Проводник
Шрифт:
— Оп, вуаля! — расставил тарелки перед опешившими аборигенами. — Это блюдо называется яичница.
Предвосхищая вопросы, медленно повторил:
— Я-ич-ни-ца. Для крайних жителей севера, поясняю, что раз яичница, то готовится оно соответственно из яиц. В данном случае куриных. Так что берём ножи и вилки, и вкушаем, — плюхнулся на стул и подвинул к себе тарелку. — Короче, приятного аппетита, джентльмены.
— Курица хорошо! — оживился Мбисин, с энтузиазмом пододвигая тарелку.
Ковырнул пальцем бекон, поднёс к носу и принюхался.
— Пахнет еда.
— Ну, в общем, как бы да, — буркнул Макс
Аборигены, затаив дыхание, проследили за процессом. Когда яичница скрылась во рту, скептически переглянулись и потянулись к столовым приборам.
Тщательно оглядев вилку, Мбисин перешёл к ножу. Повертев перед глазами, потрогал скруглённый кончик и презрительно скривился.
— Греция плохая. Маленький, резать нельзя. Ты говорил, Греция вот такая, — широко развёл руки.
— Кхм…
Стараясь ненароком не поперхнуться, Макс медленно проглотил бекон.
Нет, определённо, тому, кто учил этих братов-акробатов английскому языку, надо воздвигнуть стометровый памятник. Ещё при жизни. Стометровую стелу из чистого золота. За поистине нечеловеческое терпение.
Тяжело вздохнув, поднял нож.
— Смотри сюда, Мбисин, и постарайся запомнить. Это не Греция. Это обыкновенный столовый нож. Чтобы резать еду на маленькие кусочки. Это понятно?
Мбисин переглянулся с напарником и недоверчиво усмехнулся.
— Резать еду на кусочки? Зачем? Курица не убежать, она уже сильно мёртвый. Ты говорить смешно, масса Джон.
— Боже мой, — простонал Макс, мучительно растирая виски. — Вот за что? За что мне такое…
— Ты болеть голова, масса Джон? — участливо поинтересовался Бонту.
Макс рывком поднялся из-за стола.
— Болеть, и ещё как болеть! Пойду лечиться. А вы давайте всё доедайте. Через пять минут отплываем.
Глава 22
Поглядев на часы, Макс досадливо смахнул с носа набежавшую капельку пота и потянулся к бутылке минералки.
Жадно глотнув, щедро плесканул на голову и вытер разгоряченное лицо.
Нет, эта чёртова жарища кого хочешь доконает. И как только эти двое из ларца её переносят?
— Эй, орлы! Пить не хотите?
Мбиси прервал умиротворённое созерцание окрестностей и повернул голову.
— Нет, масса Джон. Мы уже пили утром. Забыть?
— Не забыть, — хмыкнул Макс. — Ну-ну…
Через час, сидевшие на носу аборигены заволновались, что-то горячо доказывая друг другу.
Мбисин поднялся и взволнованно махнул рукой на левый берег.
— Масса Джон, туда надо много сильно остановиться!
— А что такое? Живот прихватило?
— Живот нет. Сестра.
— Что сестра?
Мбисин зажурился, с трудом подбирая слова.
— Здесь моя сестра. Дом.
— А-а-а, родственницу что ли решил навестить? — Макс свернул к берегу. — Так бы сразу и сказал. Дело хорошее. А где она у тебя тут живёт-то? В тростнике?
— Тростник нет. Там, близко-близко, — Мбисин обрадовано замахал на берег. — Дом джунгли идти.
— Дом, говоришь? Это хорошо. Ладно, на сегодня объявляю большой перекур. Родственники дело святое…
Нещадно
ломая высокий тростник, катамаран мягко ткнулся в глинистый берег. Макс с грохотом скинул трап и витиевато взмахнул рукой.— Джентльмены, добро пожаловать на землю предков. Перед выходом не забывайте свои вещи.
Аборигены недоумённо переглянулись и что-то тихо переспросили друг у друга. Мбисин недоумённо пожал плечами и нетерпеливо кивнул на берег. Мол, чёрт его знает, что сказал этот белый. Некогда, идти надо.
Оживлённо переговариваясь, сбежали по трапу и озадаченно остановились.
— Масса Джон! А твоя идти?
— Хочешь познакомить с родственниками? — простодушно улыбнулся Макс. — Извиняюсь, но как-нибудь в другой раз, дел по горло. Движок надо поглядеть. Короче, жду вас здесь до утра.
— А-а-а, — Мбисин заметно сник.
— Что-то не так? — поднял бровь Макс.
Странное поведение. Ребята что-то явно замыслили. Сами-то вроде неголодные, а вот за родственников поручиться нельзя. Пастор об этом неоднократно предупреждал. Если хочешь вернуться живым, бдительность, бдительность и ещё раз бдительность. Кто знает, что придёт им в голову. Остаётся надеяться, что обещанные три топора всё ещё стоят больше чем собственная голова. И что аборигены вспомнят об этом, если ненароком решат немного перекусить.
Не решаясь взглянуть в глаза, Мбисин застенчиво потеребил шорты.
— Помнить, ты давно говорить, когда мы придти в джунгли, дашь Грецию?
— Ну, и? — подбодрил Макс. — Помню, конечно.
— Мы в джунглях, — терпеливо пояснил Мбисин. — Вот.
— А-а-а, понимаю. Реальные тесаки для реальных мужиков. Для солидности, да? — усмехнулся Макс. — Один момент…
Вынес из каюты мачете и спустился вниз.
— На, держи. И ты Бонту…
Глаза аборигенов возбуждённо расширились. Мбисин благоговейно огладил лезвие.
— Греция. Какая большая Греция…
— Греция, Греция, — хмыкнул Макс. — Видите, масса Джон своё слово держит. Всё, не теряйте время. Дуйте к родственникам, — махнул в лес. — Жду здесь до утра.
— Спасибо, масса Джон! Большое спасибо! — наперебой благодарно голося, аборигены скрылись в лесу.
— Бегите-бегите…
Усмехнувшись, Макс втянул трап и включил малый ход. Раз придётся ночевать посреди воды, заякориться надо поосновательней. И засохшее дерево метрах в двухстах по течению как раз самое то. Якорь лучше не придумаешь. И обычный крокодил с воды не залезет, и двуногий тоже будет виден издалека.
Спугнув парочку сонных нахохлившихся цапель, ловко закинул трос и прижался левым бортом к густо заляпанной, пахнувшей рыбой и водорослями морёной древесине. Уважительно потыкав ножом, облегчённо вздохнул.
Вроде бы крепкая. Выдержит. Уж больно не хочется возиться с якорем. Чёртова раскоряка, вечно за всякий хлам на дне цепляется. А запасных всего два. Оторвётся, вот будет песня… Ладно, пока орлы ушли, можно и маленько подремать.
Густо обмазавшись репеллентом, накинул на лицо шляпу и безмятежно завалился в гамак, мстительно усмехаясь потугам надоедливых комаров. Предвкушая небывалый пир, очередной налетевший рой очумело шарахнулся, едва почуяв едкий камфорный запах. Спасибо пастору, подсказал, что и где покупать. Вот что значит бывалый человек…