Психоанализ: учебное пособие

Однако здесь возникают специфические трудности, обусловленные тем, что бессознательное имеет не только иную, инаковую, отличную от сознания логику, но и свой собственный язык. Бессознательное вещает на языке, который непонятен для непосвященных. Без знания этого «иностранного» языка бессознательного не приходится рассчитывать на познание бессознательного психического. Особенно ярко специфический язык бессознательного проявляется в сновидениях человека, где различные образы и сюжеты пронизаны символикой. Этот символический язык бессознательного требует своей расшифровки, что является не столь простой задачей, реализация которой предполагает знакомство человека с древней культурой, где язык символов был важной составной частью жизни людей.

Осознавая трудности с познанием бессознательного, Фрейд уделял значительное внимание как раскрытию символического языка бессознательного, так и осмыслению возможностей перевода вытесненного бессознательного в сферу пред сознательного. Он предложил такое специфическое толкование природы словесных представлений, благодаря которому им допускалась логическая возможность осознания бессознательного через предсознательные опосредствующие звенья.

Основатель психоанализа выдвинул постулат о словесных представлениях как неких следах воспоминаний. В его понимании, любое слово является в конечном счете не чем иным, как остатком воспоминания ранее услышанного слова. В соответствии с этим классический психоанализ основывался на признании наличия в человеке такого знания, которое в общем-то у него есть, но о котором самому ему ничего не известно. Обладая определенным знанием, индивид тем не менее не осознает его до тех пор, пока не будет восстановлена цепь воспоминаний о реальных событиях и переживаниях прошлого, некогда случившихся в жизни отдельного человека или в истории развития человеческого рода.

С точки зрения Фрейда, сознательным может стать лишь то, что некогда уже было сознательно воспринято. Очевидно, что при таком понимании познание бессознательного становится, по сути дела, припоминанием, восстановлением в памяти человека ранее существовавшего знания. Процесс познания бессознательного оказывается своего рода воскрешением знания-воспоминания, отрывочные составляющие которого находятся в предсознательном. Однако глубинное содержание этого вытеснено в силу нежелания или неумения человека распознать за символическим языком бессознательного его стремления и желания, которые нередко ассоциируются с какими-то скрытыми демоническими силами, чуждыми индивиду как социальному и культурно-нравственному существу.

В своих размышлениях о необходимости восстановления в памяти человека предшествующих воспоминаний Фрейд приближается к воспроизведению платоновской концепции об «анамнесисе». И это действительно так, поскольку в трактовке этого вопроса наблюдаются поразительные сходства между психоаналитическими гипотезами Фрейда и философскими идеями Платона.

Как известно, древнегреческий мыслитель считал, что в душе человека заложено смутное знание, которое нужно только припомнить, сделав его объектом сознания. На этом строилась его концепция познания человеком окружающего мира. Для Платона познавать что-либо прежде всего означало припоминать, восстанавливать принадлежащее человеку знание. Аналогичных взглядов придерживался и Фрейд, полагавший, что познание возможно благодаря следам воспоминаний. Платон исходил из того, что у человека, который не знает чего-либо, имеется верное мнение относительно того, чего он не знает. Фрейд почти дословно воспроизводил ту же самую мысль. Во всяком случае, он подчеркивал, что хотя человек далеко не всегда знает о явлениях, содержащихся в глубинах его психики, тем не менее они, в сущности, ему известны.

Концепция познания Платона основывалась на припоминании знания, существовавшего в виде априорно заданных идей. В классическом психоанализе Фрейда познание бессознательного соотносилось с филогенетическим наследием человечества, с филогенетически унаследованными схемами, под влиянием которых жизненные явления выстраивались в определенный порядок. Как в том, так и в другом случае речь шла о весьма сходных, если не сказать больше, однотипных позициях. Другое дело, что эти позиции не были идентичны друг другу. Между ними существовали и некоторые различия. Так, Платон исходил из предпосылки существования объективной мировой души, вещный мир которой отражен в человеческой душе в идеальных образах. Фрейд же сделал акцент на предметных представлениях, выраженных на символическом языке бессознательного, за которым скрывались филогенетические структурные образования, возникшие в процессе эволюционного развития человеческого рода.

