Психолог, или ошибка доктора Левина

– Есть у меня чай, – мрачно сказал Лева. – И заварка есть. Листовой чай, нормальный, «Ахмад», кажется.

– Может, с травкой заварить? – уточнила Марина все тем же ласковым голосом. – А то я вижу, ты какой-то усталый. Устал он? – спросила она у Кати.

– По-моему, устал. Большой был сеанс, длинный. Многое обсудили. О многом поговорили.

– Ну и как, помогает? – спросила Марина, разливая чай.

– Очень! – с чувством ответила Катя. – Очень помогает!

– Он хороший доктор, – поддержала ее Марина. – Ну, в смысле, психолог. Просто настоящий специалист в своем деле.

– Да уж… – задумчиво сказала Катя. – Таких специалистов еще поискать.

– Послушайте… – попробовал что-то сказать Лева.

– Вы знаете, Кать, – доверительно сказала Марина, – я, честно говоря, очень жалею, что наши сеансы с Львом Симоновичем уже закончились. Просто очень жалею. Эффект был потрясающий. Да, я понимаю, что есть какие-то вещи… ну, в смысле, не может доктор заниматься одним больным всю жизнь. Но если честно, я бы еще раз прошла весь курс, вот с самого начала.

– Вот как? – спросила Катя, прихлебывая чай. – А я так поняла, что вы вашего мальчика отвезли в больницу.

– Вы и об этом знаете? – удивилась Марина. – Ну да, я же сама сказала. Да, отвезла. Ну что ж… Там будет другое лечение, а я… А я…

– Не надо, Марин! – сказал Лева. Но было поздно.

Катя закусила губу, и молча смотрела, как Лева попытался успокоить Марину, вытереть ей платком слезы, взять за руку, шепнуть на ухо…

Но в этот раз ничего у него не вышло.

– Да пошел ты! – сказала она. – Кать, извините.

– Нет, это вы меня извините. Я не знала, что так все получится.

– А что получится? – вдруг сказала Марина, оттолкнула окончательно Леву и посмотрела на Катю внимательно, будто хотела понять сразу все. – Что у вас получилось? Что-то получилось?

– Да все получилось, – просто и легко сказала Катя. – Все, что надо. Поэтому наше лечение тоже, так сказать, закончено. Это был последний сеанс.

– В смысле, путь свободен? – спросила Марина. – Вы это хотели сказать?

– Да ничего я не хотела. Просто стало вас жалко. У вас сын… А тут я, идиотизм, конечно.

– При чем тут сын? – сказала Марина, едва сдерживая слезы. – И не надо жалеть меня, ладно? Из-за этой жалости совершаются самые гнусные вещи на свете, Кать. Никогда не верьте тем, кто вас жалеет. Не слушайте их. Не доверяйте.

– Послушай… – сказал Лева. – Зачем ты на нее все вываливаешь? Ей и так, в общем, несладко. Я же тебе говорил…

– Слушайте, а как же врачебная тайна? – вдруг спросила Катя. – Ну как же вы не выполняете самого главного? Разве так можно?

– Вот именно Лева, – сказала Марина глухо. – Болтаешь ты много. Ей про меня. Мне про нее. Это гадость.

– Ей про тебя ничего, – уточнил Лева. – Тебе про нее – ровно два слова. Еще есть претензии?

– А ты как думаешь? – спросила Марина. – Есть у меня к тебе претензии или нет?

– Марин! – сказал Лева. – То, что она оказалась здесь… Ну, это случайность. Это ее история. В которой я, к сожалению, оказался участником. Но это другая история, понимаешь? Это не история наших с тобой отношений. Это…

– Это история болезни, – подсказала Катя нужную мысль. – Да?

– Слушайте… – взмолился Лева. – Ну я не знаю, что мне делать. Как мне все это объяснить.

– А давайте я объясню, – сказала Катя. – Я не знаю, что он вам говорил, Марин, но у меня были действительно большие проблемы в семье. Родители хотели меня в дурдом отправить. А Лев Симонович говорил, что мне в дурдом ну никак нельзя. А мне было реально плохо, фантазии всякие, бред. Понимаете? А все оказалось от того, что я девушка. Вернее, была девушка. Смешно, да? Ну вот, и он сегодня это… мне помог.

– Это правда? – искренне удивилась Марина. – Слушай, тебе же плохо, наверное. Ты устала, да? Подожди, а кровь у тебя не идет?

