Психолингвистика

Тонкое улавливание сходств и различий зрительно или на слух не равносильно возможности воспроизвести нужные различения — здесь может обнаруживаться разрыв между перцепцией и действием, которое обеспечивается моторным аппаратом.

Мы уже говорили о том, что возможность установить сходство или различие — это совсем не то же самое, что уметь объяснить или обосновать,в чем именно сходство или различие состоит. Для обычного человека инструмент должен быть удобен,чай должен быть ароматен,а вино — иметь букет.

Но мы крайне редко можем объяснить, почему для нас удобна именно эта рукоятка отвертки, и тем более не умеем описывать аромат чая или букет вина в терминах компонент, определяющих аромат или букет. Это не мешает нам говорить, что определенные вина или сорта чая похожи друг на друга. Итак, не забудем, что "похожесть" — это, как правило, "похожесть для нас", т. е. отношение, бессознательно включающее наши цели и ценности.

В связи со сказанным очевидно, что сходство,как оно устанавливается человеком в процессе жизненной практики, может быть реально первичнымотносительно неосознаваемых или плохо вербализуемыхсвойств объектов.

Итак, эффективность сходства как конструкта не связана с тем, можем ли мы эксплицировать признаки или параметры, сравнение которых привело к умозаключению о сходстве.

Это в особенности справедливо для такой трудноуловимой "материи", как смысл.

5. ПРОФАНЫ, ПРОФЕССИОНАЛЫ, ЭКСПЕРТЫ

В ситуации со сравнением букв мы можем рассуждать о начертаниях. При обсуждении сходств или различий между звуками и фонемами мы можем говорить об открытости, закрытости, назализации и т. п. Но в повседневной практике мы чаще всего вообще не умеем объяснить или обосновать наши мнения о сходстве или различии. Особенно это относится к категоризации плохо вербализуемых ощущений, таких, как вкус вина или запах духов. Трудно вербализуются и ощущения, связанные с тонкими смысловыми различиями, — попробуйте четко указать на разницу в смыслах слов шероховатыйи шершавый, искрящийсяи сверкающий.

Но ведь профессионалы вынуждены как–то обосновывать свои мнения о цвете, вкусе, запахе. Более того, они умеют это делать! Означает ли это, что профессионалы, в отличие от "профанов", опираются на какой–то особый механизм? Этот вопрос не так прост, как может показаться на первый взгляд.

Безусловно, для опытных врачей нет бледности "вообще", соответственно для экспертов по чаю (титестеров) нет чая "вообще", как и для текстильщиков–колористов нет черного цвета "вообще". Есть несметное количество объектов оценки (сортов, оттенков, видов, типов). И каждый объект характеризуется композициейбольшого числа признаков.

Я намеренно заимствую слово композицияиз лексикона профессиональных парфюмеров: именно его они обычно используют, обсуждая и описывая состав духов. Композиция — это не перечень и не сумма признаков, это некая сложная функция от признаков объекта, основанная на понимании данного объекта, взятого во всей полноте его актуальных и возможных характеристик и связей.

Вводя понятие композиции, я хочу подчеркнуть, что профессионалы по существу имеют дело с принципиально иными объектами,чем мы с вами — обычные потребители чая, напитков и духов. И не потому, что профессионалы учитывают большепризнаков, хотя это тоже имеет место, а потому, что они иначе организуют ихв композицию.

Как ребенок организует свое восприятие объекта в композицию, мы, строго говоря, знаем очень плохо. Кстати, не лучше понимаем мы и то, как не знающий иностранного языка взрослый схватывает смыслы слов, оказавшись в иноязычной среде. Видимо, он тоже организует свои впечатления и догадки в некую композицию. Хорошо бы понять, как…

Один известный отечественный психиатр некогда сказал, что диагноз в его представлении формируется в момент, когда он протягивает больному руку для приветствия. Это высказывание я считала красивой метафорой, пока у меня самой не накопился пусть ограниченный, но зато личный клинический опыт. Способность к "схватыванию" гештальтобъекта в максимальной полноте свойств и их связей и есть отличительная черта профессионала.

Профессионал потому и профессионал, что существенные для его деятельности объекты представлены в его памяти в виде гештальтов. Далее он может сделать следующий шаг: попытаться экс–териоризировать свое понимание, т. е. сделать явной для других лицкомпозицию признаков, на которой сам он интуитивно основывался, умозаключая о сходствах или различиях.

Чтобы быть экспертом,профессионал должен уметь на этом шаге вербализовать свое чутье, т. е. вывести свой гештальт вовне. Сделать это можно разными способами.

Наша культура требует, чтобы на выходе, т. е. читателям, слушателям и т. п., гештальт был представлен как признаковое описание.Иначе говоря, каким–то способом преобразован.

При чем здесь требования культуры? При том, что в разные времена и в разных культурных традициях объяснением считались совершенно разные построения. На это я и хочу обратить ваше внимание.

Весьма важно, что современная евро–американская культура не принимает в качестве объяснения ссылки на прозрения или даже просто на авторитеты. Эксперт может мыслить прецедентами, т. е.держать в уме некие образы из своего прошлого опыта — что он, как правило, и делает. Но даже ссылаясь на прецедент, он должен оправдать эту ссылку перечислением признаков, свойств.

Итак, в рамках данного обсуждения я хотела бы называть экспертами не вообще профессионалов, а лишь тех из них, кто:

• (а) основываясь на композиции признаков, охватывает объект в максимально важной для поставленной цели полноте;

• (б) умеет объяснить, чем именно данный объект сходен или отличается от прочих объектов того же ряда. Тем самым, превосходя в этом просто профессионалов, эксперт умеет вербализовать входящие в композицию признаки и объяснить свое видение объекта другим лицам.

Эта не вполне традиционная терминология нужна мне для того, чтобы подчеркнуть два важных аспекта проблемы:

• 1) отделить позицию профессионала от позиции "профана" — обычного человека, которого в экспериментальных исследованиях принято называть "наивным испытуемым";

• 2) указать на возможность смены роли.Ведь один и тот же человек может менять способ действия в процессе решения задачи: начинать как профессионал и продолжать как эксперт или остановиться на уровне профессионала, который умеет усматривать тончайшие нюансы, но не умеет обосновать свое мнение и транслировать свое знание вовне. (Примеры этого вы могли найти в разделе, где описываются стратегии ии. при категоризации слов–ИЦ.)

Поэтому не должно вызывать удивление то известное обстоятельство, что профессионал действует, как мы говорим, "по наитию": он чувствует, знает, уверен, что Аи Бпохожи. "Для себя" он даже знает почему. Но передать свое личное знание в вербальной форме — это вопрос иного уровня сложности.

Современная наука, однако, не готова обсуждать "наития". Соответственно в течение многих лет предлагаются и используются разнообразные модели установления и измерения сходства, основанные не на принципе гештальта, а именно на признаковых описаниях.