который перенесён из одного мира в другой. И ещё одно… Голова болит?

— Болит, — ответил он, — но я к этому уже привык. Боли последние полгода, но никак не решусь на операцию. Уж очень мутный прогноз.

— Я вам убрала не только боль, но и запустила лечение, — сказала она удивлённому мужчине. — Опухоль пока никуда не делась, но через месяц её не будет. Полезно со мной дружить?

— Боли совсем нет, — растерянно ответил он. — Это тоже магия?

— Выключите свет, — не отвечая, попросила она. — Вот это магический фонарь. Как, по-вашему, можно заставить гипнозом видеть в темноте? Можете включать, и давайте закончим с кинжалом, а то отец ждёт и волнуется.

— Странно, почему он не пришёл сам, а прислал тебя, — перешёл на «ты» Митрофанов. — Это из-за магии?

— Из-за магии и из-за его работы, — улыбнулась Настя. — Он у меня крупная полицейская шишка, а вы у них не на самом хорошем счету.