Провокатор

— …В связи с чем и был отдан приказ о назначении часа «Ч» на одиннадцать ноль-ноль московского времени. — Генерал ткнул телескопической указкой в бумажную карту Москвы и ближайших пригородов. — По состоянию на девять часов тридцать минут все отряды, группы и бригады находятся в полной боевой готовности и на постоянной секретной связи с главным штабом. На каждую тактическую единицу приходится по одному «Пилигриму-Ф» и по пять стрелковых образцов «Пилигрим-А5». Резервные изделия доставлены сюда, в командный бункер, и по обстановке будут переброшены силами бойцов дневного дозора в зоны прорыва. Также в резерве находятся все ночные охотники, десантно-штурмовая бригада Шпагина и сводный отряд прибалтийских стрелков.

— Маловат резерв, — проронил кто-то из генералов. — Да еще нацисты эти… ненадежные. Туго станет, разбегутся, как пить дать.

— Одной ложной целью станет больше, — спокойно парировал генерал-докладчик. — На каждую группу охотников, стрелков и отделение десанта зарезервировано по четыре легких образца.

— И когда успели столько наштамповать? — вырвалось у Грина.

— Вы кто? — наконец обнаружил присутствие штатского генерал-докладчик.

— Я Грин. Изобретатель «Пилигримов».

— Вы хотите доложить что-то по изделиям?

В принципе, это и была долгожданная пауза, даже больше — Грину дали слово, но его вдруг понесло совсем не туда, куда он хотел:

— Докладываю! Изделия сырые и не годятся даже для нейтрализации утюгов! Взять с их помощью купола невозможно! И стрелковые образцы бьют только на десять метров и с никакой мощью. Энергобота, допустим, подстрелить из них можно, оружие обесточить тоже, а вот надолго нейтрализовать полевую защиту серпиенса — вряд ли.

— Что-то я не понимаю. — Генерал поморщился. — Вы признаться в саботаже решили?

— При чем тут саботаж?! — возмутился Грин. — Я не признаюсь, а предупреждаю! Не знаю, кто наплел вам, что «Пилигримы» боеспособны, но уж точно не я!

— У нас акты приемки, — сказал кто-то из офицеров. — Протоколы испытаний. Все нормально, все работает.

— Я никаких актов не подписывал! — Грин обернулся. — И не испытывали мы ничего! Это… это… провокация какая-то! «Пилигримы» не готовы!

— Успокойтесь, Грин! — потребовал генерал-докладчик. — Я лично испытал один из стрелковых образцов. Дальность стрельбы и точность боя страдают, согласен, но эффективность оружия сомнению не подлежит, энергоботов образец уничтожал мгновенно.

— А серпиенсов?! У вас есть трофейная экипировка? Принесите образец и какую-нибудь запчасть от боевого костюма змеевика, я докажу!

— Не стоит, Грин, все изделия испытаны и на экипировке, и в реальных боевых условиях. «Пилигримы» работают.

— Кто их испытывал? — не унимался Грин. — Позовите этих людей! Сможете позвать? Ставлю сотню, что не сможете! Их не существует, а все протоколы испытаний — липа!

— Где охрана? — к докладчику протолкнулся генерал Алексеев. — Вывести этого штатского из помещения!

— Отставить, — приказал генерал-докладчик. — Товарищ Грин не закончил.

— Товарищ генерал-полковник, — Алексеев кивком указал на карту, — у нас и без Грина дел невпроворот. Я докладывал о его теории.

— Помню. Бредовая теория. Но сейчас товарищ Грин рассуждает о вещах, в которых он действительно специалист. Мы обязаны его выслушать и принять мнение товарища Грина к сведению.

— Примите, генерал, обязательно примите! — Грин воодушевился. — Ведь на могуществе «Пилигримов» завязана вся операция, верно? А если этого могущества с воробьиный чих, то и операция невозможна, правильно?!

— Нет, Грин, неправильно. — Генерал с указкой отвлекся на минуту, слушая, что шепчет ему на ухо какой-то полковник.

Выслушав полковника, генерал взглянул на часы и кивнул.

— Товарищи офицеры, — генерал обвел строгим и отчасти торжественным взглядом подчиненных, — в действие вступил план «Б». Северо-западная группировка под командованием генерала Лещинского была вынуждена вступить в боестолкновение со значительным отрядом серпиенсов. Мы не можем поддержать Лещинского, не раскрыв себя, но и оставить его один на один с серпиенсами не имеем права. Приказываю сдвинуть сроки начала операции ровно на сутки. Час «Ч» минус сто восемнадцать минут, обратный отсчет пошел.

— Трындец, приплыли, — проронил Грин. — Теперь точно можно застрелиться.

— Идем, я помогу. — Алексеев крепко взял Грина за плечо и отвел в сторонку. — Я куда приказал идти? Какого черта ты здесь устроил?!

— Не чертыхайтесь, ваше превосходительство, — уныло парировал Грин. — Теперь молиться надо, а не лукавого поминать. План «Б» — это что? Змеевики про него знают?

— План «Б» это тот же план «А», только на сутки раньше. Как и сказал командующий.

— Получается, знают. — Грин совсем скис. — Потому и атаковали этого Лещинского, чтобы спровоцировать нас.

— Может, ты чего не понимаешь, Грин. — Алексеев развернул Филиппа лицом к стене, увешанной огромными мониторами. — Взгляни. Видишь, на нижних экранах строки бегут? Каждая строка — это одна группировка, операторы набивают отчет о событиях в реальном времени. А на верхних мониторах идет видеокартинка от тех же группировок. Видишь?

— Вижу, — буркнул Грин. — Только не понимаю ничего. Кто-то куда-то бежит, прячется, ползет. Подвалы какие-то… дома… лес… не понимаю!

— А я поясню, если ты уперся, как «крупнорогатый». — Алексеев усмехнулся. — В эту минуту тысячи диверсионных групп начинают операцию прикрытия. И смотри, что пишут наблюдатели, читай!

— Клан реагирует на отвлекающий маневр и поднимает в воздух коконы, — прочитал в одной из строк Грин.

— Молодец, — издевательским тоном одобрил Алексеев. — А еще пишут, вот сюда посмотри, что серпиенсы выводят в море корабли и берут курс на наши ложные и брандерные флотилии. А вон там из южного округа сообщается: стражников сажают на броню и выводят колонны на скоростные трассы. Купола остаются без охраны, тылы вражеского войска открыты для удара. Враг реагирует, как мы и предполагали. Все идет по плану. Что тебе не нравится?

— Да все не нравится! Реакция врага на ваш отвлекающий маневр — фикция!

— Вот заладил! Все ведь идет по плану!

— Это вы заладили, товарищ генерал! По плану, по плану! Потому и реагируют серпиенсы, как вам хочется, что знают обо всех ваших маневрах заранее. Вытягивают нас из нор, на открытое место выманивают!

— Так, все! — Алексеев развернул Грина к выходу. — Обратный отсчет пошел, и ты шагай, болезный. На боевой пост. Опять свернешь с маршрута, прикажу арестовать тебя за дезертирство.