Прямой эфир: В кадре и за кадром

разила аккуратность и трепетность работы съемоч-

ной группы, они действительно работали на уровне

знаменитого BBC и часами искали нужный ракурс

и нужную точку.

А я искала нужный вопрос! Но Люба меня опере-

дила и стала произносить длинный монолог на тему

«Я ни в чем не виновата, меня подставили!». Она

показывала мне разные документы, копии которых

уже отправила в суд Страсбурга, она плакала и очень

убедительно рассказывала версию о том, как высо-

НИНА ЗВЕРЕВА 228

копоставленный чиновник сначала сделал ее своей

любовницей, а потом отправил навсегда за решетку.

Она одна из немногих заключенных этой коло-

нии, кто имеет высшее образование, и говорит она

действительно хорошо, грамотно и эмоционально.

После этого интервью я поняла, что очень трудно

оставаться нейтральной, трудно перебивать изго-

лодавшихся по исповеди людей, которые к тому же

рассчитывают на нашу поддержку.

Дело в том, что украинские законодатели могут

принять решение о поддержке европейских конвен-

ций, и тогда будет определен максимальный срок

наказания, и такие, как Люба, которая уже отсидела

16 лет, вскоре могут оказаться на свободе.

У нее взрослая успешная дочь, ей самой чуть

за пятьдесят, она еще может прожить новую жизнь, если все сложится так, как она мечтает.

Холодным душем после этого интервью стал

разговор с надзирательницей, которая сообщила, что почти все женщины придумали себе легенду

о собственном преступлении и свято поверили в нее.

Она снова показала мне уголовное дело Любы, где

были все экспертизы и множество доказательств ее

вины.

Но после этого первого разговора Леша сообщил

мне с радостью, что другие женщины тоже начинают

соглашаться на интервью, видимо, мы сумели выз-

вать их доверие.

Правда, сказал Леша, они просят заранее, чтобы

я не спрашивала про их семью и еще не задавала во-

просы про совершенные ими преступления. Вот тебе

и на! О чем же тогда спрашивать?

ПРЯМОЙ ЭФИР 229

После бессонной ночи я придумала выход из этой

ситуации. Взяла блокнот, вырвала десять листов, и на каждой странице крупными буквами написа-

ла простые понятия: Первая любовь. Дети. Муж. Ро-

дители. Детство. Суд. Преступление. Мечта. Вера.

Любовь.

Я показала эти листочки Мельнику и сказа-

ла, что каждый разговор будет начинаться с того, что я буду предлагать участнице интервью отложить

в сторону те темы, на которые она не хочет говорить.

Умный Мельник сразу ухватил идею:

— А потом вы спросите, почему они не хотят го-

ворить на эту тему?

Конечно, в этом и была моя идея. Женщины чи-

тали вслух простые слова, задумывались. Затем по-

ловину листков откладывали в сторону, и я брала

их в руки и спрашивала: что в этих словах кроется

опасное, почему им трудно об этом говорить?

Тут-то и начинался настоящий разговор.

Половина моих героинь признавали свою вину, и с ними было разговаривать более интересно, чем с теми, кто «поверил в легенду». Но мысль о том, что все же есть маленький шанс, что Люба сидит

по чьей-то злой воле, тоже не оставляла меня.

Как и мысль о том, как страшно обошлась жизнь

с красавицей, спортсменкой и отличницей Наташей, которую бросили родители в подростковом возрасте, и она стала наркоманкой, а в состоянии аффекта уби-

ла из зависти и злости двоюродных сестру и брата.

Полтора года она ждала смерти в камере смертни-

ков, затем приговор смягчили на пожизненное, и она

просит Бога только об одном — дать ей возможность

НИНА ЗВЕРЕВА 230

ухаживать за больными детьми-сиротами, чтобы

как-то замолить свою вину.

Семенов придумал хорошее название цикла —«Потерянная жизнь».

Я смотрела эти фильмы, когда они уже были гото-

вы к эфиру, пытаясь определить, смогла ли я остаться

нормальным человеком во время разговора с убий-

цами, потому что нельзя поддаться ни жалости, ни гневу. Тонкий баланс — трудная задача.

Но! Теперь у меня есть свежая работа, которую так

интересно обсуждать с моими учениками!

Вдохновение

Три года назад к нам на фестиваль «Живое слово»

в Болдино впервые приехала съемочная группа Пер-

вого канала, и, к моей радости, корреспондентом

оказалась Анна Нельсон — лауреат премии ТЭФИ, прекрасный репортер и бытописатель. Она букваль-

но летала по пушкинскому парку, много разговари-

вала с местными жителями, а потом весь свой сюжет

посвятила разгадке этой тайны — тайны великого

вдохновения. Она сказала буквально следующее: «Сначала он страдал и заливал тоску вином, а потом

начал писать, и писал каждый день по шедевру…

Что случилось тогда с Пушкиным? Почему он, сказав

нам так много, сохранил свою тайну, оставив толь-

ко странную систему координат: место — Болдино, и время — осень».

Я давно думала над этим и много лет назад мечта-

ла организовать в Болдине специальный фестиваль

именно под этим названием — «Вдохновение», и при-

глашать разных талантливых людей, чтобы осенью

в слякотном Болдине участникам фестиваля наконец

НИНА ЗВЕРЕВА 232

пришли на ум великолепные телевизионные идеи.

Потом пришло понимание — история не повторяет-

ся. Сколько раз я пыталась искать грибы под теми со-

сенками, где они так хорошо росли в прошлом году!

Никогда не получалось. Болдино осталось местом