Пройти по Краю Мира

Тут кто-то из китайских рабочих, копавших для ученых, распространил слух о том, что две из найденных драконьих костей могли быть частью человеческого черепа. И все тут же подумали, что речь идет о ком-то, кто недавно умер. Чья это была могила? Чей это был родственник? Люди перестали покупать драконьи кости. В лавках со снадобьями появились огромные объявления: «Ни одно из наших снадобий не содержит частей тела человека».

В то время у Драгоценной Тетушки все еще оставалось четыре или пять драконьих костей, добытых во время наших с ней вылазок в семейную пещеру, не считая гадательной кости, которую ей подарил отец. Остальные она использовала на лекарства для меня, заверив в том, что кости не были человеческими. Вскоре после того, как она это сказала, ей приснился Знаменитый Костоправ, ее отец.

— Те кости, которые сейчас у тебя, принадлежат не дракону, — сказал он. — Это кости нашего предка, которого раздавило в Обезьяньей Челюсти. И за то, что мы их украли, он нас всех проклял. Вот почему погибла почти вся наша семья: твоя мать, твой брат, я сам и твой будущий муж. И это проклятие не ограничивается смертью. С тех самых пор, как я появился в мире Инь, тень этого предка преследует меня и атакует из каждого утла. Если бы я уже не был мертвым, то тысячу раз уже умер бы от страха.

— Что же нам делать? — спросила во сне Драгоценная Тетушка.

— Верни кости на место. Пока они не воссоединятся со всем телом, он будет нас преследовать и дальше. Ты будешь следующей, и все наши потомки тоже будут прокляты. Поверь мне, дочь моя, нет ничего хуже родственника, взявшегося тебе отомстить.

На следующее утро Драгоценная Тетушка поднялась очень рано и ушла почти на весь день. Вернувшись, она выглядела спокойной и радостной. Но потом до нас дошли слухи от работников с холма Драконьих Костей.

— Это зубы! — говорили они. — Причем они не просто человеческие, а принадлежали нашему предку, жившему миллион лет назад!

Ученые решили назвать находку «Пекинский человек». Они нашли лишь фрагменты черепа, и им нужно было найти еще хотя бы несколько кусков, чтобы его восстановить и присоединить к нему челюсть, а потом челюсть к шее, шею к плечам и так далее, пока не соберут полный скелет. То есть им надо было найти еще много костей, поэтому они и просили жителей деревни принести им все драконьи кости, залежавшиеся дома или в лавках. И если эти кости окажутся частью скелета древнего человека, то их прежний хозяин получит награду.

Миллион лет! Все только это и повторяли. Надо же, раньше это число никого не интересовало, а сейчас они никак не могли наслушаться, как оно звучит! Младший Дядюшка предположил, что за удачный кусок драконьих костей сейчас можно будет заработать миллион медных монет, а отец сказал:

— Теперь медяки ничего не стоят. Вот миллион серебряных лянов — это другое дело.

За спорами и препирательствами воображаемая цена осколка кости возросла до миллиона золотых слитков. Теперь об этом заговорил весь город.

«Старые кости обросли новым жиром», — появившаяся поговорка не сходила с языка у людей. И теперь, из-за того что драконьи кости приобрели такую высокую ценность, во всяком случае, в воображении их владельцев, никто не мог купить их для создания снадобий. Несчастные больные, страдавшие от тянущих все соки недугов, больше не могли получить исцеления. Но кого это волновало? Все думали о том, что они были потомками «Пекинского человека», а он был известным.

Конечно же, я вспомнила о костях, которые Драгоценная Тетушка вернула в пещеру. Они тоже принадлежали человеку, раз ее отец так сказал ей во сне.

— Мы можем продать их за миллион золотых слитков, — сказала я ей. Мне казалось, что я думала не только о себе. Если Драгоценная Тетушка принесет нам богатство, моя семья станет больше ее уважать.

