Проводник

— Что такое Гэп?

Аная затихла, нервная улыбка на ее лице была адресована куда-то за мое плечо. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это был.

— Аная, прекрасна как всегда, — сказал Бальтазар. — Будь добра, оставь нас с Финном наедине.

Аная послала мне сдержанную обеспокоенную улыбку, а затем стремительно удалилась. Она не далеко ушла. Тяжело вздохнув, она была охвачена вспышкой белого света. Легкий ветер вокруг лодыжек превратился в туман, движимый силой Бальтазара. Воздух затрещал и звенел опасной энергией. В один миг остальные жнецы были вырваны голодными пальцами смерти. Я бы отдал все в тот момент за то, чтобы та рука захватила и меня.

Бальтазар удержал Истона за ворот и толкнул его в кресло рядом со мной. Истон сжал челюсти.

— Вы оба не хотели бы мне кое о чем рассказать?

Я попытался поймать взгляд Истона, но он отвернулся.

— Нет, — наконец сказал я.

Бальтазар щелкнул пальцами, и боль обожгла мои внутренности. Я застонал, сжимая подлокотники своего кресла. Истон проворчал и поднял подбородок.

— Ты коснулся ее? — он сердито посмотрел на меня. — Я не идиот, Финн. Я почувствовал, как ты материализовался, и я знаю, что ты следовал за ней.

Я прикусил безжизненную плоть внутри моей щеки. Проклятье… как много он уже знал? Когда я не ответил, Бальтазар выругался себе под нос.

— Семнадцать лет наказания недостаточно, чтобы заставить тебя понять причину? — спросил он. — Я ежедневно делаю тебе напоминания. Что еще я должен сделать?

— Это была случайность.

Электричество вытекло из моих конечностей, и я ослаблено осел в кресле. Бальтазар отвернулся, сжимая переносицу.

— Заставь меня понять, — сказал он. — Заставь меня понять, потому что если тебе не удастся, я буду вынужден наказать тебя. Ты понимаешь, что это будет означать?

Я мог бы солгать, но он бы понял. Было лучше рассказать правду на этот раз. Бальтазар издал нетерпеливый гортанный звук.

— Она умрет, если я оставлю ее одну, — сказал я. — Мэв знает, что я чувствую к ней. Она просто продолжит крутиться вокруг Эммы до тех пор, пока в один из таких дней, «случайности», которые она подстраивает, не убьют ее. Я не могу позволить этому случиться. Я не понимаю, как вы можете позволить этому случиться.

— Проблема с Мэв существует лишь по твоей вине и больше ничьей. Ты ведь знаешь, что у меня нет власти над потерянными душами или над теми, кто перешагнул границу в Землю Теней. Ты заклеймил судьбу Эммы в тот момент, когда ты толкнул Элисон в тот канал.

Мое тело вздрогнуло от воспоминаний.

Я скользнул пальцами по дрожащим плечам Элисон. Все были растеряны. Даже Бальтазар обратил свое внимание на последнюю душу в линии. Это должно было случиться сейчас. Моя грудь ныла и болела от того, что я собирался сделать.

— Пожалуйста, прости меня, красавица.

Я в отчаянии поднял на него глаза.

— Так мне просто наблюдать, как это произойдет?

Бездонные глаза Бальтазара изучающе посмотрели на меня.

— Я не ожидаю, что ты будешь наблюдать. Я могу перевести тебя. Но это все, что я могу предложить тебе.

Я закрыл глаза и потер ладонями лицо.

— Нет. Я могу держаться от нее на расстоянии.

— Можешь? — Он поднял бровь.

Я отнял руки и уставился на землю. Нет. Но я мог быть более осторожным.

— Да. Только не отсылайте меня.

Бальтазар долго изучал меня.

— Она больше не девушка из Межграничья. Девушка, с которой ты проник в тени. Девушка, ради которой ты делал все назло мне и всем остальным в Межграничье, чтобы спасти ее, — он смотрел на меня до тех пор, пока я не был вынужден посмотреть ему в глаза. — Она больше не Элисон.

— Я знаю, — мне пришлось выдавить из себя эти слова.

— Я скажу это лишь один раз, — Бальтазар перевел взгляд на тень вдали, которая скручивалась и двигалась словно живое существо. Она выглядела как ива, подхваченная штормом, но нельзя было рассказать. — В моей группе будет порядок. Если ты опять решишь нарушить его, то будут последствия. Я уверен, что Истон мог бы показать тебе, что может случиться, если я недостаточно ясно здесь выразился.

Плечи Истона напряглись под пальто.

Бальтазар наклонился, пока его леденящий шепот не достиг моего уха.

— Тебе нужно увидеть это, Финн?

Я покачал головой.

— Вы ясно выразились.

Бальтазар тяжело положил свою большую ладонь на мое плечо, сжимая до тех пор, пока я не превратился в дым, который трепыхался между его пальцами.

— Хорошо. В следующий раз предупреждения не будет. В следующий раз этот разговор состоится в Аду.

Мои легкие замерли в груди, пока я следил за тем, как он уходил. Его угрозы ранили меня, словно колесо, покрытое шипами, толкающее и покалывающее меня, сковывающее движения. Я посмотрел на Истона. Было не честно, что я втянул его в это. Я это понимал. Но это не означало, что я знал, что сказать.

Он подался вперед и обхватил стоящий перед ним металлический стул, внимательно смотря на пространство между его рук, нежели на меня.

— Теперь ты остановишься?

Я открыл рот, желая сказать ему да, но не смог вымолвить ни слова. Это не было так просто. Не тогда, когда это касалось Эммы.

— Она спасла меня, когда я не верил, что во мне было что-то стоящее жизни. Я не могу просто стоять и смотреть, как она погибает. Она сломлена, Истон.

Истон уставился на меня.

— Она сломлена из-за тебя. Ты сломил ее, когда играл с судьбой и отослал ее сюда. Ты сломил ее, когда должен был оставить в покое два года назад. Она могла бы умереть и попасть в Рай, если бы ты не достал ее из той машины.

Я закрыл глаза и сомкнул зубы, пока боль не расцвела во мне, как солнечный свет. Он был прав. И я не хотел слушать, насколько он был прав. Я разрушил все ради нее, потому что я был эгоистом. Потому что я не мог вынести мысли о вечности без нее. Потому что я не хотел, чтобы она двигалась дальше в то время, как я не мог следовать за ней. Даже если бы у меня на самом деле был шанс снова с ней встретиться, она никогда не простит меня за то, что я натворил.

Мне было дурно.

— И ты собираешься продолжать разрушать ее, пока от нее ничего не останется, если не найдешь способ отпустить ее.

Я отвел взгляд. Она снова вселяла в меня жизнь. Она пробуждала во мне то, что должно было быть похоронено вместе с моим телом на дне океана. Боже… Я был мертв так долго, я не знал, как оставить это.

— Что если я не могу?

Истон проворчал и схватился за косу, которая мерцала красным меж его пальцев. И прежде чем его призвал проклятый, он прошептал.

— Тогда тебе стоит свыкнуться с мыслью об Аде.

Глава 5

Эмма