Проводник Хаоса. Книга 11

Повернув голову, Игнат столкнулся взглядом с Хаммером. Тот согласно кивнул, давая понять, что пора что-то сказать перед будущим боем. Исполнить тысячелетнюю традицию, общую и для Земли, и для многих других миров.

Игнат вышел перед своими и слегка дал волю Ауре присутствия — ненамного, только чтобы все обратили внимание. Люди ощутили воздействие и повернули головы в ожидании.

— Иногда я задумываюсь, — произнес Игнат в этой тишине. — Что я здесь делаю? Зачем это все?

Произнеся два вопроса, он увидел понимание в глазах людей.

— Зачем лезть куда-то? Вторгаться в чужие миры и воевать, — продолжил хаосит. — Ведь мы могли тихо и мирно сидеть у себя на планете, растить хлеб и воспитывать детей, как проповедуют земные религии.

Он замолчал, будто ожидая, что кто-то из замерших людей даст ответ на этот вопрос.

— К сожалению, ЭТО ТАК НЕ РАБОТАЕТ, — дал он ответ. — Не работало еще на Земле, когда агрессивные цивилизации получали преимущество над мирными. Не работает и в других мирах, где тихие и мирные становятся рабами и добычей.

В глазах окружающих видны были их мысли. Молча люди прикидывали, что они-то уж точно добычей не станут.

— И вот мы здесь, в чужом мире, на чужой войне, — произнес хаосит. — Надо ли оно нам?

Он развел руки, показывая в стороны. Невольно присутствующие обратили внимание на округу. Лагерь землян находился рядом еще с несколькими. Сейчас хаоситы там заканчивали сборы и молча выдвигались. Некоторые из них с любопытством посматривали на землян, но без излишней навязчивости. Мысли у воинов были заняты предстоящей битвой.

— Так вот, — голос Игната налился уверенностью. — Надо!

Он пробежался взглядом по лицам и быстро продолжил.

— Если надо воевать, чтобы наша планета жила в мире, мы будем воевать, — с каждой фразой голос Игната крепчал. — Если надо творить жестокость, чтобы она не пришла в наш дом, мы будем жестокими. Если надо искать свой путь к силе, чтобы не стать частью чужого пути, мы будем искать его!

Не было криков поддержки и прочих реакций. Но отслеживающий эмоции Игнат ощутил, как разумы землян концентрируются на будущем сражении. Они были готовы воевать и искать свой путь.

— А теперь выдвигаемся, — дал он последнее распоряжение. — Двигаемся группами, контролируем обстановку и работаем осторожно. Начинаем.

Еще секунду назад замершие ряды взорвались движением. Быстро делясь на боевые группы, земляне покидали лагерь, исчезая в негустом, облагороженном лесу, где расположился лагерь. Где-то впереди располагался купол циклопического щита, накрывшего город. Судя по то и дело расцветающим вспышкам в небе, там уже было неспокойно.

* * *

Неделю назад, увидев такое небо, Керн обязательно вдохновился бы написанием картины. Сияющий фиолетовый купол накрыл город. По нему то и дело били вспышки разрывов.

Зрелище было действительно красивым, если забыть, что взрывы — это атаки, направленные на город. Если б их не сдержал щит, кто знает, сколько тысяч жизней они бы унесли.

Бабах! Грохот в небе отвлек Керна от размышлений. Повернувшись на звук, он увидел особенно яркую вспышку. Орудийная гравитационная платформа вышла за территорию щита, за что тут же была наказана. Вспыхнув сверхновой, она начала быстро падать вниз, оставляя за собой шлейф черного дыма и огня. Скрывшись из виду, она вскоре расцвела огненной вспышкой.

— Да кто их сбивает? — послышался вопрос сбоку. — У этих уродов же нет авиации?!

Керн посмотрел на напарника. Имя его он вечно забывал, но почему-то помнил, что тот был певцом.

— Говорят, у них преимущество в адептах силы, — пояснил он. — Когда они достигают особого уровня силы, то ощущают все, что происходит вокруг, и наносят удары издалека.

— Но как они могут сравниться с нашим оружием? — недоуменно произнес напарник. — И с нашими воителями?

Керн не ответил. Он немного узнавал о ситуации с обороной и услышал довольно тревожные слухи. Каждый Гражданин Кадена знал, что на планете размещено множество элитных подразделений. Однако по какой-то причине на оборону города их не направили.

Но делиться тревожными мыслями с недалеким напарником смысла не было.

— Вот скоро мы их и будем бить из нашего оружия, — ответил Керн. — Как появятся, так и размажем.

Он хлопнул ладонью по кожуху стационарного лучемета, установленного в их закутке. На стрельбах тот играючи разбирался с полуметровой броней, без шуток впечатлив Керна. Ну, а автоматическая система поиска и наведения помогала накрыть даже юркие цели. Невольно обладание таким мощным оружием вселяло уверенность, отгоняя тревоги.

— Точно, — подхватил напарник, явно желая подбодрить скорее себя самого. — Мы покажем этим ублюдкам!

В этот момент по щиту растеклась особенно яркая вспышка. Удар был такой силы, что по поверхности конструкта разошлись концентрические круги. Защита города компенсировала удар, распределяя нагрузку по всей своей поверхности.

С запозданием по ушам ударило плотное эхо. Взрыв был такой мощи, что Керну заложило уши. Судя по задергавшему головой напарнику, того настиг похожий недуг.

Ругнувшись, Керн огляделся, нашел свой шлем и аккуратно надел его. Тот ужасно давил на уши, а сходить поменять экипировку возможности уже не было. Но сейчас придется потерпеть — бой явно переходил в активную фазу, опасность росла.

Надев шлем, Керн ощутил, как к вискам подключились датчики. Тут же в глазах замерцало изображение дополненной реальности. На картинке показалось состояние брони и биометрические показатели хозяина.

Если верить броне, Керн сейчас был здоров, но излишне взволнован, что непременно скажется быстрой утомляемостью. Тут же всплыло окно с предложением ввести легкое успокоительное, но мужчина смахнул его, словно надоедливую букашку.

Убрав окна с оценкой самочувствия, он перешел во вкладку тактической сети, но здесь ему пришлось уйти несолоно хлебавши — появилось сообщение об отсутствии допуска. Гражданским просто не дали допуска во избежание загрязнения инфосети ложными или некомпетентными докладами.

— Какие новости, Керн? — обратился к нему Малик.

Остальные также с любопытством повернулись к их назначенному командиру. Керн хотел было пожать плечами, но внезапно какое-то чувство не дало ему расписаться в своей несостоятельности.