Провинциал. Книга 2
Шрифт:
А когда к ней присоединился ещё и Семён, решивший, что подчинённые некоторое время обойдутся без его ценных указаний, троекотовцы совсем поскучнели.
Они добросовестно пытались сопротивляться еще некоторое, весьма непродолжительное время, но, потеряли ещё пятерых.
А потом оставшиеся в живых решили, что героизм и самопожертвование — это, оно, конечно, хорошо, но в сложившейся ситуации сопротивление, явно, бесполезно.
И они задрали руки в гору.
Наши ребята деловито упаковали пленников, и разместили их в одной из подсобок казармы.
На этом
Но, как вы понимаете, впереди оставалось самое сложное, а именно штурм самого здания и ликвидация Троекотова.
Пока мы подавляли сопротивление гвардейцев Троекотова во дворе, те, что находились непосредственно в здании готовились к предстоящему штурму, как могли.
Они опустили бронированные жалюзи, перекрыв ими и окна, и двери.
Некоторое время я раздумывал, какой образ действий будет предпочтительнее.
Мы могли пойти по пути наименьшего сопротивления, просто взорвав дверь в здание.
Или могли опять проявить артистизм и смекалку, отправив Проньку во вражеское логово для того, чтобы он открыл нам двери изнутри.
Я решил, что портить уже, практически, свою, собственность — это расточительно и недальновидно.
А потому поручил пету найти брешь в обороне противника.
Пронька справился на отлично, тем более, далеко ходить ему не пришлось.
Оба гвардейца, которые оставались в доме, сидели прямо у входа, в небольшой караулке.
Тут находился и пульт управления жалюзями и электронными замками, запиравшими окна и входные двери.
Строго придерживаясь моих указаний относительно того, что собственность следует максимально уберечь от ненужных повреждений, Пронька материализовался в тесной караулке.
Оба гвардейца не отрываясь глядели в монитор, на котором можно было различить нас и наши свирепые физиономии.
Пет, недовольный тем, что его не замечают, издал какой то сдавленный звук, отдалённо напоминающий хриплый мяв мартовского кота.
Охранники подпрыгнули от неожиданности и обернулись.
Они так, наверное, и не поняли, что это было.
На них смотрел здоровенный котяра, только вот глаз у него было целых три. А ещё он размахивал над головой лишней парой лап, типа смотрите, вот он я…
И гвардейцы продолжали зачарованно глядеть на это странное существо, которое подмигнуло им третьим глазом и улыбнувшись, начало медленно таять в воздухе…
И когда от него осталась только зубастая улыбка, взгляды доблестных гвардейцев переместились на лежащие прямо под ней на полу два небольших серых цилиндра с рядами отверстий.
А потом по их глазам ударил нестерпимый, огненно-белый свет, мгновенно затопивший всё пространство караулки.
Всё это сопровождалось невообразимым грохотом, грубо ворвавшимся в уши несчастных…
Спустя пять секунд Пронька вновь возник в караульном помещении, и, равнодушно переступив через стонущих на полу людей, подошел к пульту и последовательно коснулся нескольких сенсоров.
Сначала с тихим лязгом медленно поползли вверх бронированные жалюзи, закрывавшие
входные двери.А потом и сами двери гостеприимно распахнулись перед нами.
— Добро пожаловать, однако, — прошептал я себе под нос и переступил через порог.
Глава 11
И опять штурм
Борис Иванович Тимаков, ротмистр ВС Российской Империи в отставке, в общем-то, был доволен тем местом, которое занимал в гвардии рода Антоновых. А был он, ни много, ни мало, заместителем начальника гвардии рода.
До момента вступления в наследство нового главы, Андрея Петровича Антонова, служба его шла ни шатко, ни валко. Даже смерть предыдущего главы сильно на гвардейцах не отразилась, так как погиб он в совершенно мирное время, разбившись при падении флайера. Несчастный случай, как сказали полицейские.
Но, как только во главе рода встал его брат, Андрей, события многократно ускорились, и о скуке пришлось забыть надолго.
Действительно, не прошло нескольких дней, как он взял бразды правления в свои руки, а уже и полноценная война началась. Род Троекотовых объявил Антоновым войну.
Вчера вечером его начальник, Семён Прокопьевич, вместе с главой, его сестрой и ещё двумя девушками, одна из которых явно к человеческому роду не принадлежит, отправились на выполнение важной миссии. И почти всех гвардейцев с собой забрали.
А руководство всеми оставшимися силами, которыми располагал род возложили на его плечи.
Так что да, жизнь расслабиться не даёт ни под каким видом.
С одной стороны, в его распоряжении почти не оставалось прямых подчинённых, разве что пара — тройка человек, правда в это число входил и пилот меха.
Сам мех, после полученных намедни повреждений, лихорадочно восстанавливали всю ночь.
Слава богу, все необходимые запчасти были в наличии, и пол-часа назад вымазанный по самые уши в масле главный механик отрапортовал ему об успешном окончании работ.
А доложив, ушёл отсыпаться, немного покачиваясь от усталости.
Но, помимо этих трёх гвардейцев под его начало были отданы наёмники, привлеченные к охране поместья в связи с началом боевых действий.
Всё утро Борис Иваныч, как молоденький, носился по обширной территории поместья, расставляя на огневые позиции личный состав и технику и решая многочисленные организационные вопросы.
Только что, кстати, произошло почти мистическое событие. Представьте, заскочил он в курилку, чтобы быстренько выкурить любимую папироску «Дукат».
Хорошо, не успел достать её из пачки, а то непременно уронил бы.
Ни с того, ни с сего, воздух рядом с ним заколебался, задрожал, словно марево над асфальтом в жаркий день, и из этого марева возник диковинный зверь.
Сначала Борис Иваныч подумал, что это кот. Но потом сообразил, что не бывает котов с добавочной парой рук, да ещё и трёхглазых.
Он удивился и растерялся до такой степени, что на минуту вообще забыл, как дышать. А невидана зверушка издала какой-то невнятный горловой звук, и протянула ему листок бумаги.