Прыжок ягуара

– Этот человек не черт, – в ухмылке оскалил зубы Черная Борода. – Он просто жирная свинья. Вытопить из него сало будет одно наслаждение. Кроме того, у него есть две дочери-близняшки. Когда я видел их в последний раз, они были еще подростками. Зато теперь, наверно, уже в самом соку. Вы сможете сделать с ними все, что захотите.

Черная Борода раскурил свою любимую трубку с длинным мундштуком, отодвинулся от стола и сложил на столешницу ноги.

– Сейчас я расскажу вам мою историю, тогда вы поймете, что совершить эту месть – дело моей чести.

В кают-компании, кроме самого предводителя флибустьеров, его двух помощников Хендса и Ричардса, присутствовали еще несколько человек, один из которых – уже известный нам Пьер Жерар, бывший боцман «Удачи». Все они, зная непредсказуемый характер Черной Бороды, тихо сидели за столом и не встревали в разговор. А теперь, затаив дыхание, были готовы выслушать историю своего предводителя.

– Если кто не знает, – начал свой рассказ Эдвард Тич, – напомню: в прошлом я – английский военный моряк, Десять лет назад, когда по велению королевы Анны Англия вступила в войну за испанское наследство, я был молодым лейтенантом и состоял на службе во флоте ее величества на одном из линейных кораблей. В конце 1703-го года в составе эскадры я отправился в Вест-Индию, поскольку война королевы Анны с Францией и Испанией к тому времени докатилась и до Нового Света. Дойдя до Малых Антильских островов, основные силы нашей эскадры отправились дальше, к берегам Флориды, а фрегату под названием «Королева Анна», на котором я служил вторым помощником капитана, было поручено овладеть фортом Пуэнт-а-Питр на Гваделупе. По сведениям командования, форт был небольшой, и мы должны были легко справиться с поставленной задачей. Мы вели осаду несколько дней, стреляя по форту из пушек, а потом, оставив на корабле лишь десятка два пушкарей, практически все, и моряки, и пехотинцы высадились на берег и пошли в атаку. Исход битвы был уже на нашей стороне, но неожиданно на помощь противнику подошли два французских корабля. На нашем судне не хватало людей, чтобы сманеврировать и отразить нападение, поэтому «Королева Анна» была быстро взята на абордаж, пушкари перебиты, а корабль потоплен. Лишившись поддержки морской артиллерии, наша атака захлебнулась. А весь десант, вернее всех, кто остался в живых, в том числе и меня, взяли в плен.

Жан Мишель де Кассе, комендант форта, просто издевался над нами. Он плевал нам в лицо, называл паршивыми скотами и лично избивал плетью. А потом в качестве белых рабов отправил на плантацию работать вместе с неграми. Мы гнули спины с рассвета до ночи, спали по пять часов. Нас кормили маисовой похлебкой, а за малейшую провинность секли плетьми. Уже тогда я поклялся отомстить Жану де Кассе, если останусь жив. Но, прежде всего, надо было получить свободу.

Пока мы работали на плантации сахарного тростника, сделать это было практически невозможно. Но примерно через год после нашего пленения Жану Мишелю приспичило отделать свой особняк гранитом из береговых скал. Несколько человек, в том числе и меня, отправили работать в каменоломню. Там можно было подойти близко к обрыву над морем. Один раз я заметил внизу недалеко от берега лодку – какой-то одинокий рыбак вышел порыбачить в заливе. И я решил: сейчас или никогда. Я швырнул кирку в надзирателя и прыгнул со скалы. Высота была футов пятьдесят, не меньше. Но я решил, что лучше разбиться, чем упустить такой шанс. Однако глубина оказалась достаточной. Я вынырнул и поплыл к лодке. Рыбак, конечно же, видел все это, но не решался бросить свою сеть и не уплывал от меня. А я, подобравшись к лодке, схватил его за одежду и затащил в воду. Между нами завязалась борьба, из которой я вышел победителем, несмотря на то, что был изнурен без малого годом каторжной работы.

