Пси-ON. Книга IV

— Сколько до начала?

— Три минуты, Ваше Императорское Величество. — Тут же согнул спину один-единственный техник в облачении, в котором не стыдно было попасть и на бал. Сам Алексей Второй не привечал такого фанатизма по отношению к внешнему виду рабочего персонала, но менять введённые его предками традиции не собирался. Тогда в дорогих вещах щеголяли мастеровые, латающие латунные трубы отопления в покоях императорской семьи, а сейчас на их место пришли куда более образованные специалисты, которым, в общем-то, не излишне было быть облачёнными в модные одежды из лучших материалов. — Всё в полном порядке. Не смею более отвлекать…

С этими словами техник вышел из помещения, а Император, хмыкнув вслед своим мыслям, проследовал к «рабочему месту» — комфортабельному креслу и столу, наполнение которого было в полной мере исчерпывающим. Едва ли хоть кто-то, ведя здесь какой угодно разговор, не нашёл бы того, что могло ему понадобиться.

Так или иначе, но минуты пронеслись как миг, и вот уже Император обратил свой взор на экран, вместивший одиннадцать плиток-изображений с видеокамер принимающих участие в собрании людей. Все остальные, коих уже насчитывалось больше полутысячи, такой чести не удостоились, и могли лишь смотреть и слушать.

А спустя секунду к одиннадцати добавилась двенадцатая, самая крупная плитка с изображением затянутой в монолитный шлем головы.

— Не буду зря тратить своё и ваше время. — Глухой голос, раздающийся из-под шлема, Император узнал сразу, ибо тот всё же был вполне узнаваемым для любого человека, который разговаривал с Геслером хотя бы пару часов суммарно. — Моё отношение к человечеству не изменилось. Другом я вам тоже не стал. И разговор этот нужен лишь для того, чтобы предвосхитить потенциальные проблемы с достаточно ценной пространственной аномалией. Суть, полагаю, Цао Ксинг уже передал всем: мне нужен неотслеживаемый коридор до непосредственно разлома, а так же содействие в вопросах сохранения его целостности и стабильности. Для того, чтобы ни у кого из вас не осталось вопросов, я сообщу вам то, что уже успел узнать…

Алексей Второй слушал ничуть не менее внимательно, чем любой из его «коллег», и в какой-то момент напрочь упустил из сферы своего внимания всё кроме самой речи Лжебога.

Тот рассказывал невероятные вещи. Планетоид, внешний слой которого состоял из особой структуры породы, не пропускающей Пси, а на поверхности и в глубине присутствовали обширные залежи льда — это одновременно и дополнительный катализатор для борьбы человечества с «эпидемией», и плацдарм для вероятного отступления с умирающей планеты.

А новый, доселе неизведанный и вполне себе живой мир? Без подробностей, так как Геслер и сам там ещё не был, но целая планета без псионики и Пси — это ни много, ни мало, а полноценный шанс на продолжение истории человечества, в то время как «автономная» база могла лишь выгадать время и продлить агонию. Достаточно лишь своевременно заняться «обратной селекцией» для формирования обширной популяции неодарённых людей, а после озаботиться их доставкой на непосредственно планету по ту сторону разлома. И пусть псионы всё равно будут появляться среди людей, уровень их сил позволит без особых сложностей зачищать уникумов силами неодарённых, и тогда там ещё долго не будет никаких разломов.

Перспективы поражали, и Алексей Второй даже начал считать шаг Геслера вполне оправданным. Схлопывание этого разлома было бы огромной потерей для всего человечества. Возможно даже, что потерей фатальной, так как научный прогресс на поприще борьбы с Пси упёрся в невозможность изолировать некое пространство от этой дряни, сложнообъяснимой с точки зрения современной физики.

— … на этом у меня всё. — Геслер тем временем замолчал, но отключаться не спешил, дожидаясь, по всей видимости, вопросов и встречных предложений.

