Провинциальная девчонка

Тео пытался воспроизвести в памяти их разговор, когда вдруг осознал, что аплодисментов больше не слышно. Мало того, сидящие в зале выжидающе уставились на него, и Тео впервые в жизни растерялся, не в силах воспроизвести ни одного слова из заранее заготовленной речи. Да что там слова, он даже тему забыл!

Oнl опустил глаза на трибуну, где лежал конспект, прочел заглавие и короткие тезисы доклада и решил импровизировать, а там будь что будет. Но публике понравилась краткость изложения. Измученные тяжелой неблагодарной работой, люди получили в свое распоряжение свободный вечер, чтобы выпить, поесть и повеселиться, и чем скорее он закончит тянуть резину и засыпать их банальностями об опасностях их профессии, где каждый день приходится рисковать жизнью, тем больше их обрадует.

Полуторачасовая речь сократилась до десяти минутной, и Тео рассмеялся, увидев, с каким энтузиазмом ее приняли. И даже, дружно поднявшись с мест, удостоили его овацией.

Позже, возвращаясь в отель и размышляя над своим странным поведением, он решил, что вел себя как мальчишка, только что обнаруживший существование секса. И чувствовал себя так, словно поменялся местами с Закери. В последнее время Зак не мог связно произнести двух предложений без трех ключевых слов: «девушка», «распален» и «секс».

Тео не понимал, что на него нашло. Ничего, как только он засядет с удочкой, все дурные мысли вылетят из головы! Он любил рыбалку и полностью расслаблялся, только садясь в свою лодку «Мэри Бет». Ничуть не хуже секса!

Во вторник утром, перед поездкой в Боуэн, Тео позавтракал с двумя капитанами новоорлеанской полиции, а потом завернул к доктору Куперу. Тот долго журил Тео за то, что не явился на осмотр вовремя, и, только закончив лекцию о том, как дорого его время, проверил послеоперационный рубец.

– Все прекрасно зажило, – объявил он. – Но что, если бы начались осложнения? Тогда вам бы несдобровать! Вам не следовало лететь в Бостон сразу же после операции! Какая неосторожность! – Купер уселся на табурет около смотрового стола и, покачивая головой, продолжал:

– Честно говоря, я не ожидал никаких неприятностей. Майк прекрасно справилась. Впрочем, как всегда. Действует скальпелем так же хорошо, как я сам, а это, поверьте, высокая похвала. Она одна из лучших потрошителей в стране. Повезло вам, что она оказалась рядом и увидела, что с вами творится. Я предложил ей место в своей команде, даже намекнул на партнерство. Майк – действительно одаренный врач. Но она отказалась, и тогда я посоветовал ей специализироваться в какой-то определенной отрасли. К сожалению, и это ее не заинтересовало. Слишком упряма, чтобы понять, как бездарно растрачивает свой талант.

– Каким это образом? – удивился Тео.

– Став чем-то вроде семейного врача в захолустье. Настоящая дыра! Майк, разумеется, будет делать операции, но нечасто. Говорю вам, это преступление – зарывать талант в землю!

– Но жители Боуэна могут так не считать.

– О да, им нужен еще один доктор, вне всякого сомнения. Но…

– Но что?

Купер, нервно теребивший крышку сосуда с ватными тампонами, быстро закрыл ее и встал.

– Боуэн – вовсе не такой милый маленький городишко, каким она его себе представляла. Я сегодня говорил с ней по телефону насчет резекции кишечника, и она сказала, что ее клинику разгромили. Перевернули вверх дном.

– Когда это произошло?

– Прошлой ночью. Полиция начала расследование, но пока что никаких следов. Знаете, что думаю я?

– Что именно?

Это подростки. Искали наркотики, а когда не нашли, уничтожили все, что могли.

– Вполне вероятно, – согласился Тео.

– Но Майк не держит у себя сильнодействующих наркотиков. Как и все мы. Пациенты, нуждающиеся в подобных средствах, должны лежать в больнице. Какой позор! Она так усердно трудилась, чтобы создать эту клинику! Бедняжка была вне себя от волнения и радости, что наконец едет домой! – сокрушался Купер, качая головой. – Я беспокоюсь за нее. То есть… если это не вандализм, значит, кто-то не желает ее возвращения?!

– Я как раз собирался в Боуэн, чтобы порыбачить с ее отцом, – сообщил Тео.

– В таком случае сделайте мне одолжение! Я собрал Майк еще одну коробку с инструментарием. Не могли бы вы захватить ее с собой? А заодно, пока вы там, могли бы и разобраться с этой историей. Может, я все принимаю слишком близко к сердцу, но… но видите ли, она напугана. И хотя прямо не говорит об этом, я чувствую. И еще мне кажется, она чего-то недоговаривает. Майк не из трусливых, но, судя по голосу, она очень расстроена.

Через несколько минут Тео вышел из кабинета с большой картонной коробкой, набитой инструментами. Он уже выписался из отеля, а удочки лежали в багажнике взятой напрокат машины.

Небо было ярко-синим, солнце посылало на землю теплые лучи… Чудесный день для поездки па природу.

Глава 11

До вечера было еще далеко, но Камерон, Престон и Джон изнывали от нетерпения в ожидании приезда Даллас. Они торчали в библиотеке Джона уже целый час и с каждой минутой все больше тревожились.

Даллас, как всегда, опоздала.

– Где тебя черти носили?! – рявкнул Камерон, не успела Даллас переступить порог библиотеки. За эти дни лицо ее совсем осунулось и посерело. Впрочем, остальные выглядели не лучше. – Сколько можно ждать?

– Да у меня ноги отнимаются! Верчусь, как юла! – огрызнулась Даллас. – И я не в настроении выяснять отношепня, Камерон, так что сделай милость, отвали!

– Ну что? Складывать вещи и покидать страну? – встрял Престон. – Скоро полиция постучится к нам?

– Иисусе, не говори ты так! – ахнул Камерон, вытирая хотевшие вдруг ладони.

– Думаю, что складывать вещи еще рано, – заверила Даллас.

– Ты получила копии файлов? – обрадовался Престон.

– Нет. Пока. Но обнаружила, какой курьерской службой пользуется адвокатская контора, и отправилась туда. К счастью, они еще не отправили квитанцию в контору, и я получила копию. А потом немедленно позвонила Монку, и он тут же выехал на место. Кэтрин отослала информацию родственнице, доктору Мишель Ренар, в Боуэн, штат Луизиана.

– Не понимаю, зачем Кэтрин понадобилось столько ждать, вместо того чтобы сразу отправить полученные сведения федералам? – удивился Камерон.

– А я знаю, что она задумала, – ответил Джон. – Кэтрин фанатично верила в святость брака и не собиралась избавляться от меня. Она использовала бы свои знания, чтобы держать меня в узде. О, я был так тошнотворно мил с этой дрянью! Но Кэтрин горела жаждой отомстить и, как бы я ни выкручивался, все равно решила засадить меня в тюрьму после своей смерти. Все же я в жизни не догадался бы, что она пошлет документы людям, с которыми не желала общаться.