Проводник в Счастье

– А зачем его уничтожили? Судя по рассказу неплохая штука.

– Да это же страшно, Илья, - замахал руками Пашка.
– Ты откуда такой наивный? Про эпоху Вируса есть множество материалов, кроме того, про него учителя и опекуны с детства рассказывают. Экономика и сложившийся общественный строй в довирусной эпохе рухнули. Тогда эквивалентом труда, благ и услуг были деньги, а люди были мотивированы их зарабатывать, чтобы тратить на себя и родственников. А после вируса все пошло вразнос. Стали никому не нужны предметы роскоши. Красивая одежда, вкусная еда, большое количество денег, богатое жилье, собственность сверх необходимого, мало того что стали никому не нужны, так еще сразу потеряли статусность в глазах общества. Типичный счастливый человек, зараженный вирусом, это человек готовый есть один хлеб, и пить одну воду, ходить в простой практичной одежде, и работать для нуждающихся на износ. Ему для себя мало что нужно, в острых стадиях болезни даже на личную гигиену наплевать. Больному приятно отдавать, а не брать.

– Значит, его легко эксплуатировать, - возразил парень.
– На таких зараженных бизнес хорошо делать, как на религиозных сектантах.

– Возможно, это и было целью создателей вируса. Да только все оказалось сложнее. Вирус не делает зараженного человека дураком и не промывает ему мозги. Он никак не влияет на критическое мышление и интеллект. Он лишь меняет мотивацию. От работы на богатого хозяина зараженный человек не испытывает никакого удовольствия, только чахнет. Сам становиться богатым больной уже не хочет. Более того, он богатея начинает презирать как существо с отличной от него системой ценностей. Тоже самое с работой на государство или некое объединение, простая подмена реального нуждающегося на некий общественный симулякр не работает. Человек должен быть полностью убежден, что его труд помогает другим хорошим людям, а не делает богатых богаче или является бессмысленным. В противном случае он работать не может и не хочет, вплоть до смерти. А теперь представь, что в течение пары месяцев вирусом заразилось более восьмидесяти процентов населения Земли. Причем без разделения на богатых и бедных, плебс и элиту. Элита заразилась даже быстрее, она обладала большей мобильностью и служила переносчиком болезни, а вирус был крайне вирулентен.

– Невесело получается..., - протянул Илья. В самом деле, если никому ничего не надо, кроме самого необходимого, то кому нужны, допустим, дорогие машины? Яхты, частные самолеты, элитное жилье и вообще вся роскошь? Какую помощь ближнему увидят в своей работе миллионы офисных рабочих, обслуживающих рекламу, продажи, финансовый сектор? Сельское хозяйство? А тоже просядет. Если людям для счастья достаточно хлеба, картошки и воды, то какой смысл в клубнике, вине, хороших сырах...Производственные цепочки нарушаются, сектор обслуживания почти обнуляется. Никому не нужны рестораны и парикмахерские, не нужно сорок сортов колбасы на полке, все вокруг коммунары с горящими глазами. Долой мещанский быт. Нет Его Величества Потребителя - священной коровы экономики. Есть миллиарды бедных, но счастливых людей, ищущих кому бы помочь.

– Денежная экономика обрушилась. Человечество сократилось за тридцать лет с восьми миллиардов до трех, - продолжил Паша.
– Причем многие умирали не от голода и болезней, а от поствирусной депрессии или от проблем со здоровьем из-за переработок. Даже беднейшие люди хотели помогать, а не брать помощь. Произошла частичная деиндустриализация, откат к архаике, к общинам. Но люди как-то приспособились. А затем создали лекарство и вакцину и выздоровели. Но стали уже другими. Перестали воевать, построили вместо государств союзы взаимопомощи, которые впоследствии объединились в один Человеческий Союз. Все изменилось. Сейчас мы даже не можем себе представить психологию человека довирусной эпохи.

"Да уж. Коммунист Павка Корчагин, который на морозе голыми руками строит деревянную узкоколейку, чтобы согреть замерзающий город, это, наверное, хорошо. А миллиард Павок Корчагиных, ищущих кому бы помочь? Наверное, не очень...", - подумал Илья.

– В учебных программах вирсферы писали, что до Вируса люди были другими. Например, они старались добывать деньги, - задумчиво говорил Пашка.
– Некоторые добывали их настолько много, что на еду, жилье, одежду и даже роскошь этих денег им гарантировано хватало до конца жизни. Но они не останавливались. Они продолжали добывать деньги еще и еще, прикладывая к этому все свои силы и даже рискуя собой. При этом с другими людьми они своими деньгами не делились. Зачем они это делали? Непонятно, подобное поведение абсурдно.