Сам Алексей Второй не торопился открывать рта, понимая, что из-за происхождения Лжебога на Российскую Империю многие всё ещё поглядывали слишком уж недобро. А потому инициативу, как и право совершать ошибки, стоило передать соседям, самомнение которых, как правило, не слишком-то соответствовало их реальным возможностям.

— С вашего позволения, я возьму слово. — Открыла рот мужественная, с угловатыми чертами лица «голова» лидера ОМП по Европейскому региону. Этот мужчина скандинавской внешности с виду меньше всего походил на политика, но по факту среди всех глав ОМП именно его можно было назвать самым скользким и изворотливым интриганом. — Что вы, Артур, хотите в итоге получить от ОМП? Не поймите меня неправильно, но нам необходимо об этом знать, так как иначе мы, возможно, просто не сделаем того, что вы от нас ожидаете.

Шлем Геслера был непрозрачным, и он даже не пошевелился, но Алексей Второй, едва заметно ухмыльнувшись, в голове отчётливо представил себе вскинутую бровь монстра, по нелепой случайности запертого в теле молодого юноши.

Нужно было быть или гением, или глупцом, чтобы переспрашивать что-то столь очевидное у такого собеседника.

— Я не хочу повторяться, Вильям, но раз уж вы увидели в моих словах лишние смыслы — скажу. — Лжебог ответил, перейдя на более привычный большей части слушателей английский язык. — Коридор до разлома, вокруг которого наверняка обоснуется ОМП, и никаких попыток зафиксировать моменты моего там появления. Ни при помощи оборудования, ни при помощи одарённых или обычных людей. Это — всё, что я хочу от вас получить.

— Я понял вас. — Голос мужчины не дрогнул. — Вы совсем не планируете как-либо взаимодействовать с ОМП на этой и той сторонах?

— Только в тех пределах, которые я уже описывал. Моё время ценно, и в том случае, если вы не оправдаете моих надежд на вашу способность самостоятельно изучать разлом и «ту сторону», не создавая при этом проблем, я прибегну к привычному и понятному нам всем варианту. — Лжебог, — а говорил сейчас именно он, а не неожиданно добродушный Геслер, — чуть наклонил голову. — Меня устраивает изменение целей ОМП, как, впрочем, и продиктованный объединением человечества научный прогресс. Но если кто-то здесь решил, что я пришёл просить…

Лжебог прекрасно передавал атмосферу и свои намерения тоном искажённого голоса, и потому его посыл поняли все слушатели кроме, разве что, самых недалёких и лишённых сейчас возможности озвучивать свои мысли вслух.

— … лучше сразу осознайте, что это не так.

— Кхм-кхм. — Голос подал Цао Ксинг, во взгляде которого сейчас светилось удовлетворение. Очень уж ему понравилось, как грубо был осаждён «европеец». — Предполагаю, что этот вопрос можно закрыть. Но, господин Геслер, вы упоминали, что над поддержанием стабильности аномалии мы будем работать совместно. Потому ОМП критически важно обсудить детали этого процесса. Что требуется от нас, и чего наоборот делать не стоит…

— Эти вопросы имеет смысл обсуждать с инженерами и учёными, которые будут работать непосредственно с разломом. Но не с политиками: вы банально не поймёте и трети от того, что я опишу. И я не принижаю ваши знания и умения. Просто среди здесь присутствующих и наделённых правом говорить, насколько мне известно, подобного рода специалистов действительно нет. — Лишь Алексей Второй ощутил абсурдно мощное точечное воздействие, словно водой окатившее разумы людей: до того аккуратным оно было. Тем не менее, смелости у тех, кто отчаянно не желал просто следовать приказам Лжебога, заметно поубавилось. Люди просто и незатейливо ощутили собственные слабость и смертность пред лицом олицетворённой катастрофы, вспомнив те ощущения, что успели поблекнуть под неумолимым напором времени. — Но я готов несколько более конкретно описать то, чего ожидаю. Это действительно будет нелишним в свете того, что некоторые индивидуумы, похоже, так и не поняли, что я выбирал между полным уничтожением всего живого в радиусе пары сотен километров от разлома — и этой попыткой добиться некоего взаимопонимания…