Прут. Первый поход. Книга 2

Боло вернулся очень поздно, практически затемно, когда даже смена мальчишек уже закончилась. Хоть и не с пустыми руками пришёл, но и богатой его добычу вряд ли можно было назвать: всего лишь одна небольшая птица, пара земляных крысунов и три чешуйника.

Правда, кроме дичи набрал Боло где-то аж с пару рук яиц всякого-разного размера. И, судя по окраске, не все из них птичьими оказались. Однако яйца, хоть скального чешуйника, хоть ползуна ядовитого, если их запечь, ничем не хуже птичьих будут. Поэтому нос от такой прибавки к добыче никто воротить не стал.

Быстро запечёнными яйцами орчата и поужинали, лепёшками их заедая. А пока мясо приготовится, дожидаться не стали. Хотели спать улечься, да Сверк не позволил. Поинтересовался строго:

– Вы почему за своим оружием уже второй день кряду уход не ведёте?

– Так мы, такай, за весь поход ножи ни разу из ножен не вынимали, – удивился Прут.

– А это неважно, – нахмурил брови Сверк. – Даже в ножны может и пыль набиться, и вода попасть. Не окажете своему оружию должного внимания и уважения, может оно вас потом в самый ответственный момент подвести. Нет у орка друга ближе, чем собственный клинок. И особенно в сражении. Потому каждый порядочный воин, прежде чем спать отправляться, должен о своём боевом друге позаботиться.

После такого выговора Пруту даже стыдно стало. Опозорился перед всем отрядом. Он ведь наставления эти не единожды и от отца слышал, и от братьев старших. И видел, как те вечерами оружие своё точили да начищали. Теперь же выходило, что не научили его близкие прописным истинам. А это уже укор не только Пруту, но и всей его семье.

– Извини, такай. – Сунай тоже смутился от слов Сверка. – Сейчас всё сделаем.

– Вот и молодцы, – смягчился Сверк. – Только чем делать-то будете? Небось не взяли с собой ничего? Держите пока моё правило.

И передал ребятам точильный камень, обёрнутый куском мягкой замши.

Сунай, вынув свой нож, лишь пару раз провёл по кромке лезвия камнем, после чего принялся натирать его замшей.

– Вообще-то я мог бы его и вовсе не точить, – тихонько ответил он на удивлённый и немного укоризненный взгляд Прута. – И чистить его необязательно. Это я больше для порядка. А так я клинком этим что только перерубить-перерезать не пробовал! Не тупится он совсем. И сколы на кромке не появляются, хоть даже о камень его бей.

– Врёшь. Не может такого быть, – шёпотом возмутился Прут.

– Может-может, – уверенно покивал Сунай. – Ни грязь к нему не липнет, ни кровь. Я проверял, нож всегда чистым остаётся.

– Это где ж ты такой раздобыл? – Поверить в просто волшебные свойства невзрачного клинка у Прута не выходило.

– А это когда я от вас погоню отводил, – с удовольствием принялся рассказывать Сунай, поближе наклонившись к уху друга. – Сначала вниз по склону кинулся. Потом гляжу: отстали серые. А часть и вовсе вернуться к вам решила. Я опять к ним. Совсем рядом по склону проскочил. Парочку коротышек даже напугал, когда из кустов на них выскочил. И снова дёру, только в другую сторону. В общем, – махнул Сунай рукой, – бегал по горе туда-сюда да с одним серым лоб в лоб и столкнулся. А тот старый был, даже с посохом ходил. Чего такой немощный за нами в погоню увязался, даже понять не могу. Я – на него, а он на землю повалился. И посохом меня по голове. Больно. Набалдашник у него на посохе из черепушки какой-то был, вот и раскровянил мне лоб. Вот смотри, шрам до сих пор видно.

– Так это один из шаманов коблиттских был, – сообразил Прут. – Это у них такие посохи.

– Может, и шаман, – пожал плечами Сунай. – Мне он назваться не успел, я ему по носу кулаком заехал. А потом гляжу: у него на поясе этот кинжал в ножнах. Я решил, надо забрать, хоть чем-то отбиваться. Вот и забрал.

– Что-то не припомню, – наморщил лоб Прут, – чтобы у тебя этот нож был, когда мы в становище возвращались.

– Я его за пазухой нёс, думал – не потерять бы. Когда с пояса у коротышки срывал, петли на ножнах порвались, на пояс никак не подвесить было. Ты что, не веришь мне?

– Да верю, верю, – поспешил успокоить друга Прут. – Просто сдаётся мне, что кинжал твой непростым оказаться может. Обычно-то у коротышек оружие всё ржой изъеденное, потому как старое или из плохонького железа сделано. А этот нож вон какой! Как бы злую магию он в себе не нёс… Ты домашним-то его показывал?

– Не, – мотнул головой Сунай. – Подумал сначала, что сильно прост ножичек, чтобы хвастать таким трофеем. А потом подумал, что Старшие его заберут, если узнают про свойства необычные. Вот вернёмся из похода, тогда покажу, пусть забирают. А сейчас он мне самому нужен.

– Хитрый ты, – ухмыльнулся Прут. – Смотри только, осторожнее с ножом таким.

– Вы чего там шепчетесь, мальки? – повернулся к друзьям Сверк. – Если с оружием закончили, возвращайте правило и спать укладывайтесь. После наговоритесь.

Спорить с такаем никто не собирался. Передали ему обратно свёрток с камнем точильным да на боковую устраиваться стали. Вот только в этот раз никакой подстилки из травы не было: больно скудны на растительность местные скалы оказались. Вот и пришлось на голом полу пещерки укладываться. Разве что под головы сильно опустевшие вещевые мешки подложили.

Глава 4

С утра позавтракали они холодным мясом. Земляных крысунов, посыпанных при запекании пряными травками, мальчишки умяли с превеликим удовольствием. Была бы добавка, и с ней бы вмиг расправились. Но пришлось обходиться тем, что есть.

А когда все перекусили, отправились дальше горы покорять. Нашли подходящее место для восхождения, вскарабкались наверх и обнаружили, что очутились всего лишь на гребне одного из нескольких отрогов большой горы.

И ладно хоть не со стороны реки та гора вздымалась. Потому как спуститься с отрога, чтобы перебраться на следующий, совсем вроде бы близкий, но более высокий, не представлялось возможным.

Ущелье, разделившее эти две возвышенности, больше походило на глубокую трещину в скале – ни спуститься, ни подняться по почти гладким отвесным стенам. И выходило так, что пройти дальше можно было лишь по вершине гребня, заметно снижающегося в сторону Каменки. То есть как раз в нужном направлении.

Вот только рано Прут обрадовался. Не прошагал отряд и пары лиг, как вполне, казалось бы, преодолимый путь внезапно закончился глубокой поперечной расщелиной, перепрыгнуть через которую даже горному козелу вряд ли было под силу.

Пришлось разворачиваться и идти обратно, в сторону горы, над которой уже нависло высоко поднявшееся солнце. Облаков на небе почти не было, и яркий свет слепил так, что смотреть можно было только себе под ноги. Благодаря лишь тому, что Прут всю дорогу прятался за широкую спину шагавшего впереди Барта, он не остался без глаз.

Ещё и пить всё время хотелось, а в походном кожаном бурдючке у Прута воды и не осталось почти. Так, на пару глотков всего. Так что, хочешь – не хочешь, приходилось терпеть всё больше мучившую жажду.