Пси

Они оказываются соседями. Десять минут прогулочным шагом, не больше. Квартира новой знакомой произвела странное впечатление: захламленная, со старым осыпающимся ремонтом, но в тоже время уютная и с особой атмосферой. И множеством странных личностей, непонятно как помещающихся в трех комнатах.

– Хеля! Хеля, ты мне купила пряников? – кричит кто-то, стоило им появиться на пороге.

– Кто видел мои тапочки? – гремит тяжелый бас из ванной.

– Всем замолчать! – визжит женский голос. – Я буду петь!

Хельга развела руками и подмигнула со значением.

– Идите на кухню. Я сейчас сумку брошу и сделаю чай.

На кухне парочка играла в карты. И судя по смеху и тому, как быстро они сбежали, игра шла на раздевание. Кажется, девушка выигрывала.

– Да уж, – Андрей покачал головой, – странное место.

Светка хитро улыбнулась и, не дожидаясь хозяйки, поставила чайник.

– Тебе понравится. Расслабься и получай удовольствие, как от необычного приключения. Это самое удивительное место в городе.

Андрей с опаской присел на табуретку. Провел пальцем по клеенке на столе и недовольно поморщился. Наводить чистоту здешние обитатели не любили.

– Не вредничай. – Светка потрепала его по макушке. – Главное, тут атмосфера хорошая.

– Угу.

Андрей вытащил пачку сигарет и пододвинул к себе переполненную пепельницу. Какой-то шутник целенаправленно втыкал туда окурки, пытаясь выложить цветок. Ядовитую хризантему на могилке здорового образа жизни.

– Не скучали без меня?

В кухню ворвалась Хельга и заметалась по комнате птицей: распахнула форточку; что-то убрала в шкаф; выбросила окурки в мусорное ведро; достала из холодильника тарелку с блинами, с подсохшими по краям и завернувшимися, как свитки древней рукописи.

– А мед весь сожрали, представляешь? Но у меня где-то варенье было, яблочное.

Банку с ним тоже не нашли. Чай сели пить с твердыми, как гранит, сушками. Андрей кинул одну в чашку и ложечкой гонял по кругу, исподтишка наблюдая за хозяйкой, болтающей о каких-то своих, непонятных ему, делах со Светкой.

– Кажется, наш мужчина заскучал.

Хельга отставила пустую кружку и потерла ладони, словно собралась пообедать гостем.

– Посиди в комнате, Светик, пока я твоего мальчика посмотрю. Хорошо?

Девушка кивнула, подмигнула мужу и выпорхнула из кухни.

– Не бойся, не съем! – Хельга засмеялась и встала, чтобы налить себе еще чая. – Ты ведь все равно не веришь в эзотерику, тонкие миры, ауру и прочее? Я угадала?

– Не верю. – Андрей пожал плечами, выловил ложечкой сушки и попробовал раскусить.

– Правильно, нечего в эту хрень верить. Каждый гуру мнит себя пупом земли, выдумывает ерунду, а последователи потом копья ломают, у кого правда правдивее.

– Я, в принципе, материалист.

– Еще лучше! Тогда просто считай это блажью одинокой женщины, решившей позаигрывать с мужем подруги. Договорились? Вот и ладненько. Дай левую руку.

– Линия жизни у меня длинная, – усмехнулся Андрей, протягивая ладонь.

– Да? Ну и хорошо.

Она провела кончиками пальцев от запястья вниз до подушечек и накрыла ладонь своей. Глубоко вдохнула, закрыла глаза и замерла, как дайвер, опускающийся в темную глубину.

Мгновения, как пузырьки воздуха, лопались одно за другим. Тик-так, отщелкивали секунды, как костяшки древних счет, часы на руке. Молчала странная женщина напротив. Молчал Андрей. Ладонь Хельги сделалась горячей, невыносимо тяжелой, как расплавленный свинец. На миг Андрею почудилось – в ответ на жар внутри пробудилось что-то, отмахнулось тяжелой лапой и глухо рыкнуло.

– Ай! – Хельга отдернула руку. – Фу таким быть.

Она с укором покачало головой.

– Притворился паинькой, а сам еще тот гусь.

Андрей пожал плечами. Ему уже поднадоела эта игра.

– Не пробовал заниматься какими-нибудь практиками? Осознанными сновидениями или чакры развивать? У тебя бы получилось.

– Ерунда. Я не верю в эту муть.

– Жаль, очень-очень жаль. Хочешь узнать, что я увидела?

– Не очень.

– Ах, так, Фома-неверующий! Ладно. Я тебе докажу.

Хельга ткнула его в грудь указательным пальцем.

– Если я тебе приснюсь, ты поверишь? А? Только не сегодня, а, скажем, через неделю. Поверишь?

– Не приснишься.

– А вот и да! Спорим? Обещай, что тогда придешь в гости еще раз.

Андрей кивнул. Внутри закипало глухое раздражение на хозяйку дурацкой квартиры.

– Нам пора уже. В следующий раз доспорим.

Светка не стала возражать и позволила увести себя домой. Сам себе Андрей пообещал больше не ходить в гости к этой чокнутой Хельге.

* * *

Она ему так и не приснилась. Но Светка уехала в гости к маме, Андрею было скучно, и он зашел в гости по-соседски. Хельга обрадовалась, как старому другу, совершенно забыв про спор, а он и не напоминал. Затем пришел еще раз, и еще. Начал появляться в сумасшедшей квартире регулярно. Вдруг распробовав атмосферу легкого безумия, странные разговоры и ночные посиделки, он влился в местную компанию.

Квартира жила в особенном ритме. То вдруг все начинали читать Кастанеду, цитируя куски и пытаясь выращивать «настоящий» пейот в горшочках, на поверку оказывавшийся обычным кактусом из ближайшего цветочного магазина. То ежевечерне, громко ухая, практиковали холотропное дыхание. Или бросались изучать распечатки с методиками процессингами саентологов. Мода на учения и эзотерические практики менялась каждую неделю. Новую игрушку брали, пробовали на вкус и бросали так же легко, как находили. Наблюдая за этими увлечениями, Андрей посмеивался, поддакивал, но никогда не принимал участия, считая происходящее забавной безобидной глупостью и все больше убеждаясь в своей правоте.

* * *

Тишина разбудила Андрея посреди ночи. В окна пялилась темнота поздней осени, бродячим пунктиром прорезанная светом от фонарей и проезжающих машин. Потолок над головой казался дном колодца, полного холодной воды.

Такого раньше не случалось: обычно Андрей падал на подушку и засыпал до утра. Откуда эта бессонница? Заболел? Выпил много кофе перед сном? Ответа не было.

Мысли, переваливаясь неуклюжими пингвинами, сбегали одна за другой, оставляя наедине с хмурой и опасной тишиной. Андрей отстраненно наблюдал, как она хозяйничает внутри. Незваная гостья неспешно осматривала закоулки души. От сияющих «башен духа» (другого названия Андрей не мог придумать), где мимоходом дергает колокола чувств, она спускается в «палаты разума», щелкая клавишами арифмометров мыслей. И ниже, в темные подвалы, где царит «Оно». Вечное чудовище, грызущее кости памяти и крутящее колесо жизни.