Прозрачные воды южных морей

Вторым нам заниматься не пришлось - парнишка поработал надежно. Ни одного выжившего. Или того, кто мог бы выжить - некоторые умирали очень нехорошо. До сих пор. И - без шансов. Но - избирательно: такое подозрение, что нелегкая смерть была именно у "посетителей" землянки, в которую днем утащили ту несчастную девочку.

Разошедшегося подростка мы застали в дальнем доте-секрете - он кромсал ножом последнего оставшегося в живых боевика. У того были прострелены ноги и плечи. И пока он был жив.

Йонг скользнула вперед и тут же скользнула назад, а парень, закатив глаза, стал заваливаться на спину. Тут уж я его подхватил и аккуратно уложил на земляной пол.

Детей мы тоже нашли - одна девочка и двое мальчиков. Перепуганные до мокрых штанишек. Ну, я их понимаю - перед своим "включением" этот маленький терминатор затолкал их в землянку-кухню - единственную постройку, у которой была деревянная дверь - и приказал забаррикадироваться. Все верно - заваливать дверь бревнами он не стал - видимо, понимал, что, скорее всего, откапывать детей будет уже некому. Поставил на себе крест. И выглядел он страшно - так что дети не оттаяли до сих пор.

Я вежливо постучал, а Йонг ласковым голосом попросила открыть. Удивительно, но - открыли. Наверно, из-за женского голоса. В руках - кухонные ножи и сковородки. Пересчитали их по головам, сказали, что "спасательная операция" еще не закончилась, закрыли дверь и попросили некоторое время посидеть. Пусть сидят и думают, что это за "спасательная операция".

Прошлись по лагерю еще раз, перенесли парнишку в центральную землянку к девочке. Убрали мясо.

И стали ждать оговоренного срока. К сожалению, формат нашей встречи с юным сеньором Лавлесом не предполагал расспросов. Более того, эти двое даже наших лиц видеть были не должны! И подробностей того, что было в лагере - тоже. Так что они так и сидели в своей землянке, пока им на головы молча не накинули мешки, молча вывели наружу и молча повели куда-то... Мэй предварительно сунули в рот кляп - очень уж болтливая девица. И остра на язык - как-то умудрилась достать даже Йонг.

Шесть представителей Медельинского картеля подошли ровно в пять-тридцать к границе лагеря. Мы вывели Гарсия и Мэй, и толкнули в жаркие объятия боевиков - насколько я знаю, конкретно эта подкупленная шайка, входящая в Медельинский картель, теперь отправит детей в Роанапра. Тогда и получит остальные обещанные деньги. Честно получит. Без обмана. И даже после этого останутся в живых. Именно для того, чтобы было кому направить КОГО-ТО по верному пути. В Роанапра.

С Мэй и Гарсия на минуту сняли мешки, чтобы убедиться, что они те, о ком договаривались.

Кажется, Мэй нас узнала каким-то мистическим образом, что, казалось бы, невозможно - наши с Йонг лица были наглухо закрыты камуфлированной сеткой. Может, по росту догадалась? Невысокая мужская фигура и совсем маленькая - женская. Могла ведь и запомнить тогда, в Гонконге. И "не плодить сущности сверх необходимого".

А уж с какой обидой она оборачивалась, когда их уводили по дороге к припрятанным в паре километрах джипам. Доверяет наемным убийцам Триад больше, чем остальным носителям оружия? Выбирает из двух зол меньшее? М-да, дожили.

Кстати, такое впечатление, что в своем мешке она отлично ориентируется в окружающем пространстве и этот мешок для нее не помеха...

А собаки... они попрятались. Те, кто не смог перегрызть веревку и убежать в джунгли. Напугал их этот парнишка до поджатых хвостов.

***

Джонатан очнулся. Прислушался к себе. Болел каждый сустав, каждая мыщца, в голове пульсировала боль, жегся каждый кусочек тела.

Он лежал животом на земляном полу какой-то из землянок - отсюда, с пола, было непонятно, что это за землянка. И кто-то сидел на нем верхом, завернув обе руки ему за спину. И чьи-то ботинки находились прямо перед его носом.

Через секунду навалились воспоминания о двадцати минутах, предшествовавших беспамятству. Все. Разом. Со всеми подробностями и всем букетом ощущений. Он вздрогнул и всхлипнул...

"Простите, сеньор Смит... или как вас там? Я уже не смогу рассказать вам, как не использовал ЭТО!"

– Очнулся?

Мужской голос. Человек не старше тридцати. Если и курит, то очень мало - голос не прокуренный и не хриплый. Чуть насмешливый, без сочувствия и участия. Без всякой теплоты. "Который час?", "Как себя чувствуешь?", "Очнулся?"

– Как себя чувствуешь?

"...пленный должен ответить хотя бы на один ваш вопрос. Вопрос может быть любым. Даже о погоде или о том, сколько времени. Если он ответит на ваш вопрос, тогда вам будет гораздо проще получить от пленного любую другую информацию..."

– Молчишь?
– Мужской голос помолчал.
– Ну, скажи что-нибудь.
– Голос сокрушенно вздохнул.
– Как зовут ту девушку, которую ты пытался спасти?

Джонатан стиснул зубы - про "ту девушку" он тоже помнил: голенькая с синяками по всей спине и ногам, она, наверно, и сейчас лежит на полу "командирской землянки". Вот так же, как он сейчас.

Один из зубов хрустнул - так он сжал челюсти. "И к черту!"

– Ты знаешь, она все еще жива... Не в лучшем состоянии, но - жива.

Врет? Хочет его, Джонатана, расколоть? Джонатан упорно молчал, хоть и стал колебаться - а вдруг правда жива?!

– Если она не получит медицинскую помощь в ближайшие часы, то умрет. Мы ей вкололи кое-какую химию, но это ей ненадолго поможет... Так как ее зовут?

Чьи-то пальцы зарылись в волосы. Это уже был другой человек. Тот, который сидел на нем верхом и прижимал к полу. Очень-очень тяжелый. Какой-то амбал. Странно, по ощущениям - амбал, а ладонь на затылке - какая-то маленькая! Чуть ли не детская!

– Через двадцать минут здесь будет наш вертолет для эвакуации.
– Ласковый женский... даже девичий голос.
– К этому моменту на базе не должно остаться ни одного живого террориста. Только исполнители... и заложники.

"... способ "добрый - злой" хоть и самый распространенный, но также один из самых действенных. В той или иной модификации его применение крайне эффективно. В моменты эмоционального напряжения и психического неравновесия допрашиваемый инстинктивно и бессознательно тянется к "доброму" (в редких случаях, к "злому"), бессознательно пытаясь найти защиту от "злого". Эти моменты крайне благоприятны для получения от пленного нужных сведений..."

– "Ирокез" сможет забрать семерых пассажиров.
– Подхватил мужской голос.
– Через час мы будем на американской военной базе. Но для того, чтобы девочку стали лечить после оказания первой помощи, я должен знать ее имя, которое совпадет с настоящим. Ведь это имя я впишу в документы по линии "защиты свидетелей" и это имя она может сказать во время операции под наркозом. Понимаешь?

Американцы? Прибыли за теми двумя чистенькими городскими - мальчиком в беленькой рубашечке и шортиках и девочкой в каком-то старомодном платье?