Психоисторический кризис

— Понятно. Значит, и в самом деле так важно. Думаете, это даст нашим математикам пищу для ума?

— Безусловно! И ее не так-то просто будет переварить.

— Ваша сделка с болтуном отменяется. Слишком опасно.

Скоджил вздрогнул. Это был приказ. Итак, Надзор снова решил все по-своему! Он кипел от бешенства, но внешне остался спокоен.

— Сделка есть сделка. Мы не более чем блохи в сапоге великана. Честность — все, что у нас есть!

— Не все. Честность имеет значение, но она лишь малая часть стратегии. Брехливый гиперлорд сможет использовать все это богатство лишь для того, чтобы привлечь всеобщее внимание к себе — равно как и к нам! Представьте, что вы заключили сделку с младенцем, обещав дать ему поиграть с бластером! Правда, вы сначала думали, что этот бластер игрушечный… Но теперь, когда вы убедились, что он настоящий, неужели вы выполните свое обещание?

— На Агандере детям дают жевать бластеры, когда у них режутся зубки, — мрачно пробормотал Скоджил.

— Ну-ну, — усмехнулся капитан. — Я не знаю Агандер, но хорошо знаю людей. Если на Агандере детям разрешают играть с заряженными бластерами, то ставлю бутыль лимонада, что у них лучшая в Галактике система подготовки стрелков, и тренировка начинается с момента рождения ребенка. Я прав?

— Да.

Скоджил понял, что гнев завлек его в ловушку.

— Но и вы кое в чем правы, — кивнул капитан. — Если мы не дадим старому пустомеле копию текстов, которые он нашел, то он обозлится и начнет трепаться. Это была бы тоже плохая стратегия. Может быть, нанять опытных гандерийцев, чтобы они поучили нашего младенца обращаться с бластером?

— Вы шутите…

— Давайте-ка встретимся завтра еще разок. Подготовьте условия новой сделки — приемлемой и для нас, и для гиперлорда.

— Вот как?

— Ваши импровизации произвели впечатление на коллективное руководство Надзора. Уверен, что вы что-нибудь придумаете. Впрочем, не гарантирую, что я это одобрю.

Войдя в каюту, Скоджил демонстративно схватился за голову. Немия приготовила ему перекусить, и он поделился с ней своими проблемами, одновременно нагрузив пам задачкой капитана.

— До чего мне надоели эти няньки! Что бы я ни затеял, они норовят захлопнуть передо мной дверь! «Плохой, плохой мальчик, сюда нельзя, ты еще маленький, ая-яй!». — Он показал жестом, как закручивают гайки. — Знаешь, за что я тебя люблю, Немия?

— За то, что я хорошая нянька?

Он ощутил прилив любви и преданности — необычно для человека, чьи личные амбиции давно уже отодвинули преданность общему делу на второй план.

— За то, что мне не приходится ругаться с тобой.

— Пока, — усмехнулась она.

Он кивнул в сторону рубки.

— Старый плешивый заяц опять зигзагами уходит от призраков. Как ты думаешь, он сможет уйти от твоей матушки? Я уже вижу это — лазерные прожекторы, силовое поле и все такое, а потом она влетает в шлюз с твоим женихом, хватает тебя под мышку и увозит.

— Ну что ты, этого никогда не будет. — Немия взъерошила его волосы. — Мы перекрасим тебя в красный цвет и сделаем тебе большой нос с бородавками, тогда она тебя ни за что не заметит!

— Надеюсь.

Немия задумалась.

— Прежде чем идти к Джаме, поговори с Катаной.

Она имела в виду проблему с Кладом.

Скоджил вернулся в свой импровизированный кабинет и снова окунулся в работу. Он по-прежнему был удавом, заглатывающим добычу. Однако пора было переходить к более методическому «перевариванию». Сначала самое простое: надо составить словарь новых терминов и тех, которые за прошедшие века изменили свое значение, а потом проанализировать каждое по отдельности.

Работа продвигалась медленно: он обрабатывал не более одного слова за мгновение, думая, догадываясь, подыскивая определения и аналогии. Час проходил за часом. Когда же он наконец сможет перейти к изучению всего?

Он почувствовал, что вязнет в проклятом болоте. Глаза слипались от усталости. Забравшись в койку, Скоджил ненадолго задремал. Во сне они с Катаной бродили по огромному залу, почему-то это было на Светлом Разуме, и со стен на них таращились сотни огромных зловещих глаз. Катана подходила к каждому и трогала пальцем, заставляя раскрыться зрачок, потом заглядывала внутрь и шла дальше. «Здесь нет!» Он попытался заглянуть сам, чтобы понять, что же она ищет, но Катана резко оттолкнула его бедром и оскалилась в улыбке: «Я же говорю там нет!»

Лучше не спать, чем видеть такие кошмары! Он поднялся и устало посмотрел в зеркало. Волосы торчали во все стороны. Невесомость — просто бедствие для прически! Недаром мастер навигации лыс как колено. Скоджил выскользнул в коридор, развернулся и двинулся по направлению к каюте Катаны. Входной шлюз был в точности как диафрагма зрачка из его сна. Поколебавшись, он постучал. Если она не одна, то лучше уйти.

— Да?

— Это Скоджил. Вы одна?

Она открыла и улыбнулась.

— Не беспокойтесь, его нет. Думаю, он в камбузе, ест и любуется хельмарскими артефактами. Входите!

— Вы странная пара.

— Мы через многое прошли вместе: похищения, выкуп, раскопки в шахтах десятитысячелетней давности. Я не развлекалась так с тех пор, как убила своего мужа. А он просто друг…

— Друг? — прищурился Скоджил.

Катана опять улыбнулась — сдержанно и слегка вызывающе.

— Заходи, сказал крокодил, раскрыв пасть! — Это была детская прибаутка, популярная на Светлом Разуме. По непроницаемому лицу гостя было ясно, что он вырос на варварской периферии, где даже не знают про крокодила. Она втянула его в каюту. — Я переведу. Вы ведь все еще не доверяете нам, не так ли? Ваши узкие прищуренные глаза сегодня смотрят еще подозрительней.

— Этого требует инструкция, — откровенно ответил он.

— Этого требует ваш босс, — поправила она. — Кстати, а кто он?

— А кто ваш? Ваш друг?

— Мой босс — хороший человек. Служил во флоте, как и я. Я удивилась, когда узнала, что он участвует в интригах Кикажу.

— Гиперлорд способен на интриги?

В словах Скоджила было больше удивления, чем иронии.

Катана проигнорировала ловушку и продолжала:

— Я его не понимаю, но буду преданна ему до конца. Он был единственным, кто встал на мою сторону, когда мне грозило уничтожение пама. Фактически он спас мою шкуру — мне тогда дали всего пять лет исправительного лагеря, а в паме только поковырялись и отдали. Лагерь — это похуже флота, мне там не понравилось.

— Похоже, над вами неплохо поработали…

Она криво усмехнулась.

— Это что, комплимент? Считаете, я пришла в норму? Ошибаетесь! Мне удалось увильнуть, потому что мой босс имеет связи. Я пережила лагерь. Конечно, они вдолбили мне кое-какие основы эмоционального контроля, но… Дело в том, что у моей покойной матери был бзик насчет пама. Она считала, что чем раньше его дать младенцу, тем лучше. А это, наоборот, только замедляет развитие. Эмоции остаются недоразвитыми, и пам так и не может научиться их контролировать. Я с детства была неуправляемой. И сейчас такая.