Провинциал. Книга 2

— Да, дорогой, — голос её был нарочито сонным и расслабленным, — что там у тебя?

— Тебе там массаж, что ли, делают? — поинтересовался Овечкин.

— Да, — выдохнула в трубку Василиса.

И этот выдох показался Петру Сергеевичу в чём-то подозрительным, уж очень явно прослеживалась в его тембре некая сексуальная окраска…

Да и какие-то ритмические шлепки на грани слышимости…

Массаж, он, знаете ли, такой иногда массаж…

— Вот же кошёлка старая, — раздражённо подумал Овечкин, — уже о душе подумать пора, а она всё туда же, — то, что она была лет на десять его моложе, он во внимание не брал, продолжая считать себя мужчиной хоть куда, а её старой песочницей.

— Дорогая, я тебя побеспокоил, чтобы сказать, что на этой неделе Антонову придёт конец, — Пётр Сергеевич опять уловил в трубке какие-то сдавленные стоны и характерное басовитое уханье, — так что он ответит за твоего Робертика.

— Спасибо, дорогой, — донёсся из трубки прерывающийся голос Василисы.

У Петра Сергеевича возникло впечатление, что её кто-то толкает, когда она пытается говорить.

— Тебя скоро ждать? — поинтересовался он, продолжая вслушиваться в подозрительные звуки.

— Не раньше, чем часика через три, — действительно, с голосом у Василисы творилось что-то неладное. Он просто таки сочился негой. Ну да, массаж…

— Хорошо, дорогая, — сдерживая себя, ответил Пётр Сергеевич, — отдыхай… — и нажал отбой.

Раздражённо бросил трубку на стол.

А потом подумал о том, что в его распоряжении аж целых три часа, в течение которых он будет наслаждаться головокружительными ощущениями, которые ему, несомненно преподнесёт ласковая и податливая Серафима.

Но на фоне этих сладких предвкушений промелькнула холодная мысль о том, что неплохо было бы выяснить, что там за массажист такой у супруги талантливый завёлся.

— Серафима, козочка моя! Поставь коммуникатор на автоответчик и иди ко мне…

Глава 26 В ожидании грозы

Мы таки отправили пару бронеходов и зенитный комплекс для прикрытия геологов. Но всё равно, как-то неспокойно у меня на душе было. Не выходили у меня из головы эти треклятые дроны.

Эти шпионские девайсы были обнаружены геологами только тогда, когда они, геологи, вплотную приблизились к предполагаемым залежам.

Отсюда вывод, что беспилотники наблюдали именно за этим местом. И, как только там появились поисковики, то информация об их появлении, скорее всего, сразу ушла к хозяевам этих самых дронов.

Семён, кстати, вкратце рассказал мне, что этот самый меркоксит из себя представляет и насколько он необходим для создания всевозможнейших высокотехнологичных изделий.

И самое главное, он довёл до меня, поистине, шокирующую цифру его биржевой цены.

И я понял, что вся эта возня с войнами и попытками выпилить меня, любимого, всё это происходит из-за неуёмного желания владельцев фонда «Недра» оттяпать этот безумно сладкий кусок.

Да, ноги всей этой печальной истории растут именно отсюда. Сейчас я просто таки уверен в этом.

Теперь мне понятна причина того, поистине маниакального упорства, с которым мои недоброжелатели стараются меня унасекомить.

Значит, самое время подумать о том, что и как нам следует делать, с учётом вновь открывшихся обстоятельств…

Обдумывая варианты развития ситуации, я сначала рассмотрел возможность, которая, буквально, лежала на поверхности.

Она эта заключалась в том, чтобы найти солидного партнёра для совместной разработки месторождения меркоксита. Сильный партнёр смог бы и проблемы с этими неугомонными рейдерами порешать.

На первый взгляд это был реальный выход. Но, посмотрев на это глазами того, кому я буду предлагать сотрудничество, я понял, что в результате получу лишь крохи из того, чем сейчас владею.

Действительно, потенциальный партнёр сразу обратит внимание на то, что я нахожусь под ударом, и, следовательно, он, скорее всего, будет разговаривать со мной с позиции силы и выкручивать мне руки по всякому.

Поэтому я этот вариант отбросил. Жадный я…

Я знаю, что жадность часто приводит к бедности, но в данном случае, если не жадничать, то вообще без штанов останешься.

И, кроме того, прославишься тем, что ты — терпила и лох печальный.

А после этого жизнь будет плохая, но весьма недолгая.

Так как того, кто позволил себя обобрать, без всякой жалости порвут мелкие падальщики…

Значит нам остаётся одно — воевать…

Но, я сейчас пребываю в некоторой растерянности.

Растерян я по той простой причине, что ко мне пришло осознание того, что это не в наших силах — нанести противнику неприемлемый ущерб.

Учитывая стоимость приза, который сейчас стоит на кону, для выигравшего эту схватку любые издержки будут приемлемы.

Победа окупит всё. И барыш немеряный принесёт.

А значит и наш противник не отступится, пока не победит или пока не будет разбит наголову и полностью уничтожен.

Значит, если мы хотим выжить — мы должны победить. В противном случае мы будем просто стёрты в порошок и преданы забвению.

И не спасёт нас ничто, даже если мы откажемся от сопротивления и отдадим агрессору желаемое.

Тот, кто сдаётся без боя — слаб. А слабые — это всего лишь пища для сильных.

При подобном раскладе мы будем неминуемо уничтожены, и у нас заберут последнее, ибо горе побеждённым…

Позвал горничную. Попросил её принести вина, сыра, и позвать ко мне Семёна. Служанка понятливо кивнула и убежала выполнять порученное.

В ожидании вина и Семёна, я развалился в кресле и минуты две не думал, вообще, ни о чём.

Но вечное блаженство, как говорят наши бородатые попы, доступно только праведникам, да и то только после смерти.

Я праведником не являюсь, да и помирать пока не тороплюсь…

Это я к чему? А к тому, что пришёл Семён, да не один, а в компании с Истер.