Психиатр

— Ну, — сказал Дино с чуть виноватым выражением лица, — будучи осторожным, я спросил, пришла ли она со своим другом.

В зале раздался смех.

— Она ответила, что одна, — продолжил Паскуали, — что на самом деле они расстались несколько дней назад… Тогда я решил, что она странная!

— Но почему?

— Они ведь были уже не вместе, а она хотела ему изменить.

— Понимаю. И что вы тогда подумали?

— Что и всегда: «Ох уж эти милые женщины!» — сказал свидетель, разведя руками и подняв к небу глаза.

Публика прыснула со смеху, родители Катрин, Джулия и Томас потупились. Что же касается Кубрика, то он быстро делал заметки.

Для Катрин испытание продолжалось.

— И что вы сделали потом?

— Я сказал себе: «Почему бы нет?» Она спросила, можем ли мы заняться любовью, там, во внутреннем дворике, и я ответил, что да. Я хорошо помню, что она добавила, извините за выражение…

— Говорите, — поддержал Шмидт, возбужденный таким успехом.

— Она сказала: «Я сделаю так, что твои яйца просто взорвутся!»

И снова в зале раздался смех: решительно, этот Жиголо оказался очень забавным!

— И как вы отреагировали?

— Я взял ее за руку и отвел во двор.

— И что случилось, когда вы пришли туда?

— Случилось то, что должно было случиться!

— Будьте более точным, прошу вас.

— Я не знаю, не проглотила ли она на ужин шпанскую мушку, но она действительно горела, если позволите так выразиться. Во дворе мы начали целоваться. Я не хотел торопиться, но через две минуты она встала передо мной на колени, спустила с меня штаны и достала из своей сумочки один из презервативов, о которых говорила, и надела. Конечно, я разрешил ей это сделать — я не из тех, кто рискует понапрасну, особенно если дама настаивает.

— А потом?

— Потом мы совокупились. Она упиралась в стену бара, а затем она попросила еще!

— Сколько времени это продолжалось?

— Я не смотрю на часы, когда занимаюсь любовью, по крайней мере когда это не по долгу…

Он, казалось, пожалел о своих словах, которые выдавали его мало почтенный род занятий, тем: более для мужчины, наделенного хорошими физическими данными и не обезображенного интеллектом.

— Понимаю, но что было после этого?

— В тот момент, когда мы любили друг друга, не знаю зачем, но она остановилась и отдалилась от меня ни с того ни с сего, так резко, что презерватив остался в ней.

— Но что случилась? Вы попросили ее остановиться и дать вам новый презерватив?

— Послушайте, как и все, я участвую в компании по предотвращению заболеваний, передающихся половым путем, но я выпил много шампанского. Я был очень возбужден, и потом, я решил, что она совсем молодая и, возможно, нет никакой опасности. Я знаю, что думать так — это неверно, но в любом случае в такие моменты не можешь ясно соображать, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Я понимаю вас очень хорошо. Что она сделала потом?

— Она повернулась ко мне спиной… Сама прислонилась к стене и начала стонать…

— Это неправда! Этот мужчина врет! — возразила Катрин, не в силах больше этого вынести.

Вся пунцовая, она встала и указала обвиняющим жестом на Ди Паскуали. Никогда в своей жизни она не испытывала такого стыда.

— Мадемуазель Шилд, я предупреждаю вас третий и последний раз.

— Катрин, я прошу тебя, сядь, — сказал Пол и, положив руку на ее кисть, легонько надавил.

Несмотря на весь гнев и негодование, Катрин поняла, что у нее нет выбора и ее возражения тщетны. Неужели так водится на судебных процессах! Свидетель может выйти и высказаться перед сотней человек, сказать любую глупость, пришедшую в голову, а жертва при этом не может защитить свою репутацию?!

— И что вы тогда сделали, господин Ди Паскуали? — спросил доктор Шмидт.

— Я сделал то, что, как я понял, она просила меня сделать.

— Подробнее, пожалуйста.

— Послушайте, когда женщина поворачивается к вам спиной и просит… что вы делаете?

— Пожалуйста, поймите, здесь я задаю вопросы, а не вы. Прошу вас, отвечайте.

— Ну, я взял ее сзади.

— Вы хотите сказать, что занялись с ней анальным сексом?

— Да.

— Введение члена было сложным?

— Да, особенно сначала.

— Понимаю. Господин Ди Паскуали, на протяжении вашего предыдущего сексуального опыта вам уже приходилось выполнять подобную просьбу женщины, я имею в виду просьбу мадемуазель Шилд взять ее противоестественным способом?

— Да.

— И вам случалось, проделывая это, наносить ранения в области ануса, например разрывы, или вызывать кровотечения?

Свидетель изумленно покачал головой. Решительно, адвокат вдается в такие подробности!

— Да, такое случалось.

— Когда вы занимались анальным сексом с мадемуазель Шилд по ее просьбе, — Шмидт получал извращенное удовольствие, произнося эти слова, зная, как они травмируют противника, — было ли у вас впечатление, что вы делаете ей больно, раните?

— Да, так как сна была очень зажата. Но она не просила остановиться — она издавала громкие крики. Она говорила, что любит меня. Она кричала: «Сильнее! Глубже! Трахай меня!»

— Господин Ди Паскуали, скажите мне, вы вступили в эти противоестественные сексуальные отношения с мадемуазель Шилд по собственной воле?

— Нет.

— Вы не возбудились?

— Нет.

— Почему именно?

— Ну, потому что… я принял кокаин… Но я уточняю, что я не торговец, а просто купил немного лично для себя.

— Понимаю. И что случилось потом?

— К нам присоединилась группа друзей, это было несколько неудобно! Нужно было остановиться. Они принесли шампанское, это ведь был мой праздник, мы выпили.

— А Катрин Шилд?

— Она удалилась с двумя другими клиентами бара, которых я не знаю.

— Двумя мужчинами или женщинами?

— Мужчинами.

— Вы можете их описать?

— Я видел их мельком, во дворе было темно. Внушительные фигуры. Два негра. Они ее целовали.