Псих Книга 1
Шрифт:
— Лёнечка, ты, как всегда, притворяешься. Я в курсе, что вовсе не спишь. Нет, сегодня не стану рассказать хорошую сказку. Моя жизнь в этом доме из красивой сказки превратилась в настоящий фильм ужасов, — хлебнула из бутылки прямо из горла. Лунный свет, струящийся сквозь окно, позволял наблюдать за растрепанной женщиной в шелковом халате на голое тело.
— Знаешь, я никому тут не нужна, и меня здесь никто не любит, — продолжила женщина изливать свою душу. — Твой отец, жестокий человек, спит и видит, как от меня избавиться. Желает, чтоб я добровольно ушла. Вот только я привязалась к тебе, сама не знаю зачем. В тебе есть что-то такое, меня словно бабочку тянет каждую ночь в эту спальню. Мне это тоже не нравится, ты слишком маленький, но ничего не могу
— Да и идти мне некуда. Я совершенно одна в этом городе, так что не обессудь. Михаил предлагает мне содержание, если покину его. Вот только из-за тебя не хочу уходить. Моя постель давно пуста, князь каждую ночь уезжает из дома, — продолжила изливать свою печаль отвергнутая отцом очередная мачеха.
В этот момент, когда она замолчала, за окном стали слышны непонятные звуки, словно кто-то пытался забраться по отвесной стене. Марья Петровна их тоже услышала, перехватив бутылку обратным хватом, превратив в ударное оружие. Послышался скрип открываемой ставни, кто-то явно пришел по мою душу. Темный силуэт с холодным оружием в зубах, перелезая через подоконник, явно не хотел пожелать мне спокойной ночи. Одновременно с мачехой догадались, что нам пришли кранты, свидетелей никто не оставит в живых. Но боевая женщина, стоя сбоку от окна, ударила его по голове той самой бутылкой. Я испугался не на шутку, захотев сбежать от убийцы. Мое желание исполнилось, мгновенье спустя оказался в ином мире вместе с Марьей Петровной…
Глава 26
В чужом доме
Когда Марья Петровна ударила бутылкой спиртного по голове того, кто проник в мою комнату, на автомате оказался в ином мире, не сразу сообразив, где нахожусь. Вокруг по-прежнему была темнота, с трудом различались предметы мебели.
— Ленечка, ты тут? — послышался голос моей мачехи. — А где тот извращенец, который по ночам лазает в детские спальни? — кто бы говорил. Сейчас со мной здесь находился лишь один извращенец, а точнее, извращенка, но она так о себе почему-то не думала.
— Не знаю, вроде, кроме нас, здесь больше никого нет, — также шепотом ответил, вглядываясь в темноту и стараясь высмотреть возможного убийцу. До этого при свете луны рассмотрел у ночного гостя стальное лезвие, зажатое в зубах. На лице была повязка, одет в темную одежду, сомнений не возникло, что это непростой грабитель, решивший залезть в серьезно охраняемый особняк. Только самоубийца мог пойти на такое или убийца, которому хорошо заплатили. Была еще мысль, что кто-то решил меня похитить, но я не представлял особой ценности, даже для собственного отца. Так что эту мысль отмел, как абсурдную.
И тут комнату пронзил женский визг, словно включили пожарную сирену, отчего мы подпрыгнули и тоже заорали, создав голосистое трио. За дверью послышался топот ног, и дверь с силой распахнулась. Включился свет на стенах, немного ослепивший, ввалилось трое стражников, бросившихся нас связывать. Лежа на полу рядом с Марьей Петровной, осмотрелся по сторонам. Это точно не было моей спальней. Мебель иная, комната меньше, а на кровати сидела девчонка десяти лет с удивлением нас рассматривающая. Нам задавали вопросы на чужом непонятном языке. Мы молчали, как партизаны, понимая, что влипли, по самое не балуйся.
Не добившись от нас никаких результатов, повели к хозяину поместья. Дабы тот принял решение, как поступить с незваными гостями, переполошившими весь дом. В кабинете, куда привели, за письменным столом сидел мужчина в домашнем халате, воззрившийся на нас с большим удивлением. А ему было чему удивиться. Перед ним стоял мальчишка в пижаме с босыми ногами и нетрезвая женщина в шелковом коротком халатике на голое тело. Марья Петровна, видно, сильно испугалась и теперь икала, воззрившись на хозяина, явно не веря собственным глазам.
