Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны

Василевский указывает: «… Оправданно поставить вопрос: почему Сталин, зная о явных признаках готовности Германии к войне с нами, все же не дал согласия на своевременное приведение войск в боевую готовность?» И отвечает на это вопрос: «… хотя мы и были еще не совсем готовы к войне… но если реально пришло время встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. И. В. Сталин не решился на это…» (там же. С. 106–107).

Василевский утверждает, что Сталин не решился даже на приведение войск в боевую готовность (что могло вызвать осложнения с Германией), а Суворов-Резун, занимаясь обрезанием фраз для своей надобности, пытается посредством Василевского убедить нас в запланированной сталинской агрессии!..

Должен сказать, Суворов-Резун — мастер искажать смысл, заменяя слова отточиями. Но он еще и умелец, ничего не вырезая, давать комментарий, который как бы случайно убирает из цитаты одно слово, чем меняет весь ее смысл.

Пример:

«В предыдущих главах я уже упоминал Северный, Северо-Западный, Западный, Юго-Западный и Южный фронты, и это не ошибка. Официально они созданы после германского вторжения — как реакция на это вторжение. Но заглянем в архивы и будем поражены: начиная с февраля 1941 года эти названия уже фигурируют в документах, которые были в то время совершенно секретными. Часть документов уже рассекречена и пущена в научный оборот. Цитирую: «В феврале 1941 года военным советом приграничных округов были направлены… указания о немедленном оборудовании фронтовых командных пунктов» (ВИЖ. 1978. № 4. С. 86).

Официально на западных границах — пять военных округов. Неофициально — каждый военный округ уже готовит фронтовой командный пункт, т. е. создали не военно-территориальную структуру, а чисто военную, которая возникает только во время войны и только для руководства войсками во время войны.

Коммунистические историки уверяют нас, что до 22 июня 1941 года между СССР и Германией существовал мир, который якобы 22 июня был нарушен Германией. Эта смелая гипотеза фактами не подтверждена. Факты говорят об обратном. Развернув в феврале 1941 года командные пункты фронтов, Советский Союз фактически вступил в войну против Германии, хотя об этом и не заявил официально».

Этот подлог Суворова-Резуна состоит в следующем: распоряжение в феврале 1941 года оборудовать фронтовые командные пункты он выдает за развертывание командных пунктов фронтов.

На самом деле только 19 июня 1941 года, когда уже все говорило о нападении немцев, было дано указание вывести на полевые фронтовые командные пункты фронтовые управления Прибалтийского, Западного и Киевского особых военных округов. Заметим: только фронтовые управления — фронты не были развернуты. Развертывание самих фронтов началось лишь с началом войны, 22 июня.

В полевые командные пункты «полевые управления фронтов и армий должны были выйти к 21–22 июня» (Жуков Г. К., Воспоминания и размышления, Т1, С. 282).

Штабная колонна управления Юго-Западного фронта прибыла в фронтовое управление только ранним утром 22 июня 1941 года — уже после начала войны. Судя по воспоминаниям, к 22 июня не было завершено даже оборудование командных пунктов. В управлении Юго-Западного фронта «здания поспешно переоборудовали, но, конечно, успели сделать далеко не все» (Баграмян И. Х. Мои воспоминания. С. 211), а на Южном фронте «командный пункт фронта оказался совершенно неподготовленным — ни одного телефонного и телеграфного аппарата, ни одной радиостанции» (Тюленев И.В. Через три войны. С. 127).

Следует сказать, что оборудование фронтовых управлений вовсе не говорит о стремлении напасть, как и создание фронтовых управлений — и даже развертывание фронтов.

В 1938 году на границе с Китаем был создан Дальневосточный фронт — во время столкновений на Хасане и Халхин-Голе участвовавший в боевых действиях. Хотя боевые действия прекратились, фронт существовал и 22 июня 1941 года. Причина образования этого фронта — та же, что и причина распоряжения от 21 июня создать фронтовые управления на западной границе: угроза нападения. В Японии был разработан план нападения на СССР, зашифрованный под названием «Кон-То-Куэн» («Особые маневры Квантунской армии»). К июню 1941 года мобилизация для этого нападения была японцами полностью завершена. В порты Кореи, Маньчжурии и Курильских островов, которые предполагалось использовать как плацдармы для нападения на советский Дальний Восток, прибыли суда, груженные войсками, оружием и снарядами. В рядах сосредоточенной у советских границ Квантунской армии было около 1 миллиона 100 тысяч человек — 35 процентов численности всей японской армии. В Квантунской армии находилось около половины военновоздушных сил японцев и две трети танков.

Помимо этого в Китае находились 28 японских пехотных дивизий, 15 пехотных бригад, 2 кавалерийские бригады, 4 артиллерийские бригады, 3 артиллерийских полка, 4 горно-артиллерийских полка, 2 зенитных полка, 1 зенитный отряд, 1 минометный полк, 6 танковых полков, 4 танковых батальона, 5 железнодорожных полков, 1 мотомеханизированная бригада, 8 пулеметных батальонов и 6 отдельных батальонов. В этих войсках состояло 1 миллион 15 тысяч человек. Вооружена была эта армия 3262 артиллерийскими орудиями, 942 танками и бронемашинами, 1080 самолетами.

У японцев не было танков Т-34 или американских «сверхкрепостей», но на случай начала военных действий с СССР у Японии было нечто получше: бактериологическое оружие. Сотрудники отряда № 731, которым командовал японский генерал Исии Сиро, в районе китайского города Нимбо рассеяли блох, зараженных чумой. Вспыхнувшая после этого эпидемия чумы стоила жизни десяткам тысяч людей.

Само собой, из-за угрозы нападения японцев надо было создавать Дальневосточный фронт.

Надо было создавать и фронт на Западе.

Суворов-Резун:

«… Из Генерального штаба сыплются драконовские приказы: на провокации не поддаваться (Жуков и Тимошенко тоже в германскую агрессию не очень верили).

Вопрос: если высшие советские политические и военные руководители не верят в возможность германского вторжения, зачем же они только что создали фронты?»

Жуков и Тимошенко верили в германскую агрессию. Это давно всем известно, по книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления».

«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждавший, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал мне МЛ. Пуркаев.

— Приезжайте с наркомом в Кремль, — сказал И. В. Сталин.

Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.

И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.

— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.

— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду».

Но Суворов-Резун не читал Т. К. Жукова и считает, что Жуков и Тимошенко не верили в немецкую агрессию. И тут Суворов-Резун ставит лукаво вопрос.

«Вопрос: если высшие советские политические и военные руководители не верят в возможность германского вторжения, зачем же они только что создали фронты?