Провидец судеб

— Слав, а может тебе не стоит залезать глубоко в души этих людей? Зачем разбираться в деталях, когда можно сделать более обширный вывод. Твоя же любимая фраза — «Каждый человек творец свой судьбы». Может быть следует дать им возможность самим творить, а не использовать твои раскладки с указаниями что надо сделать, а чего следует избежать?

— Думал на эту тему, но не хочу и не могу халтурить. Люди, приходя ко мне, верят, что за те немалые деньги, которые платят за приём, я им могу помочь. Я и помогаю, а если буду следовать твоему совету, у меня не будет клиентуры. Стану одним из многих, кто в темноте вещает загробным голосом, утверждая, что с клиентом говорит дух его пра-пра-прабабушки. Улыбаешься? А вот мне совсем не смешно. Сегодня просто какое-то скопище моральных уродов. У первого — как занять место генерального и обогнать в очерёдности двух других замов. Второй не может разобраться между тремя любовницами и женой. Понимаешь, ему в этом мешает бизнес. Каково, а? Так и хотелось сказать — закрывай нахрен фирму и люби всех женщин города, покуда хватает здоровья. Третий хочет официально уйти с поста генерального, поставив вместо себя сына. Бездарного отпрыска, который кроме как орать на других людей, ничего в направлении и специфике работы предприятия не понимает. Для отца же он светоч, каких поискать. И последняя на сегодня. Мадам, от которой ушёл муж. Тот нашёл женщину, которая его устраивает в жизни именно как друг, а не выставочная картинка. Так прежняя до сих пор не смогла понять причину, по которой её бросили. Считает, одной красивой морды лица должно хватать для жизни. А сама, прости, проматывает деньги мужа, меняя любовников как перчатки. Знаешь причину? Её муж перестал интересоваться дамой как женщиной. А как можно интересоваться той, у кого в месяц двое, а то и трое любовников? Муж об этом знает, просто он неконфликтный мягкий человек, хочет разойтись без скандала. И всё это дерьмо приходится разгребать какой день подряд. Чего улыбаешься? Смешно?

— Совершенно не смешно. Ладно, обрадую. Через три дня к тебе придёт человек, с которым будет интересно пообщаться. Давота.

— Что это такое? Не понял.

— Давота, — Настя улыбнулась, — это не что, а кто. Фамилия Арсения Багировича. Сейчас пришла заполненная анкета. Перекупили место. Такое, кажется, случается впервые.

— Нет. Раньше пару раз такое было. Хотя… Не, тогда не перекупали, клиенты меняли между собой день посещения и время. Забавно… Хочет тебя перекупить?

— В смысле перекупить? — С лица девушки медленно сползла улыбка.

— Он ведь влюбился в тебя, малыш. Неужели ты так это и не поняла? Работу тебе подкидывает с целью не потерять нить общения.

— Я думала, что он… — Настя замолчала на полуслове.

— Твои способности его тоже поражают, но не столь сильно как ты сама. Какая же ты маленькая, Настён. Помнишь, что сказал о нём после первой встречи? На балу? Он смотрел на тебя голодными глазами. Как хищник. Тем более узнал кое-что о нём. Жестокий человек, с которым окружающие с трудом уживаются, но вместе с тем никто о нём ничего плохого не говорит. Своих людей ценит и оберегает. Национальность… Тут чёрт ногу сломит. Есть и русская кровь, и чеченская, и молдавская. Ядерная смесь. Не входит ни в какие кланы. Сам по себе, но что большего всего удивило — он должен придерживаться мусульманской веры, а по факту ни в Христа, ни в Аллаха не верует. Мечети, если и посещает, лишь с целью меценатства. Очень богатый человек, но не кичится состоянием, хотя в Дубае есть своя вилла. Если информация верна, и в Италии имеет огромный особняк. Свой самолёт, огромная квартира в городе и вилла в Зеленогорске. Руководитель охраны — отставник, полковник разведки Генштаба. Его подчинённые тоже все оттуда, профи высокого класса. К слову сказать, имеется отдельно выделенный отдел аналитики, что в бизнес-кругах явление достаточно редкое.

— Даже так? — Настя села напротив меня и слушала очень внимательно. — Тогда непонятен интерес ко мне как к специалисту.

— Вполне понятен. Неизвестно сколько у него в этом отделе работает людей, но твои выкладки ни разу не дали осечек. Почему, думаешь, и коллеги Багировича обратились с просьбой выйти на тебя? Вот то-то же. Достоверно известно, что твою работу не раз проверяли, прогоняя в самых мощных вычислительных центрах. Результат — машины ошибались, ты ни разу.

— Слав, а чем он вообще занимается? Направление деятельности?

— А вот здесь самое интересное. Официально, да и подтверждено документами — внешнеэкономические связи. Грубо говоря, занимается поставкой оборудования в другие страны. Торгует станками и сельхозоборудованием. Достаёт и привозит в страну то, что запрещено санкциями и находится под строгим контролем. Тем не менее — для его фирмы ничего недостижимого не существует. Если, например, будет заказ на ракету Илона Маска и заплатят нужную сумму, Багирович эту ракету привезёт. Если не целую, то разобранную на детали и её соберут уже тут. Не наши специалисты, ТЕ. Что касается неофициальной деятельности — торгует оружием, причём по согласованию с властями. Своего рода теневой Рособоронэкспорт. Доставляет нужное туда, куда официально государственные структуры поставить не могут. Поэтому его и не трогают. Как мне сказали, выдав короткую справку, «это наш человек».