— Михаил, йик, это ты или твой двойник? — мужчина довольно сильно смахивал на моего отца, но были существенные различия. Он был немного старше, в волосах блестела седина, а на лице усы притягивали внимание.
Этот мужчина точно не был моим отцом, скорее мог приходиться ему старшим братом, но схожие черты лица явно ввели в заблуждение мачеху.Дальше заговорил прототип папашки, но ни слова понять не смогли, язык был абсолютно чужим. Догадаться, конечно, же можно, в такой ситуации он интересовался, какого черта мы забыли в его доме. Марья Петровна стала сначала оправдываться, а потом наезжать, уняв наконец-то икоту. Вот только толку от этого не было, разговаривали два чужестранца. Я же молчал, рассматривая иной мир с большим любопытством. Потом мужик полез в ящик стола, явно что-то разыскивая. Достал две цепочки с кулонами, одну одел на себя, вторую дал жестом понять, чтобы нацепила Марья Петровна. Мне же висюльку не предложили, поэтому пришлось догадываться о дальнейшей беседе по смыслу.
— Как это где? В своем, то есть твоем доме, где же еще мне быть, я же не профурсетка по ночам таскаться по злачным заведениям, — с упреком отвечала мачеха, словно продолжала разговаривать с моим отцом.
— Кто это со мной? Родного сына не узнаешь? Сколько сегодня ты выпил, раз память напрочь отбило? — интересно, сколько выпила Марья Петровна, если до сих пор не поняла, что находится в доме совершенно чужого человека.
— В смысле у тебя нет сына, только дочь? А это тогда кто? Леонид — единственный твой наследник, о котором печешься больше, чем о собственной жене, — вот сейчас она явно перегибала палку. Отец ей вообще ни в чем не отказывал, а меня держал в строгости, заставляя заниматься с учителями-тиранами до кровавых мозолей и синяков по всему телу.
— Что мне здесь надо? Из какого я рода? Какой магией обладаю? — то ли для меня, то ли для себя дублировала она вопросы. — Мария Петровна Оболенская, княгиня, раз вышла за тебя замуж. Вот только магией обладаешь лишь ты, а я простая женщина, заботящаяся о твоей кровиночке, — она поправила свой немалый бюст и нежно посмотрела на меня.
— Что? Раз я без магии, то должна стать простой рабыней? И это не твой сын? — вот сейчас пассия смотрела на мужчину и в немом удивлении открывала и закрывала беззвучно рот, словно рыба, выброшенная на берег. Только сейчас до нее стала доходить вся горькая правда жизни, и в ее глазах плескался ужас. Марья Петровна трезвела на глазах, начав осматриваться по сторонам.
— Ты не князь Оболенский, не мой муж. Я обозналась, — стала мачеха замечать разницу. — Тогда как я тут оказалась? И как могу вернуться домой?
— Что значит нужно спросить у мага, который переместил в этот дом? Никто нас с пасынком не перемещал, разве что тот, кто забрался через окно в детскую спальню? — она стала догадываться, что сейчас произошло нечто похуже, чем покушение на ребенка.
— Верните меня обратно, мне тут совсем не нравится, зря я ударила ночного гостя бутылкой по голове, — она со слезами на глазах просила помощи у обескураженного хозяина. Теперь и у прототипа отца сложилась нужная картинка в голове, он задумчиво ее почесал. Потом стал подробно расспрашивать о событиях прошлой ночи, с удивлением на меня посматривая. А я прикидывался глупым мальчиком, боясь, что тот догадается о моей пресловутой способности. Я точно знал, кто именно переместил в иной мир нас с мачехой. И это был не тот убийца-извращенец, всему виной был мой дар, уже сработавший не в первый раз.
Попробовал вспомнить еще похожие случаи, но память не хотела сейчас выдавать все оптом, выдавливая из себя лишь мои десятилетние воспоминания.
Нас отвели в отдельную комнату, очень маленькую, бросив туда пару матрацев и заперев на замок. Мы осознали, что стали пленниками, и завтра решится наша незавидная участь. В этом мире неодаренные все были рабами, по этому поводу мачеха вообще пришла в сильное замешательство. Выйти замуж за князя, а позже попасть в рабство, такого провала успешной карьеры не смогла пережить ее психика. Поэтому мачеха, как только ее голова коснулась матраса, вмиг захрапела. А я остался лежать, прислушиваясь к шагам, не крадется ли за мной убийца в ночи.