Психология день за днем. События и уроки

Всем хорошо известно, что человек может дрожать от страха (по Джемсу, “мы боимся, потому что дрожим”). Но известно и то, что дрожь может быть вызвана гневом или даже сексуальным возбуждением. Аналогично, слезы – символ горя и печали. Но бывают слезы от злости и даже слезы радости.

Немаловажно и то, что эмоциональные проявления во многом определяются культурными нормами. Например, в Японии проявление печали и боли в присутствии лиц более высокого положения рассматривается как демонстрация непочтительности. Поэтому японец, которому делается выговор, должен выслушать его с улыбкой (у нас это, наоборот, сочли бы дерзостью). В Китае издавна принято сообщать старшим и вышестоящим лицам о своем горе с улыбкой, дабы преуменьшить значение несчастья и не беспокоить им почтенное лицо. У жителей Андаманских островов принято плакать при встрече после долгой разлуки, а также при примирении враждующих сторон. И таких непривычных для нас примеров можно насчитать множество.

Культурными различиями отчасти можно объяснить и наше настороженное отношение к американизированной улыбке. Широкая популярность в России бестселлеров Карнеги не может в одночасье изменить сложившихся традиций в проявлении чувств. Мы привыкли считать, что выражение лица отражает подлинное настроение человека. Поэтому улыбка без очевидного повода нам непонятна и даже неприятна.

Так значит, теория Джемса-Ланге неверна, а выводы Карнеги поспешны и неэффективны? Научные споры по этому поводу не стихают уже несколько десятилетий. Пока ясно одно: психологический механизм образования эмоций не так прост, и бездумные попытки регулировать настроение и налаживать общение по методу Карнеги не всегда полезны. Однако, хотя теория и не бесспорна, не будем торопиться ее отбросить. Ибо она не лишена научной обоснованности и практической пользы. Вот показательный эксперимент.

Испытуемых просили оценить предъявлявшиеся им анекдоты и карикатуры. При этом требовалось держать во рту карандаш. Но одни испытуемые должны были удерживать его зубами, невольно изображая подобие улыбки, а другие – губами, отчего лицо принимало хмуро-напряженное выражение. Первая группа сочла предъявлявшиеся им истории и картинки гораздо более смешными.

То, насколько удается с помощью мимики управлять своим настроением, наверное, зависит от индивидуальных особенностей человека. Протестировать эту свою способность можно с помощью простого приема, рекомендуемого немецким психологом Верой Биркенбил. Она советует в минуту озабоченности или огорчения ненадолго уединиться и попытаться придать лицу радостное выражение. На первый взгляд этот совет кажется полным абсурдом. Ведь в этот момент вам не до веселья, и улыбка наверняка получится вымученной. Однако сделайте над собой усилие: заставьте уголки губ приподняться и удержите их в этом положении 10–20 секунд. Биркенбил утверждает: не было случая, чтобы натужная гримаса не переросла в настоящую улыбку. Права ли она? Каждый может проверить сам. Только не надо забывать, что проблема, вызвавшая вашу озабоченность, все равно требует решения. Иначе никакая улыбка не поможет.

Необходимые иллюзии

2 июня 1945 года Беррес Фредерик Скиннер приступил к написанию книги, которую задумал назвать “Солнце – это всего лишь утренняя звезда”. В ходе работы над рукописью автор изменил ее название, и в июне 1948 г. книга вышла в издательстве “Макмиллан” под названием “Уолден Два”. Тем самым автор намекал на глобальный мировоззренческий характер своей концепции, явно полемизируя с идеями величайшего мыслителя XIX в. Генри Торо. В 1854 г. была опубликована книга Торо “Уолден, или Жизнь в лесу”, в которой он резко критиковал современную ему действительность, лицемерные нравы буржуазного общества. Торо призывал к опрощению жизни, к облагораживающему человека возврату к природе и естественным ценностям.

Книга Скиннера также была радикально критической. В ней автор призывал к коренному переустройству всего общественного порядка и выдвигал свою сциентистскую концепцию общества будущего. По Скиннеру, общество должно быть перестроено на основе бихевиористского принципа подкрепления.

Б.Ф.Скиннера многие считают, “возможно, самой выдающейся фигурой в современной науке о поведении человека” (“Нью-Йорк Таймс”, 18 марта 1972 г.). Члены Американской психологической ассоциации назвали его ученым, который внес самый весомый вклад в психологию ХХ столетия, при этом Фрейд был назван вторым. И нет ничего удивительного, что книга Скиннера сразу же стала бестселлером, объектом жарких научных споров и дискуссий в массовой печати.

