Прятки. Я тебя нашел

Уверен, что мы сможем решить их вместе. Потому что мы только что дали друг другу молчаливые обещания, что попробуем.

Эпилог. Ада

Я волновалась, кажется, как никогда в жизни. Хотя, возможно, просто за эти годы чувства притупились. Прошло десять лет, с тех пор как мы с Максимом покинули особняк в последний раз.

Десять лет, пролетевших как один миг. Они не было простыми. Особенно первые годы. Мы выживали и пытались отвоевать свой мир, вытаскивали из передряг близких и строили настоящее из кусочков прошлого.

– Ты не готова, но для этого никогда не наступит правильное время.

Он подошёл и приобнял. Макс носом зарылся в мои волосы, вдыхая аромат.

– Ты пахнешь соленой розой.

Я весело фыркнула. Муж-романтик – существо редкое, под особое настроение. В такие моменты я всегда говорила, что если бы он слышал свои слова в молодости, то непременно попросил Игоря привести его в чувство.

– Попытка отвлечь меня засчитана.

Даже спиной чувствовала, как он закатил глаза. Сафронов не любил, когда преуменьшают его заслуги.

– Попытку сегодня Ирка сделала. Натравила на тебя свой выводок и думала, что это сбавит градус напряжения. А я молодец, у меня получилось в разы лучше!

Хмыкнула и не стала спорить. Все внимание занимал красивый ухоженный дом, утопавший в цветах. С нашего места хорошо просматривался двор и накрытые в ряд столы.

– Может, в конце торжества заявимся? А то тебя ещё помогать заставят. Негоже будет случайно отравить вновь приобретённых родственников.

Развернулась и стукнула его по башке. Ну что за глупости?! У меня тут встреча десятилетия, а я вынуждена успокаивать не к месту развеселившегося супруга.

Все хватит! Не люблю тянуть кота за… Я решительно направилась к дому. Вот хочу и сделаю это. Хватит прятаться. Макс просто молча последовал за мной.

У калитки толпились люди. Много людей. Ещё бы! Сразу два юбилея хозяев дома. Да только при виде меня гул голосов тут же стих. Конечно, представляю, какой они сейчас меня видят.

Идёт такая модная и знаменитая, певица, прославившаяся на всю страну своими душевными хитами. Многие из них про то страшное время, что закончилось словно вчера.

Многие из них про то, чего мне, как оказалось, не хватало больше всего на свете. И никакие психологи не могли тут помочь, пока одна молодая и бойкая девушка не сказала, что ехать надо.

Как бы ни было страшно, как бы ни было больно, пора мне оторвать свою знаменитую задницу от дивана и решить вопрос, который жалом сидит в сердце. Макс только поддержал, он давно ворчал, что его даже не пилит никто и на рыбалку поехать не с кем. Вон, у Игоря какая компания…

А я боялась. Боялась до чертиков. Потому что много лет назад это я ушла, сделала как лучше, и они это приняли. Не искали и не пытались выйти на связь.

И тут я. Иду к ним, одетая вроде скромно, во все чёрное, что для юга странно. Это я у мужа подхватила привычку. Нас с ним вместе называли ночными фуриями. Смешно, но как есть.

Конечно, одежда на мне вся брендовая, и я боюсь, что мне будут ставить это в вину. Боюсь даже слово сказать, хотя незаметно до них всегда помогала. На мою семью в последние лет пять постоянно сваливались то счастливые выигрыши, то неожиданные удачи. Как из рога изобилия.

Семья. Вон отец стоит и хмуро смотрит на меня. Он небольшого роста, но до сих пор поджарый, юркий и в прекрасной форме. А рядом с ним моя красавица мать. Я в неё пошла.

Те же аквамариновые глаза, передавшиеся от бабушки, та же фигура и лицо. Только у неё постаревшее и осунувшееся. Словно женщина прошла сквозь Крым и рым.

А потом все эти застывшие люди расступились. Вперёд, покачиваясь и опираясь на крепкую трость вышла она. Бабушка. Боже, сколько лет я ее не видела? Как она вообще жива осталась?

Она что-то буркнула, и все как по команде рассосались, косясь на неё недоверчивыми взглядами. Я подошла к ней, и наверняка лицо мое радости не выражало.

– Долго ехала, Адалина. Я тебя вообще-то года два назад еще здесь ждала.

– Только не говори, что что без меня умирать скучно.

Она рассмеялась низким хриплым голосом. За спину мне посмотрела, с улыбкой разглядывая стоящего в отдалении Макса.

– Всё-таки хорош, чертяка. Я так боялась, что вы дров наломаете. Судьба судьбой, но решают, куда идти, только люди. Только мы сами можем сделать шаг навстречу той или иной истории.

Вот даже ответить ей нечего. Вроде я уже взрослая женщина, мать семейства, успешная в карьере. А все хочется, словно маленькая девочка, сказать своё «фи». Назло, в противовес.

Но я собираюсь с силами и выдаю:

– Ты права. А можно я пройду дальше?

– Да кто ж тебя держит?! Чай, самый лучший в мире подарок родителям на юбилей принесла. Иди уже, распаковывайся.

И она отошла в сторону, показывая рукой, что путь свободен. А у меня ноги к земле приросли. Глаза, наверное, сделались как у пучеглазки. Но я все равно заставила себя шагнуть.

Вперёд. Ещё шажок, и вот уже они стали уверенней. Из глаз матери слёзы закапали, а у меня все впереди стало расплываться. И вот уже столь долгожданные объятья, столь нужные и родные.

Отец был более скуп, но и его захватила эта волна. Мы плакали и смеялись, словно по наитию решили не говорить о прошлом. Мы отпустили его, вот раз – и все.

К чему это, когда впереди столько счастья и радости. Столько нежности и родных улыбок. И вот уже и Макса подтащили, заставили пить чачу и рассказывать, как он построил свою знаменитую империю боксерских школ.

Про Игоря спрашивали и про его красавицу жену. В тот вечер было столько всего сказано, но главное ждало родителей позже, к вечеру. Они робко отводили глаза, и мать наконец не выдержала:

– Ада, а ты привезла их? Пожалуйста, скажи, что да.

Без объяснений понятно, про кого она. Я улыбнулась. Конечно, с моей публичностью детей невозможно было держать в тайне. И вот подъехал чёрный джип, и одна за одной вышли мои девочки, моя гордость и бесконечная любовь.

Майя, Велена и крошка Адель родились практически одна за другой. Я купалась в этом счастье, наконец-то позволив его себе. Наблюдая за тем, как девочки бегут по поляне с криками «бабушка» и «дедушка», почувствовала, как узел внутри наконец-то лопнул.