Проверка. Дилогия

— Мама, — не очень разборчиво повторила мартышка и прижалась щекой к её лицу.

— Я о ней совсем забыла, — виновато сказала Настя. — Поработала с горлом, а потом закрутилась… Папа, ты вроде собирался менять службу, а потом замолчал. Передумал?

— Перестали приставать, — ответил отец. — Кое-кто косится, а с остальными, как раньше, нормальные отношения. Тебя, дочь, в народе любят, а когда узнали о твоих планах ездить по России и лечить в четыре раза больше больных, любить тоже стали в четыре раза больше.

— Мне не смешно, — сказала Настя. — Американцы узнали о моей сфере, поэтому и попытались убрать. Теперь непонятно, чем всё закончится. Если с ними найдём общий язык, я бы и по России скакала, как блоха, и больных достаточно было бы свозить в райцентры.

— Хрен ты с ними найдёшь, а не общий язык! — сердито сказал он. — Ты всё рассматриваешь только с точки зрения удобств и экономии времени и забываешь о безопасности. При таких разъездах тебя рано или поздно грохнут! Обычный снайпер… Тебе об этом ещё скажут!

Сказали Насте на следующий день, когда её через час после лечения вызвал к себе Зеленин. В его кабинете присутствовали ещё два офицера, которых девочка почти не знала. Одним из них был вчерашний следователь.

— Садитесь, Настя, поговорим, — пригласил её сесть Дмитрий Павлович. — Разговор у нас предварительный, с вами ещё будет говорить директор.

— Давайте поговорим, — согласилась девочка. — Для начала объясните, почему они выбрали такое неудобное время? Я ушла, но могла ведь и не уйти. Намного удобней совершить налёт, когда я занимаюсь лечением. И я не помешаю, и тысячи больных снуют туда-сюда, и много автобусов и скорых…

— Это вам только кажется, что удобней, — ответил полковник. — Больных привозят на отдельную площадку, откуда автотранспорт не выпускают. Понятно, что водители остаются при нём. За этим строго наблюдают. Больные своим ходом и на носилках доставляются в накопители, а после лечения их разводят по больничным корпусам или вывозят теми же автобусами. Если даже кто-нибудь умудрится попасть в ваш корпус, обратно его просто так не выпустят. Это только в первые дни у нас были накладки, сейчас всё отлажено, и проникнуть к нам с больными не так легко. Ваши комнаты, кстати, изолированы от больничных палат. Есть возможность через кухню, но там пост, который такую попытку пресечёт.

— Тогда почему у них всё получилось? — спросила она. — Где вы не досмотрели?

— Каждый вечер в больничные корпуса завозятся продукты, — сказал Зеленин. — Машины пропускаются на специальные площадки рядом со зданиями. Поставщики обычно одни и те же, но шофёры иной раз меняются. Обо всех таких заменах службу безопасности уведомляют заранее. Пока идёт разгрузка, за каждым шофёром наблюдает работник службы безопасности. Как правило, они не покидают своих машин.

— А этот покинул, — сказала Настя. — Кто его должен был опекать, Гришин? Шофёр подставной?

— Шофёр самый настоящий, только устроился он на фирму десять дней назад. С тем, кто работал на машине до него, произошёл несчастный случай. Документы мы проверили, они проходят по базам данных, поэтому, если он и самозванец, то со стажем. Сейчас его жизнь пропускают через мелкое сито, но на это нужно время. Опекал его действительно Гришин. В машине нашли тайник, куда хотели спрятать Ольгу. Вывезти вечером её смогли бы, а днём вместе с больными такое не получится. Вот вам ещё одна причина такого позднего визита. Вы в это время частенько отлучались по нашим и своим делам, и это было замечено. Ваша квартира на втором этаже, а все помещения над вами и внизу контролируются, но не нами, а…

— Службой безопасности, — закончила за него Настя. — Что вы там нашли?

