Провинциал. Книга 3

— Чем порадуете? — Дратвин ожидал подобного вопроса, а потому тяжелёхонько вздохнул, и начал радовать работодателя.

Но получалось у него это откровенно плохо, ибо излагаемая информация о текущих потерях, сбоях и отсутствии явных признаков прогресса вряд ли могла обрадовать господина Овечкина.

— Скажите мне, ну вот зачем вы, убедившись, что что на землях, ранее принадлежавших моему бестолковому, а потому ныне покойному младшему партнёру, нет вражеских подразделений, держите там серьёзные силы? — было видно, что Овечкин сдерживает себя и старается сильно не давить на собеседника.

— Меньшими силами я не смогу контролировать эту территорию, — обосновал свои действия Дратвин.

— А зачем вам её контролировать? — удивился Овечкин, — она же даже с землями Антонова никак не соприкасается…

— Ну, он уже как то умудрился пробраться туда один раз, — возразил Аполлинарий, — последствия чего мы сейчас и пытаемся разгрести.

— Сейчас это уже не так важно, — Овечкин продолжал убеждать руководителя операции в том, что не стоит так распылять ресурсы, — сейчас первоочередная задача, это раздавить Антонова. Вы же полностью блокировали его поместье?

— Да, поместье Антоновых мы обложили со всех сторон, — подтвердил Дратвин предположение начальника, — по земле мышь не проскочит, да и по воздуху тоже никто не сможет уйти, достанем.

— Ну, видите? — голос Овечкина, прям таки сочился превосходством.

Действительно, возразить было нечего. Но у Аполлинария Александровича всё равно оставалось совершенно иррациональное опасение.

Он опасался того, что даже надёжно блокировав Антонова в его укреплённом поместье, он полностью не устраняет вероятность внезапной атаки этого скользкого типа на свои тылы.

— Всё равно, я опасаюсь того, что он может нанести удар по усадьбе господина Бояндина, в котором и находится штаб наших сил.

— Ну, обезопасить свой штаб от такого удара, если вы, всё-таки, считаете его вероятным — тут Пётр Сергеевич не стал себя сдерживать, и добавил в голос изрядную долю издёвки, — вы можете без всякого труда.

— Как? — Дратвин искренне не понимал, к чему его подводит Овечкин.

— Всё очень просто, вы снимаете войска с троекотовских земель и усиливаете ими войска на основном направлении, — сейчас голос Овечкина был мягким, словно он пытался убедить в чём-то неразумного ребенка, и Дратвина это, конечно, коробило, — а свой штаб переносите поближе к пунктам временной дислокации подразделений, блокирующих укрепрайон противника.

— А как тогда быть с поместьем Бояндина? — Дратвин был несколько удивлён таким пренебрежительным отношением к безопасности номинального противника Антоновых, — его то я с собой перетащить не смогу…

И дальше он услышал слова, которые, с одной стороны, всё ему объяснили, а с другой стороны, заронили в его душу фундаментальные сомнения в Овечкине, как в добросовестном партнёре.

— Да и хрен с ним, с этим счетоводом, — пренебрежительно ответил Овечкин, — этот трус никогда ни в чём не уверен, всё стремится выгадать на мелочах и соломки подстелить. Вот и сейчас, он семью отправил на Афродиту. Чего боится, спрашивается?

— Ага, — отстранённо подумал Аполлинарий, — за безопасность партнёра у него голова не болит совсем. А значит и мне надо рассчитывать больше на себя. Так как теперь нет никакой уверенности в том, что он меня не сольёт, если так ему будет даже не выгоднее, а просто удобнее…

— Но… — всё равно он не до конца понимал, как этим можно пренебрегать, — он же номинальный оппонент Антонова, и если Антонов сможет его убить или пленить…

— Это ни на что не повлияет, — безапелляционно заявил Овечкин, — правда, в этом случае мне придётся включиться в боевые действия, как союзнику Бояндина. Не хотелось бы, конечно, но что делать… А соответствующее соглашение, кстати, у нас уже подписано, и я договорился в управе, его зарегистрируют задним числом в случае надобности, так что юридически комар носа не подточит…

— Понятно, — выдохнул ошарашенный Аполлинарий, — тогда я снимаю пятый и четвёртый баты и передислоцирую их к основным силам, и штаб вслед за ними, так?

— Да, — удовлетворенно ответил Овечкин, — и не тяните, время дорого.

— Понял, — Дратвин действительно всё понял и учёл на будущее, — разрешите выполнять?

— Выполняйте, — Овечкин закончил разговор и разорвал связь.

Прослушав этот, весьма примечательный, разговор, я пришёл к выводу, что та операция, которую мы спланировали и к выполнению которой едва не приступили, стала при этих раскладах почти бесполезной, а то и вредной.

Действительно, даже если нам сейчас удастся уничтожить и Бояндина, и Дратвина, и весь их штаб, это повлечёт за собой только вступление Овечкина в войну.

А на текущем этапе этого следует избегать.

Сидеть в глухой обороне мы сможем довольно долго, кроме того, у нас есть уникальная портальная технология, которая гарантирует возможность выхода из окружения в любой момент.

С другой стороны, сейчас мне пришло в голову, что сам факт наличия у меня подобной технологии совершенно меняет моё положение. Причём, в худшую сторону.

Овладеть этой технологией захотят все, начиная от Императора и заканчивая последним бандитом, как только услышат хоть какие-нибудь невнятные слухи о том, что она вообще существует.

И, если нам придётся ею воспользоваться для выхода из полностью блокированного поместья, эти слухи возникнут неминуемо.

И, даже если я возьму со всех, кто тут находится клятву о неразглашении, гарантированную Порядком, слухов не избежать.

Они неминуемо появятся и окрепнут, поскольку станут единственным логичным объяснением того, что мы, вообще, умудримся выйти, не взирая на тотальную блокаду.

Значит, помимо всего прочего, следует серьёзно озаботиться и сохранением тайны телепортов.

Нужно хорошенько подумать над тем, как бы нам, с учетом вновь поступившей информации, всё-таки снять блокаду и победить.

А при этом ещё и умудриться сохранить в тайне то, что мы обладаем портальными технологиями.

Хранить эту тайну, я так думаю, долго не придётся, ведь обязательно найдутся предприимчивые люди. Те, которые, как и я, смогут завладеть портальными генераторами.

Это наверняка произойдёт, раньше, или позже, если уже не произошло.

Ну, так пусть тогда эти люди и приносят в наш мир это новое, но такое опасное для его носителей, знание. А я погожу.

И, как только весть о том, что телепортация стала доступна, облетит весь обитаемый космос, можно будет выдохнуть.

Естественно, что от режима максимальной секретности отказываться не стоит, но, сама необходимость в секретности станет уже не такой насущной.

Кстати говоря, что-то много у нас вкусных знаний завелось. Как бы не заставили делиться. А это значит, что надо будет всерьёз озаботиться защитой информации.