Топическое, динамическое и структурное рассмотрение бессознательного психического привело, с одной стороны, к углубленному пониманию взаимоотношений между сознанием и бессознательным, а с другой – к многозначности используемого в психоанализе термина «бессознательное». Размышления Фрейда о возможности познания бессознательного отчасти прояснили вопрос о том, как в принципе осуществляется переход от вытесненного бессознательного через пред-сознательное в сферу сознания, и в то же время внесли свою лепту в многозначность толкования бессознательного психического. И это именно так, поскольку само бессознательное стало соотноситься не только с онтогенезом (развитием человека), но и с филогенезом (развитием человеческого рода). Такое понимание бессознательного нашло свое отражение в работе Фрейда «Тотем и табу» (1913), где были показаны сходства между психологией первобытного человека, подверженного стадным инстинктам, и психологией невротика, находящегося во власти собственных влечений и желаний.

Следует обратить внимание и на то, что многозначность понятия «бессознательное» в психоанализе вызвала определенные трудности, связанные с конечными результатами познания бессознательного психического. Речь идет не столько о переводе бессознательного в сознание, сколько о пределах психоанализа в выявлении существа бессознательности как таковой. Ведь в результате исследовательская и терапевтическая деятельность Фрейда была нацелена на раскрытие исходных составляющих бессознательного, а именно тех глубинных влечений, невозможность реализации и удовлетворения которых приводила, как правило, к возникновению неврозов.

Изречения

З. Фрейд: «Сознательным может стать только то, что когда-то уже было сознательным восприятием и что, помимо чувств изнутри, хочет стать сознательным; оно должно сделать попытку превратиться во внешние восприятия. Это делается возможным при помощи следов воспоминаний».

З. Фрейд: «На вопрос – как что-то вытесненное сделать (пред) сознательным – следует ответить следующим образом: нужно такие предсознательные средние звенья восстановить аналитической работой».

З. Фрейд: «Психоаналитик стремится к тому, чтобы привести вытесненный из сознания материал в сознание».

Метапсихология влечений

Раскрытие бессознательных влечений человека составляло одну из основных задач теории и практики психоанализа. Если практика психоанализа была ориентирована на осознание человеком своих бессознательных влечений, то теория психоанализа демонстрировала возможности обнаружения этих влечений и пути их осознания. Собственно говоря, на этом и прекращалась исследовательская деятельность Фрейда, так как в теоретическом плане возможности психоанализа оказывались исчерпанными.

Единственное, на что еще может претендовать психоанализ, так это, пожалуй, на осмысление того, насколько правомерно вообще говорить о бессознательных влечениях. В самом деле, заслуга Фрейда состояла в выделении и исследовании бессознательного психического. Анализ этого бессознательного с неизбежностью привел к выявлению наиболее значимых для развития и жизнедеятельности человека бессознательных влечений. Первоначально (до 1915 года) Фрейд полагал, что таковыми являются сексуальные влечения (либидозные) и влечения Я (влечения к самосохранению). Затем, изучая нарциссизм, он увидел, что сексуальные влечения могут быть обращены не только на внешний объект, но и на собственное Я. Сексуальная энергия (либидо) способна направляться не только вовне, но и внутрь. Исходя из этого, Фрейд ввел понятия объектного и нарциссического либидо. Ранее выдвинутые им сексуальные влечения стали рассматриваться им как объектное либидо, а влечения к самосохранению – как Я-либидо, или любовь к самому себе. И наконец, в 20-е годы (работа «По ту сторону принципа удовольствия») Фрейд соотнес сексуальные влечения с влечением к жизни, а влечения Я – с влечением к смерти. Тем самым он сформулировал и выдвинул концепцию, согласно которой у человека проявляются два главных влечения – влечение к жизни (Эрос) и влечение к смерти (Танатос).

В общем можно сказать, что влечение – это бессознательное стремление человека к удовлетворению своих потребностей. Фрейд, впервые использовавший это понятие в работе «Три очерка по теории сексуальности» (1905), проводил различие между инстинктом (Instinkt) и влечением (Trieb). Под инстинктом он понимал биологически наследуемое животное поведение, под влечением – психическое представительство соматического источника раздражения.

Уделяя особое внимание половому влечению, Фрейд выделил сексуальный объект, то есть лицо, на которое направлено это влечение, и сексуальную цель, то есть действие, на совершение которого влечение толкает. Психоаналитическое понимание объекта, цели и источника влечения он дополнил соответствующими представлениями о силе влечения. Для количественной характеристики сексуального влечения Фрейд использовал понятие «либидо» – как некую силу или энергию, измеряющую сексуальное возбуждение. Либидо направляет сексуальную деятельность человека и позволяет описывать в экономических терминах протекающие в психике человека процессы, в том числе связанные с невротическими заболеваниями.