— Очень приличный интровизор, с помощью которого вас можно было пересчитать через потолок. Мы поставили в вашу квартиру многоуровневую защиту, но от внешнего прослушивания и сканирования, так что Гришин в каждый приезд своего компаньона знал, дома вы или нет. Несколько дней вы никуда не отлучались, а вчера отправились на операцию. Мы, конечно, примем меры, но настоятельно прошу вас обработать магией хотя бы службу безопасности. Их там всего две сотни человек. Это нужно сделать и для кухонных рабочих и поваров. О вас узнали, и одной попыткой не ограничились. Не так уж трудно отравить всю вашу семью каким-нибудь ядом.

— А в чём смысл такой кражи? — спросила девочка. — Шантажировать меня и требовать услуги в обмен на сестру?

— В ЦРУ составили ваш психологический портрет и выдали прогноз, что в случае опасности для жизни Ольги вы дома не усидите. Им от вас были нужны не услуги, надо было, чтобы вы раскрыли все свои возможности. И действовали бы они не сами, а через подставных лиц. Мне приказали вам сообщить, что будет предложена сделка. Мы молчим об истинных виновниках покушения, а американцы обещают молчать о том, что узнали, и прекращают попытки вам гадить. Со своей стороны мы даём гарантии, что ваши возможности к ним применяться не будут. Но у руководства очень слабые надежды на то, что нам пойдут навстречу. Лет двадцать назад такая сделка была бы реальной, сейчас те, кто правит Америкой, закусили удила и не склонны вообще с кем-либо считаться. Они вполне могут признать своё авторство в покушении, объявив вас исчадием ада и угрозой цивилизации. Цель оправдывает средства. Если вы страшнее бен Ладена, то мы ничем не лучше пакистанцев. Те из-за убийства старика не развязали с ними войну, и мы её не начнём, а на остальное они наплюют. В мире больше всего ценят силу, поэтому у них развязаны руки.

— Мы войну не начнём, а они?

— Не должны, — не очень уверенно ответил Зеленин. — Они бы и рады с нами покончить, но пока к этому не готовы. Поэтому готовьте себя к тому, что на Западе против вас развяжут компанию травли, а здесь попытаются убить. В связи с этим представляется очень сомнительной ваша идея о поездках в разные регионы. Даже если вы в них будете летать в своём шаре, мы не сможем обеспечить вашей безопасности. Всё придётся готовить заранее, а это даёт большие возможности для подготовки покушения. Взрыв, яды, снайпер или дрон-убийца — возможностей много! Нам и здесь нелегко, а на ваших вылетах будет гораздо труднее. Руководство настроено против вашей идеи, президент даже предложил разработать специальные санитарные поезда повышенной вместимости. Можно переделать существующие вагоны…

— И стащить в Москву всю больную Россию, — невесело усмехнулась Настя. — Из моего Ростова вы их часов за пятнадцать довезёте, если ехать без остановок, а из Новосибирска? Ладно, мне ещё месяц работать по одной Московской области, да и то только в том случае, если перестроим центр.

— Центр перестроить трудно, — возразил полковник, — проще построить новый. А ещё труднее обеспечить вас таким количеством больных. Мы и пять тысяч доставляем с трудом, а двадцать — это просто нереально, разве что растянуть лечение на весь день. И строить нужно где-нибудь на окраине и подвести туда рельсы. Дороги в Москве и так захлёбываются от автотранспорта, а тут ещё мы носимся взад-вперёд. Вроде не такие уж большие перевозки, но городу мешаем. Уже есть недовольство.

— Ладно, об этом будет время подумать, — сказала девочка. — В конце концов, мне необязательно там жить. Буду лечить из сферы и после каждого лечения возвращаться домой. Поездки планировали, когда нельзя было светить своими возможностями. Неудобно, но безопасно. Ко мне есть что-то ещё?

— Есть, — вздохнув, ответил Зеленин. — Допрос американца показал, что они выведали у профессора Никитина о вашем друге. Этот юноша вам дорог, а добраться до него гораздо проще, чем до вас. Просто первой целью была выбрана ваша сестра. Если бы они начали с него, мы бы приняли меры.