– Потому что деньги не сводятся к еде, жилью и одежде. Еще это власть, статус и свобода. Плюс возможность жить так, как ты хочешь, а не так, как тебя заставляют, - не выдержал Илья.

– Ты так говоришь, как будто сам их добывал, - покосилась на путешественника Таня.

– Ты действительно очень странный спасатель. Зачем нужны деньги, если свободу, уважение и статус можно получить от других став хорошим или очень хорошим человеком?

– Хватит философствовать, - решил соскочить с опасной темы Илья. Тема парню была интересна, тем более что он чувствовал - с "хорошими людьми" у местных связана какая-то фишка. Но Илья понимал, что он как "Штирлиц" не просто близок к провалу, а уже давно за его гранью. И только работающий спекомт, возраст и его ложный авторитет "спасателя" пока удерживают местную молодежь от неприятных выводов. Вот и не надо усугублять. Завтра он попробует выполнить свою задачу и пусть Митро с коллегами дальше разбираются с проблемами.

– Значит, появившиеся из ниоткуда ноксы перебили всех ваших преподавателей и наставников. И теперь делают в городе и окрестностях что хотят, а вы от них прячетесь? Я правильно понял?

– Да, - кивнул Пашка.
– Главных опекунов города убили в первый же день, вместе со всей делегацией.
– Некоторых, как нашего вожатого, - позже. Когда стало ясно, что с пришельцами бесполезно разговаривать по-хорошему, все кто имел право на оружие, активировали его и попытались напугать им ноксов.

– Но они не испугались...

– Нет. Они не испугались даже тогда, когда старший наставник Матвеев с помощником надели броню и открыли из плазматоров огонь на поражение. Ноксы не побежали, а продолжали стрелять, хотя опекуны перед смертью сожгли четыре платформы ноксов и несколько десятков человек.

– В смысле ноксов?

– Ноксы же люди, Илья.

– Как только они стали вас убивать, они перестали быть людьми и стали врагами. Люди - вы. Враги - нет.

– Нельзя расчеловечивать людей! Даже за самые плохие поступки! Это психологический прием плохого человека, - не выдержала девочка с двумя короткими смешными косичками, сидевшая рядом с Пашкой.
– Вы же спасатель, как вы можете такое говорить!

– Помолчи Кея, - тут же среагировала Таня Дергачева.
– Мы не на уроке этики. Ты видела тело Найки. Над ней сначала надругались, а потом убили. Люди так не могут. Пусть ноксы выглядят как люди, но у них не наша психология. Спасатель дело говорит.

– Ноксы по-прежнему всех убивают? Никакого контакта с ними нет?
– Продолжал выяснять ситуацию Илья.

– Последние две недели они ведут себя по-другому, - подумав, ответила Таня.
– Ходят днем по городу группами по пять - десять человек, иногда с передвижными платформами. Грузят в них из зданий технику и все что им приглянется. Иногда включают запись на плохом русском: диктор говорит, что надо подойти к ним с поднятыми руками и сдаться. Некоторые ребята и девушки подходили - их забирали с собой. Но если от них убегать - стреляют, наших мертвых иногда забирают, иногда - нет. Раненых добивают. Кошмар, - покачала головой девушка.
– Лучше им не попадаться.

– Странно, что они не забрали своих убитых на острове, - задумчиво произнес парень.
– Но в целом все ясно. Сопротивления от вас уже не ждут. А вы молодцы... Где достали пистолет из которого в меня стреляли?

– В медицинском музее. В отделе ветеринарии диких животных, - улыбнулся Паша.
– Мы еще автономный полевой интеллект-переводчик в университете нашли. Думали с помощью пленного создать базу для изучения языка ноксов.

– А почему ноксы-то? Откуда такое название?

– Язык у них такой. Сплошные но-ок, ок-сок, носк, оск. Вот и прозвали ноксами.

– Ну, что же, будем считать, поговорили, - устало прикрыл глаза Илья. За окнами уже стемнело, и парень чувствовал себя полностью вымотанным. Он вообще-то бывший инвалид и только вчера на ноги встал.
– Завтра утром сможете проводить меня к зданию межцентра? Будем разбираться с порталами.

– Попробуем, - осторожно ответила Таня.
– Должно получиться, ноксы обычно появляются в городе ближе к полудню, утром город чист.

ПРОДА

Илья продрал глаза с рассветом и первые несколько секунд не мог поверить в то, что он находится в другом мире. Мало ли как его занесло в спортзал. Может быть, он напился в случайной компании и его сюда принесли отсыпаться собутыльники, а все остальное ему померещилось в пьяном бреду. Вообще-то подобное поведение ему не свойственно, но вдруг все так и было? Он даже пару раз открыл и снова закрыл глаза, для пробы укусив себя за язык.