Проводник

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Не волнуйся насчет этого.

Дилан кивнула и бросила вентиль в раковину. Затем повернулась и подошла к кровати. Она ощущала на себе взгляд Тристана, а когда развернулась, чтобы сесть на матрас, уже точно знала, что он рассматривает ее.

– Что? – спросила она, чуть улыбаясь. Теперь, когда открылась правда, рядом с ним она чувствовала себя комфортнее. Когда нет никаких секретов, легче.

Он не удержался и улыбнулся в ответ.

– Просто поражен твоей реакцией, вот и все. Ни единой слезинки.

Ее улыбка сошла на нет, сменившись грустью.

– А что изменят слезы? – Она вздохнула с мудростью, не свойственной молодым душам. – Попытаюсь поспать.

– Ты здесь в безопасности. Я продолжу наблюдать.

Дилан действительно чувствовала себя в безопасности, зная, что он здесь, в состоянии боевой готовности. Ее защитник.

– Я рада, что это ты, – пробормотала она, сквозь сон.

Тристан выглядел озадаченным, он не понял, что она имела в виду, но при этом был счастлив.

Он долго наблюдал за тем, как она спит, безмятежная в бессознательном состоянии, и смотрел на отблески огня, играющие на ее лице. Он почувствовал странное желание дотронуться до нее, погладить по гладкой щеке, откинуть волосы, упавшие на глаза, но не сдвинулся с места. Наверное, его влекли ее молодость и уязвимость. Он был ее проводником, ее временным защитником. Больше никем.

* * *

Дилан снова снился сон. Встреча с демонами подготовила роскошную почву для ночного кошмара, но ей снился Тристан.

Они находились в каком-то другом месте, не на пустоши, но Дилан не покидало странное ощущение, что она бывала здесь прежде. Они были в лесу с большими старыми дубами, чьи толстые ветви, переплетаясь наверху, образовывали купол. Была ночь, но лунный свет просачивался сквозь деревья, отбрасывая волнистые тени. Легкий ветерок трепал ее волосы, щекоча шею и плечи. Когда они шли, под ногами хрустел ковер из листьев. Некоторое время назад, похоже, прошел дождь, потому что воздух был влажным. Где-то слева она услышала тихое журчание ручейка. Превосходно!

Тристан во сне держал ее за руку, и они медленно петляли между стволами, не следуя какому-то пути, а просто выбирая извилистый маршрут в никуда. Ее кожу жгло от его руки, но она боялась даже пальцем дернуть, лишь бы он ее не отпустил.

Они не разговаривали, но не чувствовали никакой неловкости. Им просто нравилось быть друг с другом, слова разрушили бы ауру этого прекрасного места.

Сидя рядом, Тристан наблюдал за тем, как она улыбалась.

9

Дилан разбудили яркие солнечные лучи, просочившиеся в окна, несмотря на пыль и грязь на стеклах. Она потянулась, откинула волосы с лица и потерла глаза.

Сначала она не поняла, где находится. Кровать была незнакомой и узкой, матрас комковатым. Под потолком расположились солидные балочные перекрытия, которым на вид было за сотню лет. Она дважды моргнула, пытаясь сориентироваться.

– Доброе утро, – раздался тихий голос, и она резко повернула голову.

– Ау! – Из-за быстрого движения защемило нерв в шее. Гладя сведенное судорогой место, Дилан постепенно все вспомнила.

– Доброе утро, – тихо ответила она, чувствуя, как румянец согревает щеки. Пусть накануне вечером они столько пережили, она снова чувствовала себя не в своей тарелке. Во сне было по-другому.

– Как спала? – Вежливый вопрос Тристана показался не к месту: правилом приличия в разгар безумия. Она не смогла сдержать улыбку.

– Хорошо, а ты?

Он улыбнулся.

– А мне не надо спать. Это одна из странностей пустоши. И тебе, кстати, тоже. Просто твой мозг думает, что спать нужно, поэтому ты спишь. Но в итоге он все забудет. Требуется время, чтобы приспособиться.

Она на мгновение молча уставилась на него.

– Никакого сна?

Он покачал головой.

– Никакого сна, еды и питья. Твое тело здесь – всего лишь проекция твоего мозга. А настоящее осталось в поезде.

Дилан несколько раз открыла и закрыла рот. Все как будто в невероятном фантастическом фильме. Она попала в «Матрицу»? Слова Тристана звучали неправдоподобно, невероятно, но она, глядя на руки, поняла, о чем он говорит, – несмотря на засохшую грязь, рубцы были гладкими и безупречными. Оставленные призраками глубокие царапины зажили.

– Ого, – вот и все, что она смогла сказать. И посмотрела на окно. – Снаружи безопасно?

Она не знала, будут ли вчерашние монстры-демоны угрозой в течение дня.

– Да. Они недолюбливают солнечный свет. Конечно, если на улице облачно и сумрачно, они могут появиться, но это если совсем уж отчаятся. – Тристан заметил отразившийся на ее лице испуг. – Не бойся, сегодня нам ничего не угрожает. Солнце.

Он показал на окно.

– Итак, что теперь?

– Мы идем дальше. Впереди еще долгий путь. Следующий островок безопасности в десяти милях отсюда, а темнеет здесь быстро.

Он хмуро выглянул в окно, словно собирался отчитать пустошь за то, что подвергает их опасности.

– То есть ты хочешь сказать, что мне не повезло умереть во время зимы?

В глазах Дилан отражалось легкое недоумение, но еще и интерес. Она хотела знать больше об этом странном месте.

Тристан уставился на нее, раздумывая, что именно можно ей сказать. Проводники переводят души через пустошь, и ничего больше. Многие души, осознав, где находятся и что с ними произошло, настолько погружаются в жалость к себе, что на отрезке пути между настоящим миром и концом не проявляют особого интереса к тому, что их окружало. Дилан не была похожа ни на одну из его предыдущих душ. Она спокойно приняла правду, без истерик. А теперь в изучающих его глазах плескалось любопытство, интерес. Немного информации поможет ей принять и понять, спорил он с самим собой. Но, по правде говоря, он хотел с ней поделиться. Хотел быть чуть ближе к ней. Он глубоко вдохнул и сделал выбор.

– Нет. – Он улыбнулся. – На самом деле ты сама в этом виновата.

Ему пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Реакция Дилан была именно такой, как он и предполагал: растеряна и слегка возмущена. Нахмурилась и поджала губы, глаза превратились в зеленые щелочки.

– Я виновата? Это почему? Я ничего не сделала!

Он фыркнул:

– Я имею в виду, что ты сама создаешь пустошь.

Теперь на ее лице отразилось недоумение, а глаза расширились и засверкали на солнце.

– Идем. – Он поднялся со стула, подошел к двери и открыл ее. – Я объясню по дороге.