— Как поняла, ты давно навёл о нём справки?

— Естественно. Должен же я знать с кем общается моя невеста? Подожди. Раз пошёл такой деликатный разговор, включу глушилку.

Потянувшись к столу, нажал кнопку и увидел, как на маленьком табло мигнули и загорелись постоянным светом два индикатора, а вот третий продолжал мигать.

— Интересно. Нас сейчас слушают и это не внутренняя прослушка, та сразу бы сгорела. Кто-то сидит с направленным микрофоном недалеко от офиса. Наверное, готовятся к появлению хозяина. Сегодня, как всегда, в присутствии клиента включаю аппаратуру — даже после четвёртого, последнего на сегодня клиента, всё работало как обычно. Видно недавно приехали. Ладно, это всё мелочи. Закончу краткой информацией. Ему тридцать семь лет. Родился в Грозном, но почти сразу его семья переехала в Москву. Родители погибли — взорвали машину, когда парню исполнилось двенадцать лет. Кто совершил теракт, официальный розыск так и не нашёл, а вот сам Багирович лет пять назад нашёл не только исполнителей, но и заказчиков. Из небольшого тейпа никто в живых не остался. Вырезали всех подчистую. Это была кровная месть и власти, несмотря на большое количество жертв, розыск спустили на тормозах, а потом и вовсе выкинули из памяти, что ранее существовала огромная семья в пару сотен человек. Всё организовали так, что их жизни унесла природная катастрофа, что в тех местах не редкость — оползень и наводнение из-за разлившейся речки.

— Страшно. Ты сказал, меня можно перекупить? Как машину или дом? Я что, вещь?

— Менталитет, Настён. Для наших так называемых южных друзей абсолютно всё является объектом торга и продажи. Женщины, дома, машины — не имеет разницы. Главное — цена. И Давота, не смотря на высшее юридическое образованность и долгое время проживание в Питере, внутри остался таким же дикарём, как и его родственники с Кавказа. Среди них до сих пор в цене только культ силы, оружия и денег. Всё остальное не имеет значения. Понимаешь, там несколько иначе устроены мозги и что для цивилизованного человека издавна является строгим табу, для них пустой шум. Что касается меня, у тебя появились сомнения? Во мне, в моих чувствах?

— Нет. Знаю, что ты никогда на подобное не пойдёшь, да и я сама не смогу быть рядом с неприятным мне человеком, а он вызывает отвращение на физиологическом уровне. Работа — это работа, с ним напрямую не сталкиваюсь, поэтому и отказалась от предложения перейти к нему. Деньги никогда не заменят свободу и за них не купить уважение и уж тем более любовь.

— Правильные и умные слова. Что ж, пообщаюсь с этим человеком. Если пойму, что пришёл с определённой целью, за тобой — сломаю ему жизнь, но если разговор будет нейтральным — встречу приветливо, как и всех остальных. А сейчас давай собираться. Пора и домой, не находишь?

* * *

Анатолий Григорьевич Ремесов остановил запись разговора, когда вместо слов из динамика стал раздаваться заунывный вой помех.

— И как впечатление, Арсений? Уел тебя волхв? Оказывается, его источники более информированы, чем вся моя служба. Ты его поддел словами при посторонних, показав осведомлённость, вот он и ответил.

— Странно, что на меня у постороннего человека имеется столь деликатная информация, но, знаешь, меня это ничуть не задело. Если бы в разговоре прозвучало ДРУГОЕ, вот это бы было неприятно, хотя тоже не смертельно. Меня интересует другое — почему нет записи всего разговора. То, что Бутурлин включил глушилку, понятно, а твои люди, что, не были к такому готовы?

— Почему не были? Были, только аппаратура, которой пользуется клиент, не из простых. Из трёх узконаправленных микрофонов «живым» остался лишь один. Два сгорели. Понимаешь, что это значит? Бутурлин не сам по себе. Его кабинет снабдили аппаратурой, которая стоит у высших должностных лиц страны. Она не только глушит прослушку, «гасит» то, что считает таковой. Мне, например, подобная техника недостижима. Её нельзя купить ни за какие деньги. Бутурлин по собственному желанию её в магазине тоже приобрести не мог. Между прочим, в анкете, что сегодня заполнял, обратил внимание, что телефоны, диктофоны или иные средства связи должны быть не просто отключены из сети, а выключены? И дополнение-пояснение, что в случае выхода из строя аппаратуры, претензии не принимаются. Своеобразное предупреждение, что если твой Верту за полтора лимона сгорит синим пламенем, хозяин кабинета за это отвечать не будет. Скажет, всё было напечатано, и не мелким шрифтом, а обычным, и под всем этим стоит твоя личная подпись.

Арсений неожиданно улыбнулся.

— Чем больше узнаю о Бутурлине, тем больше к нему появляется уважение. Достойный человек.

— Хотел сказать противник? — начальник службы безопасности усмехнулся, полагая, что его шеф оценит поправку.

— Он мне не противник, но и не друг. Не соперник, не враг, но и не товарищ и не коллега по работе. Один из многих людей, с кем приходится общаться вне сферы деловых отношений. Скажу, понравился выдержкой и даже, не удивляйся, чувством собственного достоинства. А больше, что не заискивал и говорил со мной на равных. Не часто такое встречаю.