Скиннер снискал известность своими экспериментами на животных, выполненными в русле бихевиористской ориентации. Он сконцентрировал свои усилия на оперантном обусловливании, то есть на обусловливании поведения путем подкрепления реакций. Как утверждает сам Скиннер, “поведение формируется и поддерживается его последствиями”. Иначе говоря, животные и люди начнут себя вести определенным образом, если получат вознаграждение за соответствующее поведение, и они будут продолжать так себя вести, если награда будет повторяться.

Скиннер неуклонно придерживается того взгляда, что всякое поведение обусловлено внешней средой, которая награждает, наказывает или игнорирует поведенческие реакции животных и людей. Он пишет: “Научный анализ переносит ответственность, как и вину, на внешнюю среду…” Отсюда легко прийти к выводу о том, что только внешняя среда нуждается в правильном управлении для достижения желательного поведения и, как следствие, – уничтожения насилия, предрассудков и всех прочих социальных зол. Разработка “технологии поведения”, способов контроля и манипулирования индивидом выдвигаются им как средство установления социальной гармонии. Для этого достаточно, по мнению Скиннера, чтобы человек освободился от иллюзии свободы и достоинства, а специалисты выработали соответствующую систему поощрений и наказаний.

Откровенно манипулятивная технология Скиннера породила острую критику со стороны гуманистически мыслящих ученых и даже заставила их уподобить “Уолден Два” чудовищным антиутопиям Дж. Оруэлла и О.Хаксли. Английский поэт Стивен Спендер, полемизируя со Скиннером, назвал его идеи “разновидностью фашизма без слез”.

Как бы то ни было, своеобразные коммуны, созданные в США по скиннеровской модели, потерпели столь же полный крах, как и прочие попытки построить человеческое сообщество на базе какой-то теории. По-видимому (об этом свидетельствуют показания участников таких экспериментов), “свободная воля” отдельных людей очень скоро вступала в конфликт с программированием образа жизни, которое насаждали “инженеры человеческих душ”.

Б.Ф.Скиннер – действительно, великий ученый, многое открывший в механизмах поведения. Однако его попытка распространить результаты опытов над белыми крысами в “проблемном ящике” на всё общественное устройство порождают самые мрачные мысли. Ей-богу, очень не хочется жить в “прекрасном новом мире” под контролем “внутренней партии”. Если человеческое достоинство – и правда, иллюзия, то это иллюзия необходимая. Без нее мы просто перестанем быть людьми. И “Уолден Два” – серьезный повод об этом задуматься.

Дрессированные цыплята

4 июня 1897 года произошла первая личная встреча Эдварда Ли Торндайка и Джеймса Маккина Кеттела. Это, казалось бы, заурядное событие стало начальной вехой целого этапа в развитии психологии, точнее – ее поведенческого направления. В то утро Торндайк постучался в дверь дома Кеттела в Нью-Йорке. Там его уже ждали. Кеттел, профессор психологии Колумбийского университета, предложил стипендию молодому, подающему надежды ученому, который к тому времени столкнулся со множеством профессиональных и личных проблем.

Торндайк был одним из первых американских психологов, который получил полное образование в Соединенных Штатах. Интерес к психологии у него, как и у многих других, пробудился после прочтения книги У.Джемса “Принципы психологии”, когда он был еще студентом университета Уэсли в Миддлтауне, штат Коннектикут. Позднее он учился у Джемса в Гарварде, где и начал исследовать процессы научения.

Торндайк планировал проведение исследований с привлечением детей в качестве испытуемых, но встретил запрет университетской администрации, которая была крайне озабочена недавним скандалом, разразившимся после того, как ученые-антропологи раздевали детей, чтобы провести антропометрические измерения. Узнав, что экспериментировать с детьми запрещено, Торндайк выбрал цыплят. Он обучал цыплят бегать по лабиринтам, которые импровизированно сооружал из книг. Рассказывают, что он испытывал некоторые трудности с поисками помещения для своих питомцев. Домовладелица запретила ему содержать цыплят в спальне, и он обратился за советом к Джемсу. Тот безуспешно пытался найти помещение в лаборатории или в музее университета, и в конце концов пустил Торндайка и его цыплят в подвал собственного дома, к полному восторгу своих детей.