– Не знаю… – побледнела Катя. – А что, может?

– Пойдем, посмотрим… – распорядилась Марина своим обычным голосом, и они обе отправились в ванну.

Лева пил чай и думал о том, что лучше всего было бы сейчас встать, одеться и уйти в темноту. Исчезнуть на пару дней. Чтобы его не было в этом воздухе, в этом городе, в этом мире.

Но так нельзя.

– Но так же нельзя, Лева! – сказала Марина, выходя из ванны. – Ну ты вообще ничего ей не объяснил, как себя вести, что делать в этом случае. Убийца ты, а не доктор. Убийца в белом халате. Нет, скажи, ну что ты за человек?

– Действительно, Лев Симонович, а что вы за человек? – подхватила Катя. – Хотелось бы узнать… напоследок.

– Человек как человек… – устало сказал Лева. – Со своими недостатками. А у кого их нет?

– Таких, как у тебя – ни у кого, – ответила Марина. – Ты у нас один такой, с такими недостатками.

– Ну наконец-то, – вздохнул Лева. – Господи, чего ж ты раньше-то молчала? Может, я бы хоть что-то понял. Мне же это важно, как ты не понимаешь? Ну зачем было скрывать?

– А я и не скрывала, – сказала Марина. – Я просто недавно это поняла. Ну вот совсем недавно. Вот когда с Дашей познакомилась.

– Еще и с Дашей? – изумилась Катя. – Ну вы даете. А это кто такая, Лев Симонович? Тоже пациентка? Или коллега, может быть?

– И коллега, и пациентка, – объяснила Марина. – Но это не так важно, Кать. У него все там очень запутанно. Не в этом дело.

– А в чем? – спросила Катя. – Расскажите, а?

– Да вот не знаю, – задумалась Марина. – Я ведь, Кать, не за этим пришла. Думала, может, борщ сварю, или котлеты прокручу. Женская помощь на дому. А уже не надо. Вот я как-то и не подготовилась. Понимаешь, Лева, я тебе вот что хотела сказать… Пожалуй, да, вот что хотела и вот что скажу. Понимаешь, Лева, что мужики, что бабы – одна хрень, всегда для всех лотерея, тут я не феминистка, то ли подойдет тебе человек, то ли нет, не угадаешь. Но это честная игра, понимаешь? Играл, но не угадал. А с тобой игра другая. Сначала-то думаешь – выиграла! А потом понимаешь, нет, ни фига. Ни фига ты не выиграла. Он один, и ты одна. Такая вот игра. Но дело даже не в этом. В конце концов, это натура, наверное, мужская – тут утешил, там помог. Одну на работу взял, другую девственности лишил. Бог с ним. Вернее, это Бог и устроил, не нам решать, дурам. Тут вообще про другое. Вообще…

– Что-то я не пойму, к чему ты ведешь, – сказал Лева угрюмо. – Очень много разных мыслей. Давай сосредоточимся на одной.

– Давай, – согласилась Марина. – Мысль такая: не получается у тебя с добром, Лева. Ну вот не идет оно у тебя. Стараешься ты, стараешься, а оно не идет. Ну никак.

– А почему? – задумчиво спросила Катя.

– Ну откуда ж я знаю? – задумалась Марина. – Я же не психолог. Не философ. Не делается лучше от твоего добра, Лева! Ну вот никому. Ни жене твоей, ни мне, ни Даше, может, вот ей только… Да и то еще неизвестно. Может, в дурдоме-то протрезвела бы сразу. А?

– Наверное, – как-то сразу согласилась Катя. – Наверное, протрезвела бы. Но теперь я туда точно уже не попаду.

Вы знаете, Марин, а мне кажется, я знаю, почему. Почему не идет с добром у Льва Симоновича.

– Да что ты знаешь! – вспыхнула Марина. – А, хотя ладно… Скажи. Тебе сегодня все можно.

– Ну да… – как-то странно усмехнулась Катя. – Ну да. Нельзя из добра профессию делать, Лев Симонович. Это вещь такая, опасная.

– Ух ты, – сказал Лева. – Ух ты, как сформулировала. Титан. И что теперь? Из окна бросаться? А все остальные как? У которых дети, проблемы? Не приближаться к ним за километр? Здорово придумали, девицы. Ну очень здорово.