— Миллион или десять миллионов, — начала она браниться жестами. — Если мы их продадим, проклятие снова ляжет на наши плечи. Появится призрак и заберет наши многострадальные кости с собой. И тогда уже нам придется носить на себе всю тяжесть этих миллионов слитков, чтобы купить себе поблажки в аду. — Она ткнула пальцем мне в лоб. — Говорю тебе, призрак не успокоится, пока не уничтожит всю нашу семью. Она полностью исчезнет. — Тетушка ударила себя кулаком в грудь. — Иногда я жалею, что все еще жива. Я хотела умереть, правда хотела, но я вернулась ради тебя.

— Ну а я не боюсь, — ответила я. — И раз проклятие лежит на тебе, а не на мне, я могу пойти и достать эти кости.

Внезапно тетушка шлепнула меня по голове.

— Прекрати это немедленно! — Ее руки рассекали воздух. — Ты хочешь добавить мне проклятия? Не ходи туда! Никогда не прикасайся к ним! Скажи, что ты не будешь этого делать! Скажи прямо сейчас!

Она схватила меня и трясла До тех пор, пока не вырвала обещание из моих клацающих зубов.

Потом я сидела и мечтала о том, как крадусь в пещеру. Ну как я могла усидеть, когда все остальные в нашей деревне и во всех близлежащих искали бессмертные реликвии? А я знала, где лежат человеческие кости, и не могла сказать об этом ни слова! Мне приходилось смотреть, как другие роют там, где их овцы жевали траву и свиньи валялись в грязи. Даже Первый и Второй Братья со своими женами перебрали всю землю между домом и утесом. Они выдергивали из грязи червей и корни, гадая, не могут ли они быть пальцем древнего человека или даже его окаменевшим языком, произносившим первые слова на наречии предков. Улицы заполонили торговцы, старавшиеся продать самые разные «окаменелости»: от куриных клювов до свиного помета. Вскоре наша деревня стала выглядеть хуже, чем погост, разграбленный копателями могил.

Денно и нощно наша семья говорила только о «Пекинском человеке» и ни о чем другом.

— Миллион лет, — размышляла вслух мать. — Как можно определить возраст человека, который так давно умер? Пф! Когда умер мой дед, никто не знал, было ему шестьдесят семь или шестьдесят восемь! А он должен был дожить до восьмидесяти, если бы ему повезло немного больше! Вот в семье и решили, что ему восемьдесят. Да, так выглядело удачливее, но он все равно был мертв.

Мне тоже было что сказать по поводу новых находок.

— А почему они назвали его «Пекинским человеком»? Они же нашли зубы во Рту Горы, и теперь ученые говорят, что череп принадлежал женщине. Значит, это должно называться «Женщина изо Рта Горы».

Все дядюшки и тетушки посмотрели на меня, и один из них сказал:

— Истина в устах младенца проста, но тем не менее правдива.

Я ужасно застеснялась, услышав такую высокую похвалу. Тогда Гао Лин тоже заговорила:

— А я думаю, что его надо было называть «Человек из Бессмертного Сердца». Тогда прославится наш родной поселок и вместе с ним и мы.

Мать расхвалила ее предложение до небес, другие тоже к ней присоединились. Мне же казалось, что ее идея была бессмысленной, но я не могла этого сказать.

Я часто завидовала вниманию, которое Гао Лин получала от нашей общей матери. Я по-прежнему считала себя старшей дочерью. Я была умнее ее, я лучше училась в школе, но именно Гао Лин выпадала честь сидеть рядом с матерью за столом и спать на ее кане, в то время как я довольствовалась Драгоценной Тетушкой.

Пока я была маленькой, это меня не так беспокоило. Я думала, что слова «Драгоценная Тетушка» означали то же самое, что и слово «мама». Я не выносила разлуки со своей няней ни на минуту. Я восхищалась ею и гордилась тем, что она может написать название каждого цветка, каждого семени и куста и сказать, как его можно использовать в медицине. Но чем старше я становилась, тем меньше места занимала она в моей жизни. Чем умнее я становилась, тем больше убеждала себя в том, что тетушка была всего лишь прислугой, женщиной, не имевшей веса в нашей семье и которую никто не любил. Она могла сделать всю семью богаче, если бы только не эта ее безумная идея о проклятии.