С берега открыли стрельбу, но я, укрываясь за лодкой, отвел ее за мыс, потом забрался в нее и стал грести в открытое море. Перед заходом солнца меня подобрал корабль. Это был корабль Бенджамина Хорнигольда, известного на Карибах флибустьера. Тогда я этого еще не знал, но с того самого дня началась моя карьера пирата.

Я благодарен Бену, он многому меня научил, но ему не было дела до моих счетов с Жаном Мишелем де Кассе. Поэтому осуществить свою месть я мог только став сам капитаном. Однако имея в распоряжении всего один шлюп, даже с командой моих храбрецов, напасть на форт было бы глупой авантюрой. Зато теперь, когда у меня есть и шлюп, и прекрасный корабль… Я назову его «Месть королевы Анны» в память о той «Королеве Анне», которая погибла при штурме Пуэнт-а-Питра.

– Капитан, надвигается шторм, сэр! – крикнул ворвавшийся в кают-компанию матрос.

Все тут же выскочили на палубу. Черная Борода, бросив взгляд на небо из-под руки, резюмировал:

– У нас есть в запасе два часа времени. Мы должны успеть дойти до Доминики и укрыться от урагана с подветренной стороны. На всякий случай надо задраить все люки и будьте готовы убрать паруса!

– А теперь обсудим план операции, – продолжил он, когда, отдав необходимые распоряжения, вместе со своими компаньонами вернулся в кают-компанию. – Весь завтрашний день будем стоять на рейде у Доминики. Там надо будет раздобыть сухого пороху и прикупить еще с десяток пушек. Когда погрузим все это, к вечеру выйдем в море. С наступлением темноты «Месть королевы Анны» подойдет к форту с юга и укроется за островом Иле-а-Кошон. Тем временем, ты, Хендс, притворившись мирным торговцем, проходишь на шлюпе узкий пролив Сале между Бас-Тер и Гранд-Тер. А на рассвете начинаешь палить из пушек. Как только из форта начнется ответная стрельба, мы выходим из своего укрытия и открываем по форту канонадный огонь. И черт меня дери, если они не поймут, что гореть в аду им будет в тысячу раз приятнее. Когда они перестанут сопротивляться, занимаем форт. Жирную свинью Кассе я лично изжарю на вертеле, а его дочек предоставлю вам на забаву. А что касается золота и побрякушек, – Черная Борода повернулся к Джону Ричардсу, – я думаю, там будет, чем поживиться.

Глава 4.

Баркас со шхуны «Удача» с предоставленными судьбе моряками находился милях в сорока, как от Мартиники, так и от Доминики. И если идти на веслах со скоростью хотя бы два узла, можно было бы добраться до любого из этих островов еще до рассвета. Но это при условии наличия этих самых весел. Однако проблема состояла в том, что весел изгоям не дали. Но и на этом их беды не заканчивались, потому что на востоке вечернее синее небо вдруг стало совершенно черным. Чернота постепенно захватывала весь небосклон и вскоре порывы холодного ветра начали поднимать брызги с поверхности воды. Сперва небольшие пологие волны приподнимали и раскачивали баркас, но с каждым мигом они становились круче и в считанные минуты всхолмили всю поверхность моря. Начинался шторм.

Поначалу волны лишь ударяли в нос баркаса и разбивались об него, но вскоре они уже начали перехлестывать через борта. Моряки пытались отчерпывать воду всеми подручными средствами, однако тщетно. Баркас заливало, и в довершение всего крепкая волна перевернула суденышко. Восемь или десять человек тут же поглотила темная сине-зеленая бездна, зато остальным морякам удалось ухватиться за перевернутый баркас. В числе этих счастливчиков оказался и Дюбуа.

