Прятки. Я тебя нашел

– Да не переживай ты так. Не ты первая, не ты последняя. Эти уроды иногда так делают. Распорядитель таких обычно в чёрный список заносит, но таковы правила. Ир, все будет хорошо.

Оп-паньки, да тут прямо целый сеанс психотерапии. Но меня это не касается. Действительно. Не она первая и не она последняя.

– Ир, ну хочешь я тебе одолжу? В этом месяце перебиться хватит вам с дочей, а потом найдёшь ещё работу.

Татуировщица говорила с сочувствием. Едва не плакала. Кажется, я догадываюсь, кто порекомендовал Ире место, где денег можно заработать. Не мне ее осуждать. Но стерва явно получила по заслугам.

Не думала, что у такой роскошной с виду барышни могут быть проблемы с деньгами. В Реморе такие красотки никогда без внимания не оставались.

Их быстро папики разбирали. Удивительно, но даже склочный характер ей бы на руку сыграл. А с татушками вообще полный фарш. На юге любят интригу и женщин с огоньком.

– Ир, только не возвращайся к этому уроду. Он же прибьёт тебя! Ира…

– Замолчи, Аня. Я сама решу, что мне делать.

Ого, да тут прямо страсти кипят. Но это не мое дело. Совершенно не мое. Я просто хочу спокойно вернуться домой. На своё кишащее людьми южное побережье.

В итоге эта Аня так волновалась, что закончила нанесение татушки одновременно с моим долговязиком. Встали с кушеток мы с Ирой одновременно.

Она даже не посмотрела в мою сторону. Молча направилась в указанном направлении. Кажется, моя персона перестала волновать ее в то же мгновение, как перед ее носом помахали шишом.

Мы с ней прошли в соседнюю комнату, где лежали наши платья. Такие разные, но аккуратно свернутые. Ира начала одеваться, быстро застёгивая свой шикарный наряд.

Я же стащила футболку и собиралась вышвырнуть ее, как что-то меня остановило. Натянула своё цветастое платье, теперь казавшееся мне верхом безвкусицы, и прихватила подарок Макса.

На всякий случай.

В следующую комнату мы тоже прошли одновременно. Там уже толпились другие девушки, наперебой просящие у охранников вызвать им такси. Кажется, другого способа отсюда уехать не было.

Они по очереди выходили через широкую дверь на улицу, смеясь и переговариваясь. Вот только… Взгляд зацепился за окно. Из него неплохо была видна подъездная дорожка, а на ней стояла знакомая тёмная тачка. Черт.

В этот момент все вокруг замолчали. Я повернула голову и увидела, как один из охранников вносит на руках в комнату маленького ребёнка. Девчушку лет трёх и передаёт ее…

В голове созрел дерзкий и не совсем адекватный план. Но когда мне на ум приходили другие? Лишь бы на этот раз не вляпаться…

* * *

Мне не терпелось увидеть море. Казалось, как только приеду, первым делом кинусь к воде. Но следовало набраться терпения. Я бросила усталый взгляд в окно автомобиля, откинувшись на сиденье.

Машинка была старенькая, но зато с кондиционером. Навигатор показывал, что ехать ещё часов шесть. И четыре из них по древнему серпантину, на котором добрая часть путников готова развернуться обратно.

Поэтому я с недоверием покосилась на водителя. Ира и раньше у меня особого доверия не вызывала, а сейчас и подавно. Спасал лишь тот факт, что на заднем сиденье спала ее маленькая дочка.

Уж ей-то она точно рисковать не станет.

Не то что какой-то босячкой, что предложила самый сумасшедший план в ее жизни. Да ещё и денег дала на его воплощение. Я чокнутая, не иначе. Зато живая и еду в Ремор.

– Надо будет остановиться перед серпантином. Я назад пересяду, а то ее болтать будет по всему заднему сиденью. Укачать может.

Нашу неприязнь можно было пощупать. Вот и сейчас женщина лишь сильнее сжала руль. Надеюсь, она его не сломает. Кто их знает, этих дам с севера.

Но, вопреки логике и ожиданиям, через несколько секунд раздражение сменилось усталостью. Она тихо ответила:

– Спасибо.

– Тебе тоже…

Мы встретились взглядами, одновременно повернув головы вбок. Это смутило почище оргий в особняке. Каждая понимала, почему сейчас находится здесь, каждая действовала согласно заключённой сделке.

Когда я осознала, что первый же шаг из дома может стоить мне слишком дорого, и увидела человека, ради которого Ира горы свернёт, в голове созрел план. Для женщины нет ничего важнее детей.

У меня своих, конечно же, не было, но я свято верила в незыблемость этого правила. Да и то, как изменилось лицо Ирины, как только она прижала к себе сонную Надю, расставило все по своим местам.

Ей была нужна новая жизнь, а мне побег в старую. Уверена, затеряться в прибрежных городках не составит никакого труда. Прокурор пятки сотрёт искать меня.

А местные своих не выдают. Такой уж у нас непреложный закон. И следят за его исполнением уж точно почище, чем за правилами в прятках! Поэтому я немедля подошла к нахмурившейся женщине и сказала:

– Даю тебе двадцать тысяч и шанс на новую жизнь. Все распишу и расскажу. В Реморе тебя с руками оторвут. Не просто проституткой станешь, чье-нибудь женой. Мне надо выйти отсюда живой и уехать на юг. Чтобы прокурор не знал.

Она все поняла. Не дура. Просто пародия на базарную бабу. Истеричка, но с мозгами. Поэтому думала женщина недолго.

– Так понимаю, ехать нужно будет сразу?

Я кивнула. Ирина быстро смекнула, что к чему. Видно, сильно ей досталось в Гродном. Да и по тону Ани это понятно было.

Кажется, я понимала ход ее мыслей. Дома ни копейки, из квартиры вот-вот попрут. Платье наверняка в аренду взято или одолжено, а самое ценное на руках.

– Как ты здесь оказалась, зачем тебе это?

Логичные вопросы. Я не видела ни одной причины отмалчиваться. Правда – сейчас единственное, что может сделать наше сотрудничество возможным.

– Я с его дочкой подружилась. В гости приехала. Как видишь, бесплатного сыра не бывает, за все надо ноги раздвигать. Без понятия, чем зацепила этого урода, но он просто так не отстанет.

Она кивнула. Думаю, если от меня все мужики шарахались, то и до дам должны были дойти кое-какие слухи. Хотя именно Ирина и отрицала это до последнего.

– Я согласна, но придётся меня слушаться.

Мамочки всегда такие мамочки. И неважно, сколько их деткам годиков. Три или восемнадцать. Но мне тоже выбирать не приходится. Ира мне никто. Но именно наш открытый конфликт может сыграть на руку.