Прозрачные воды южных морей

Впрочем, у меня есть одно безотказное средство - прям, будто специально так получилось - попридержал... И условия идеальные - только мы втроем.

– Яму копают.
– Прокомментировала Рита, бросив взгляд в сторону стоявших джипов.
– А я еще удивлялась - место не очень удобное для лагеря - естественных укрытий мало. Какие, все-таки, предусмотрительные и рассчетливые эти взрослые! Ну, а я чего ожидала, верно?

Но устраивать новую истерику, слава Богу, не стала.

***

Это женщины: показали новую цацку - и вот глазки уже сухие. Рита с детским восторгом направляла мою "спицу", заставляя пули сбивать камни, в которые я не целился.

Веселилась. Правда, было впечатление, что заставляла себя быть в хорошем настроении. Вполне сознательно. Ну, тоже неплохо. Хоть так.

Йонг хладнокровно следила за окружающей обстановкой.

После второго магазина я покачал головой:

– Харэ. Общий принцип ты уловила. К тому же, это ведет к физическому утомлению, а нам еще километров тридцать по горам топать.

Рита со вздохом кивнула - возражать не стала.

– Что хоть за полевой командир?
– Спросила Рита.
– Или секрет?

– Да нет. Какой там секрет. Все равно узнаешь, когда придем. Хекматияр. Гульбеддин Хекматияр.

Рита тихонько рассмеялась.

– Не обращай внимания, Йоган...
– Пояснила она на мой недоумевающий взгляд.
– Это я о своем, о девичьем...

– И объяснять мне ты ничего не намерена, так?

– Угадал. Забей - до этого ты вполне сносно выкручивался своими силами без моих подсказок. Как бы от них хуже не стало. Как с Шень. Там, правда, было весело. Пусть так и остается дальше - видимо, мери сью в этой Вселенной - совсем не я. Увы.

Я пожал плечами и забросил рюкзак за спину. Взял в руки АК-74, на котором настоял Горбунов...

– Потопали?

– Ага...

Йонг, разумеется, промолчала, пристроившись в хвост нашей длинной - классические восемь метров дистанции между участниками - колонны.

– ... И вообще, жить надо своим умом, братец!
– Громко, так, чтобы я услышал, проговорила сзади Рита.
– Впрочем, у тебя пока получается. Вполне. Не без читтерства, правда.

– Хоть кто-то в нашей семье пользуется головой, онээ-сан!
– Столь же громко крикнула сзади Йонг, вызвав веселое фырканье старшей сестры.

– На правду ведь не принято обижаться, да?
– Уже гораздо тише отреагировала та.

– Если пользоваться головой, то нет - не принято.
– Я пнул с края ущелья мелкий камешек в речушку, бегущую в одиннадцати метрах внизу.

***

В здании аэропорта Кветта было тихо. Несмотря на то, что это международный аэропорт. Так что приходилось говорить вполголоса, чтобы не привлекать лишнего внимания.

– Да, крошка. Конечно. Постоянно о тебе думаю! Обязательно. Я тебя - тоже. Крепко-крепко! Не скучай, котик!

Я выключил мобильный, вытащил из него сим-карту, отправив ее в карман, а сам мобильный выкинул в ближайшую урну. И встретился с востороженными глазами старшей сестры.

– Ну, нихрена ж себе!
– Ответила она на мой вопросительный взгляд.
– Вот это вы с ней воркуете!

– Конспирация...
– Я, к своему удивлению, смутился.

– Ага-ага...
– Довольно покивала она и пихнула локтем Йонг.
– Не ревнуешь? Уйдет же!

Та обреченным возведением глазок к небу показала свое отношение к фамильярности:

– Он взрослый. И умный. Аппетит нагуляет - кушать все равно домой прибежит.

Рита хотела рассмеяться, но неожиданно запнулась и о чем-то задумалась. Последние дни она часто так "выпадала" - все еще переживает гибель своей группы. Но "острая стадия", слава богу, пройдена - истерик не закатывает, но и не замыкается... лишь вот так "зависает" время от времени. Наверно, это лучше, чем одно из крайних состояний - нарочитая радость или глубокая депрессия?

– Дальнейшие твои действия.
– Я решил вернуть разговор в конструктивное русло.
– Давай, я все-таки расскажу. Или у тебя уже все распланировано?

Та молча помотала головой. Не стоило удивляться этой покладистости - произошедшее неслабо выбило из нее легкомыслие и безалаберность. Если б легкомыслие можно было измерять в килограммах, то тонны полторы из нее в Афганистане высыпалось.

– У тебя есть предположения, куда я направлюсь и где на дно залягу?
– спросила она.

Я удивился вопросу и Рита пояснила:

– Во-первых, ты единственный, кто ответит мне честно. Во-вторых, я буду себе представлять, как мои дальнейшие действия видит профессионал... ну, какой-никакой, а профессионал, да.

– Не советую: Балалайка...
– Кажется, лицо Риты под хиджабом от упоминания этого имени дернулось, будто от пощечины.
– Балалайка знает тебя куда лучше, чем я. Но - как хочешь. В порядке приоритета - Россия, Германия, скандинавские страны... Израиль.

Рита даже, кажется, рот приоткрыла от удивления. Удивилась искренне:

– Ну, родина-матушка - понятно - она тупо большая. Германия и "скандинавы" - тоже - там все беленкие. А Израиль-то то с какого боку?!

– Как самый бредовый вариант: всем известно, что ни иврита, ни идиша Маргарита Вайс не знает, среди местных семитов ей, белокожей красивой немке-блондинке, затеряться тяжело и вряд ли комфортно... по исторически-идейным соображениям. Страна небольшая и слишком упорядоченная для того, чтобы там прятататься. А еще там национальный вид спорта - постоянная ловля терорристов, а это тоже нелегальному положению не способствует. Если б надо было задавать примерное направление для твоих поисков, я бы смотрел в сторону этой страны, считая, что ты выберешь ее именно из-за абурдности предположения там прятататься... Ну, и я - молодым глупым был - тоже в ту сторону посматривал на предмет уйти из бизнеса по-английски...

– Да-а-а.
– Рита звучно клацнула зубками, захлопнув рот, и покачала головой.
– Экая каша у вас, профессионалов, в голове, адони! Ладно, Йоган, тода раба– буду думать... Надо ж... на Землю Обетованную... да-а-а... Особенно, после обучения у уважаемого Мухаммеда в лагере смертников "Аль Вешахи"... Охренеть! Умеешь ты настроение поднимать, однако!

(идиш: адони– господин, тода раба– благодарю)

Здесь, в международном аэропорту Кветта, нужда в слишком скрупулезной конспирации отпала, но девушки по-прежнему были в хиджабах. Йонг - понятно, а вот Ритка, у которой в ходе подготовки к этой операции чуть ли не истерика была из-за необходимости одеваться "как Гульчатай-открой-личико какая-нибудь" - теперь носила хиджаб абсолютно спокойно. И не свой любимый цветастый, а невзрачный коричневый балахон безо всяких украшений... Ну, я ж говорю - поменялась сильно.

А насчет Израиля... неужели думает, что я пошутил?