– Посмотрите на небо, – испуганно произнес один из матросов.

Из серо-свинцовых туч, словно ноги великана, встающего с постели, вниз, к поверхности моря опустились две огромные черные воронки. Смерч. Два смерча. Самое страшное природное явление на Карибах. Эти ноги стремительно приближались, и вскоре перевернутый баркас оказался в самом центре одной из воронок. Вой ветра заглушил крики моряков. Всех их вместе с баркасом подняло в воздух и закружило как осенние листья.

Жорж так и не запомнил, сколько времени его крутило в этой небесной карусели вместе с другими моряками, вместе с галлонами воды, рыбами и разваливающимся баркасом. Он не запомнил, когда и как его вышвырнуло из воронки, как он погрузился в бушующую морскую стихию и как ухватился за обломок баркаса, который выбросило следом за ним. Зато он хорошо помнил, как носился по морю всю ночь, как утих шторм, как луна и звезды сияли над ним, как на рассвете он увидел вдалеке землю и плыл к ней, и доплыл, когда солнце стояло уже высоко. Выбравшись на берег, он упал навзничь и уткнулся носом в песок, совершенно обессилев.

Проснулся Жорж уже на закате. Его колотил озноб, а все тело неимоверно ломило от боли, оно было покрыто синяками и кровоточащими ранами. Но он несказанно радовался тому, что остался жив. Стоя на коленях, он помолился, открыл медальон и поцеловал портрет матери. Страшно хотелось пить. Жорж поднялся на ноги и заплетающейся походкой побрел к лесу в надежде разыскать ручей, чтобы напиться. Ручья найти не удалось, но по дороге он подобрал несколько кокосовых орехов, из тех, что во множестве валялись на земле, сорванные с пальм ураганом. Чудом при нем сохранился длинный матросский нож, с его помощью Жоржу удалось добраться до кокосового сока и слегка утолить жажду.

Провести ночь Дюбуа решил на берегу. Место здесь более продуваемое, вследствие чего меньше досаждали москиты, кроме того, проще было заметить подползающую змею или ядовитого паука. Моряк нарезал своим ножом в лесу веток и листьев и устроил себе лежбище на возвышенном месте. С наступлением темноты он уснул, решив отложить на утро проблемы добывания еды и разведения огня.

Спал Дюбуа плохо, постоянно просыпался и разминал затекшие конечности. Все-таки ложе, устроенное на камнях, пусть даже прикрытых травой и ветками, оказалось не самым удобным. Кроме того, его постоянно будили крики зверей и птиц, доносящиеся из леса. Едва дождавшись рассвета, он поднялся и отправился на поиски еды. Пищей могла бы послужить черепаха – из тех, что в изобилии выползают на берег. Проблема состояла лишь в том, как ее приготовить. У него не было ни кресала, ни какого-либо иного средства для разведения костра. В итоге он набрал черепашьих яиц и съел их сырыми, заедая мякотью кокосовых орехов.

Покончив со своей нехитрой трапезой, Жорж решил обследовать берег с целью выяснить, где он находится – на острове или на материке, – а если на острове, то обитаем он или нет. Жорж решил идти вдоль береговой линии. Море находилось от него с юга, поэтому он двинулся на запад, чтобы солнце не слепило ему глаза. Моряк рассчитывал наткнуться на поселение белых людей или какой-нибудь форт. Встречи с дикарями он очень опасался – он был один, из оружия при себе имел только нож, а индейские племена могли оказаться крайне недружелюбными. Еще он не терял надежды на то, что кому-то из его товарищей тоже удалось спастись и выбраться на этот берег, пусть даже и далеко от него, быть может, на расстоянии нескольких миль. Во всяком случае, повстречать кого-либо из друзей, а лучше и не одного, было бы замечательно – вместе проще добраться до большого поселения, отразить нападение индейцев или выбраться отсюда, если вдруг эта земля окажется необитаемым островом.