Проводы на тот свет
Шрифт:
– А как вы к этому относились?
– Ни за что! Я вижу то, что не замечал отец, увлеченный похоронными делами: у Благасова явный сдвиг по фазе. Он очень своеобразный...
– Ладно, пока оставим его в покое. Сколько вам достанется в соответствии с этой странной "процентовкой"? Если не хотите, не отвечайте.
– Почему же? Я думаю, тысяч пятьдесят-сто долларов в год. Кроме этого отец несколько лет назад открыл счет на мое имя в Сбербанке и регулярно его пополнял. Жил он скромно, в загулы не впадал, в казино не ходил, на женщин не тратился.
– Ольга еле приметно улыбнулась
– Ого!
– не сдержал удивления Костров.
– Да. Мне есть чем вознаградить вас за труды.
– Если я соглашусь...
– Вы согласитесь!
– воскликнула Ольга.
– Вы не откажете в помощи слабой, беззащитной девушке. Ведь ясно, что меня тоже уберут, ибо я могу через суд потребовать свою долю наследства. Убьют и Благасова - он уцелел случайно или временно. Потом настанет очередь его жены Виолетты, дочери и жены Брагина...
– Мрачноватая картина получается.
– Кто-то стремится прибрать к рукам многомиллионное дело. А вам известно, сейчас в Москве удавят и за тысячу баксов.
– В этом вы правы.
– Алексею хорошо было известно, что убивали и за гораздо меньшие суммы.
Ольга сказала:
– Я не знаю, какая у вас зарплата вместе с гонорарами. Предлагаю вам две тысячи баксов ежемесячно, оплачиваю разумные расходы по розыску и даю пятьдесят тысяч премии, когда вы назовете имена киллеров и докажете, что это именно они убили моего отца.
– Деловая, аж жуть, - пробормотал Алексей. И спросил:
– Начитались американских боевиков?
– Не поняла, - удивилась Ольга.
– То, что вы предлагаете - это американские принципы оплаты труда частных детективов.
– Сама додумалась.
– Помолчите и дайте мне прикинуть.., - попросил Алексей. Ольга послушно притихла.
Ну вот, размышлял Алексей, и нарисовался выход. Из редакции так и так уходить, главный редактор не простит грубых эпитетов, а он тоже не простит главному трусость и пляски под дудочку денежного туза-мошенника. А тут предлагают дело по его профилю - розыск. И хорошие баксы. Да и девчушка вызывала сочувствие - изо всех силенок старается казаться деловой, собранной, энергичной, а в глазах застыли льдинки-слезинки.
– Сколько вам лет?
– спросил Алексей.
– Не беспокойтесь - совершеннолетняя, - ответила Ольга.
Алексей в душе удивлялся, с какой легкостью она переходила от печали к улыбочкам, от подчеркнуто делового тона к легкомысленным намекам. Вот уж воистину каждая женщина играет свою роль. Ему захотелось её немного позлить.
– Это вы не тревожьтесь. Вам ничего из того, о чем вы подумали, не угрожает.
– А о чем я подумала?
– не унималась Ольга. И сразу же согнала улыбку с лица: - Вы мне пока не ответили на мое предложение... Скажите "да"! потребовала она.
– Хорошо, - наконец сказал Алексей.
– Я нанимаюсь к вам на работу. Но за успех не ручаюсь. В одиночку такие проблемы решать трудно.
– Я буду вам помогать, - вполне серьезно заявила Ольга.
– А дочь Брагина... Алевтина, кажется?
– Она знает, что я поехала к вам для переговоров. Но Аля смирилась с потерей отца. И её вполне устраивает сумма,
которую ей будет отстегивать Благасов. Алька сказала, что тоже хотела бы с вами встретиться.– Алька?
– Ей двадцать, как и мне. А вам - тридцать два.
– Все-то вам обо мне известно.
– Так меня учил отец: хочешь иметь общие дела с человеком - узнай о нем все, что можно.
Ольга открыла сумочку, извлекла доллары, протянула Алексею:
– Здесь - тысяча: аванс.
– Что же, хозяйка, - иронично протянул Алексей.
– Не откажусь. Мы, убогие, видим такие деньги только по светлым праздникам. Спасибо, кормилица...
– Не паясничайте, - строго прикрикнула Ольга.
– Лучше наливайте, запрет снят, да и договоренность достигнута.
Они выпили, и Алексей налег на закуску. День выдался маятный, длинный, странный. Складывалось одно к одному: беседа "по душам" с главным редактором, явление этой барышни со своими убойными и похоронными делами.
– Давайте сегодня больше не будем о деле, - предложила Ольга.
– Устала я от всего этого.
И откровенно призналась:
– Этот месяц весь, после похорон, проревела белугой. Я отца очень любила... И вдруг оказалась одна в огромной квартире. И кругом пустота - в квартире, на душе, в целом мире. У Альки хоть мама есть, а у меня никого...
– Хорошо, - согласился Алексей.
– Отложим разговор о делах на потом. Тем более, что будет он длинным. И говорить нам придется не один раз.
Он снова разлил: джин - ей, коньяк - себе. Они выпили, и Ольга поинтересовалась:
– Сколько вы можете выпить?
– Под настроение. Но хорошо, что спросили... Надо подготовиться...
Он извлек из бара, встроенного в книжные полки, ещё одну бутылку коньяка.
– Теперь я верю, - Ольга охотно подставила свой бокал, чтобы он долил её джин, - рассказам о том, что журналисты много пьют. Вы предлагали помянуть моего отца... Вечная память Тихону Никандровичу Ставрову.
Она осушила свой бокал до дна.
– Слушай, девочка, - забеспокоился Алексей.
– Не гони лошадей, слетишь с катушек.
– Ой!
– радостно воскликнула Ольга.
– А можно и я буду говорить вам "ты"?
– Не возражаю.
Коньяк делал свое дело, Алексей чувствовал, что уже немножко "поплыл".
– Тогда выпьем за это! На брудершафт...
Контакт на любовь
Они все-таки напились. Вернее, первой - резко и внезапно - опьянела Ольга. Она попросила Алексея расстегнуть пуговки на своем "бюстье", сбросила его на пол.
– Скоро и бриджи сниму, - пообещала заплетающимся языком.
– Очень жарко.
– Не надо!
– взмолился Алексей.
– Я ведь не железный...
– Проверим, - она хотела сказать это грозно, но получилось пьяно. Расскажи мне про этих девочек с Тверской... Как они? Умелые? Я тоже стану падшей женщиной!
– Ольге, видно, подумалось, что сказала нечто остроумное она рассмеялась.
– Да ничего особенного, - ответил Алексей.
– Но_не тебе, миллионерше, их осуждать, - с неожиданной для себя злостью стал он отчитывать Ольгу. Не от хорошей жизни пошли они на панель.. Ты что, не собираешься уезжать?