Прыжок льва

— А, кроме того, я бы спросил разрешения у Атарбала, но ведь он меня не отпустит. Так зачем его зря беспокоить.

Федор отпил вина и в упор посмотрел на друга.

— Все пройдет хорошо. Единственное, что мне нужно, так это, чтобы ты прикрыл меня на пару дней. Снова побыл вместо меня командиром хилиархии. И все. У тебя это отлично получается.

— А что я скажу Атарбалу, если он тебя вызовет? — не успокаивался рассудительный Урбал, которого против воли втягивали в явную авантюру.

— Не вызовет, — успокоил его Чайка, принимаясь за мясные закуски, — я был в штабе. Завтра утром Атарбал уезжает в Арпы — Ганнибал вызывает его на совет. Меня с собой он не берет. Раньше, чем через несколько дней не вернется. Значит, надо использовать этот шанс.

— Ну скажи, Федор, — начал сдавать позиции Урбал, — зачем тебе понадобилось лично пробираться в Тарент. Ты, что, хочешь захватить его в одиночку?

— Во-первых, я хочу узнать, что замышляет Марцелл, — начал загибать пальцы командир хилиархии, — и если боги помогут мне, я это как-нибудь разузнаю.

— Интересно, как? — не удержался от ерничества Урбал, — проберешься в штаб римлян и в одиночку захватишь его.

— Во-вторых, — пропустил мимо ушей остроту друга Федор, — если мне удастся пробраться в город, то я смогу выяснить, сколько там римлян, сколько у них кораблей и еще что-нибудь интересное. Например, настроения народа. Ведь я знаю латынь. И отлично знаю этот город.

— У Ганнибала достаточно шпионов, — охладил его пыл Урбал, — и они уже много месяцев безуспешно подбивают народ Тарента на восстание.

— И, в конце концов, мне просто скучно сидеть тут без дела, — закончил свои доводы Федор Чайка, — дожидаясь, пока мы пойдем в атаку.

— И поэтому ты решил ради развлечения подставить под меч не только свою, но и мою голову, — пробормотал Урбал, по виду которого было ясно, что он уже готов выполнить все, что от него просят, — ведь ты даже не хочешь взять меня с собой на эту вылазку.

— Понимаешь, — слегка наклонился к столу Федор, — Летис вряд ли сойдет за командира хилиархии. Он, конечно, хороший парень, но пока рядовой. А вот ты — идеальная кандидатура, чтобы прикрыть нас здесь.

Узнав о желании Федора пробраться в Тарент, Летис пришел в восторг и сразу согласился на все. Поэтому спор с Урбалом его не очень занимал. Однако, услышав свое имя, Летис не мог не отреагировать.

— А я и не хочу быть командиром, — отозвался рослый финикиец, закончив доедать мясо, — мое дело — мечом махать, а не головой думать.

— Вот видишь, — кивнул в сторону здоровяка из Утики Федор, — так что кроме тебя прикрывать нас некому, поскольку Летиса я возьму с собой. Один меч хорошо, а два лучше.

— Ты же сказал, что мы не сможем взять с собой оружие, — вдруг встрепенулся Летис, отрываясь от кувшина с вином, словно услышал что-то новое.

— Так и есть, — подтвердил Федор, — чтобы пробраться в Тарент, не вызывая подозрений, нам придется пойти туда без оружия. Даже без кинжалов. Нас ведь наверняка будут обыскивать. Но мы легко раздобудем все на месте.

— А ты уверен, что греческий торговец вас не продаст центуриону? — сменил тон Урбал.

— Уверен, — заявил Чайка, — здесь, у тебя, в заложниках мы оставим его сына. Тот мальчуган, которого вы приняли за его слугу-подростка, на самом деле оказался его сыном. Я уже поговорил с торговцем. Сандракис согласен провести нас в город, если мы отставим его в живых и после своего возвращения отпустим мальчика на нейтральную территорию в деревню, которую он указал. Так Сандракис будет сговорчивее и мне спокойнее — ведь я рассчитываю на его гостеприимство в самом Таренте. А потом он же должен будет вывести нас обратно. Как раз через пару дней у него внезапно образуется новая поездка за вином.

— И все же на твоем месте я бы не доверял ему, — проговорил Урбал.

— А я и не доверяю, — не стал спорить Чайка, — его сын-заложник — наша гарантия. А кроме того, ты верно заметил, что он очень жаден. Я дал ему несколько золотых монет и пообещал вдвое больше после нашего возвращения.

— Дорогое же вино мы пьем, — пробормотал Летис, вставив слово в разговор.

— Он взял карфагенское золото? — удивлению Урбала не было предела, — ведь его же сразу казнят, если найдут монеты.

— Я расплатился римским, — ответил Федор, — Сандракис жаден, но не так глуп. И насколько я понял, он, хоть и грек, не прочь пожить при наших порядках. Торговать он любит больше, чем воевать.

— А как ты собираешься проникнуть город? — задал вопрос вечный заместитель командира хилиархии.

— Под видом слуг этого Сандракиса. Двух из них мы тоже оставим тебе в заложники. Только отберем одежду. К счастью, один из них ростом почти с Летиса. Так что особых проблем не будет. Наденем парики, а бороды у нас есть.

Друзья выпили, утомленные разговором. Поели в молчании мяса.

— Но если с ним не будет мальчишки, центурион, который знает его в лицо, может насторожиться, — нарушил первым тишину Урбал, — вот что, возьмите-ка с собой Териса. Нечего ему при штабе ошиваться без дела. Думаю, сойдет за пацана. Они даже чем-то похожи.

— Неплохая мысль, — похвалил друга за сообразительность Чайка, — Терис из семьи торговцев и разговаривать немного умеет на греческом языке. Может быть, подскажет что-нибудь дельное. И, кроме того, туда, где двое мужчин будут выглядеть подозрительно, можно отправить подростка. Пошли за ним немедленно. Надо ввести его в курс дела — на рассвете нам выступать.

На рассвете лагерь карфагенской армии покинуло три повозки, груженых амфорами с вином, и одна порожняя, в которой на соломе сидел хозяин небольшого каравана — узколицый горбоносый грек лет сорока пяти — а также «двое его новых слуг и сын». Еще трое настоящих слуг управляли гружеными повозками. Новички по одежде ничем не выделялись среди окружения Сандракиса, те же хитоны и сандалии. Разве что волосы у них были чуть подлиннее, скрывали щеки и лоб. Федор не хотел быть узнанным даже своими патрулями.

Часовые заранее получили приказ от Федора Чайки, чья хилиархия несла караул в эту ночь, выпустить этих греков. Никто не сопровождал повозки и не препятствовал их движению по прилегающей территории, где с завидной регулярностью даже ночью встречались конные разъезды нумидийцев.

— Помни, — осторожно хлопнул Федор Сандракиса по плечу, указав на почти исчезнувший за холмом лагерь, — там твоя жизнь. А здесь твоя смерть.

И поднял к его лицу массивный кулак. Оружия у них действительно не было. Даже кинжалов, как ни упрашивал Летис оставить их, надеясь спрятать под одеждой. Федор был непреклонен. Если римляне обнаружат оружие, их могли заколоть еще у ворот города и тогда весь героизм, от которого и так попахивало авантюрой, будет напрасным.