Провидица

— Эхо тоже занят, — она разблокировала двери машины и зашвырнула внутрь рюкзак. — Он сказал, что, скорее всего, уедет на остаток недели, так что убеди своего парня остаться с нами на обед в школе. Я как-то села с Кикер и девчонками, а они болтали только о книгах, — Кора закатила глаза. — Кстати, нужно же папе помочь с блогом. Он это дело ненавидит. Представляешь? Только вот я не читала его книгу. О чем мне написать его фанатам?

Я рассмеялась. Ее папа пишет просто потрясающие книги. Я их все купила. Даже просмотрела расширенные версии.

— Не смешно. Почему он пишет научную фантастику? Это ведь наихудший жанр. Поможешь мне? Ты все его книги читала.

У меня и так проблем полно.

— Я не могу. Попроси Эндриса. Он тоже их читал.

Кора хлопнула себя по лбу.

— И как я о нем забыла? Люблю тебя. Увидимся вечером.

Я помахала ей и пошла по улице. Рита и Джина прошли мимо меня быстрым шагом, разговаривая шепотом. Я посмотрела на Риту, но она застенчиво улыбнулась и отвернулась. Я заметила что-то, на что раньше не обратила внимания. Они обе носили одинаковые подвески. Часть меня хотела следовать за ними, но я не могла этого сделать, когда Торин, и Эндрис не спускали с меня глаз. Чтобы поговорить с ними пришлось бы уйти отсюда. Подальше от Валькирий.

— Эй, Эндрис! Как дела? — спросила я, подойдя к ним.

Он скорчил гримасу.

— Давай-ка посмотрим. Полночи я спасал весь ваш чертов город, потом слонялся по всему миру в поисках твоей безликой, безымянной Немизиды. Мне срочно нужен карамельный фраппе.

Достал.

— Мне прямо сейчас начинать тебя благодарить и обнимать? — это, конечно, был чисто риторический вопрос.

— Эм… - он взглянул на Торина.

Какого?! Я не могу обнять других парней без разрешения графа Уортингтона? Я обняла Эндриса, застав того врасплох. Он поколебался, но потом неловко похлопал меня по спине.

— Куплю тебе фраппе после работы, — я повернулась к своему парню и изучила его лицо. Не похоже, что он был рад. Торин ненавидел, когда его игнорировали, а я именно это и собиралась делать. Я протянула руку. — Мои ключи.

— Меня хотя бы обнимешь?

Он ухмыльнулся, но за этой ухмылкой я видела ту Валькирию, которой он был до того, как мы встретились. Парня, который ненавидел себя, свою жизнь и того, кем стал. Он был близок к тому, чтобы потерять свою душу. Разумеется, я не могла отказать ему в простом объятии.

Я подошла к нему, обхватила за грудь и крепко сжала. По его телу прошлась дрожь, которая в очередной раз напомнила мне, что, несмотря на его заносчивость и раздражающие привычки, я была для него целым миром. Все, что происходило со мной, каким-то образом затрагивало его так, что обычному человеку этого было не дано понять.

Но ему не сойдет это с рук так просто. Я выкрутилась из его объятий и бросила на него убийственный взгляд.

— То, что ты сделал, не круто.

Его брови удивленно взлетели вверх.

— Теперь ты читаешь мне лекции.

— Следующий раз с этого и начну. Никогда не бери мои вещи без разрешения. У папы началась лихорадка, и мне нужно было успокоить его. Что если бы я забыла руны для портала?

Он застонал и потер руки.

— Я придурок.

— Ты король всех придурков, — я протянула руку: — Ключи.

Он передал мне ключи, молча придержал дверцу машины и поспешил к пассажирскому сиденью. Он не сказал ни слова, как и я, хотя я заметила руны на деревьях вдоль дороги. Этой дорогой я обычно добиралась до магазина.

Торин продолжал посматривать на меня, словно говоря: «Это я пометил деревья, разве я не молодец?» Но что если бы случилась авария, и мне пришлось бы поехать другим маршрутом? Что если бы здесь были дорожные работы? Он не мог предвидеть всего. Мне стоит начать тренировки. И как можно скорее.

В проулке за магазином стояло больше машин, чем обычно. Я припарковалась и поморщилась, увидев руны на здании, деревьях и деревянной изгороди, отделявшей нашу парковку от соседствующего центра искусств. Да он, смотрю, пошел во все тяжкие.

— Попытайся посмотреть на это с моей стороны, Веснушка, — сказал он.

Я пристально посмотрела на его красивое лицо. Я для него все. Я понимала это. Он тоже заменят мне мир, но папа не менее важен для меня. Я никому не позволю отнимать наше с ним время.

— Я понимаю, но ты зашел слишком далеко.

— У меня есть на то причины. И первая из них — я дал твоей матери слово, что с тобой ничего не случится, пока ее нет.

Все мое расположение к нему словно смело рукой.

— Что?

— Твоя мама сказала мне присматривать за тобой, пока ее нет, и, если с тобой что-нибудь случится, она с меня шкуру сдерет. Может, я и не знаю, каково это, когда с тебя снимают кожу, но Хоук побледнел от ее слов, поэтому я не хочу рисковать.

Очень похоже на маму, но это не значит, что я с этим согласна.

— Во-вторых, только представь, сколько крови прольется, когда я начну мстить, если ты пострадаешь. Всех Смертных, которые попадут под огонь. А так я забочусь, чтобы ничего этого не произошло, — он приблизился и намотал на палец прядь моих волос. — Как насчет предложения? Обещаю не проделывать ничего у тебя за спиной, если ты пообещаешь, что будешь идти мне навстречу. Чем раньше ты сможешь позаботиться о себе, когда меня нет рядом, тем спокойнее мне будет.

Часть меня хотела держаться за злость, но, с другой стороны, я знала, что у него есть причины для беспокойства. Меня разыскивают, а мне еще столько предстоит научиться, чтобы защитить себя.

— Может мне просто стоит использовать порталы. Из дома в школу, из школы в магазин, из магазина домой.

Глаза Торина сузились.

— Нет, я не хочу, чтобы из-за этих ублюдков ты вела себя, как заключенная, или боялась собственной тени. Мы все будем вести себя, как обычно, словно не знаем, что тебя преследуют. Так на нашей стороне будет элемент неожиданности.

Красивая внешность и интеллект — выигрышное комбо. Когда он выбрался из машины и открыл для меня дверцу, я обняла его еще раз. Он погладил меня по голове.

— Я думал, ты будешь злиться на меня весь вечер.

— Я тоже так думала.

— Но ты не можешь устоять передо мной так долго, — я умилилась игривому блеску в его глазах, но не собиралась тешить его эго.

— А ты не можешь не проехаться по своему очарованию. Однажды этого станет мало, — его взгляд выражал сомнение, что такое в принципе может произойти. Я скривилась. — Забудь.