Психология греха

 В зале она увидела недостающее женское тело. Эрида Труфсикер с давно помертвевшей кожей (часть щеки уже отсутствовала, обнажая челюсть с зубами писательницы), почётно сидела на месте судьи, облачённая в мантию. Перед ней на дощечке лежал судебный молоток.

 - Прекрасно, - сказал всё тот же женский голос. Губы Эриды не двигались: говорил кто-то другой. Или она? – Сядьте пожалуйста на скамью с правой стороны. Подсудимый, встаньте, пожалуйста, перед судом.

 Виктория бесприкословно уселась на самую ближайшую скамью. Присмиревший Арин, таща за собой по полу кувалду, подошёл к трибуне, и предстал перед убитой женой:

 - Теперь мы посмотрим, за что судится подсудимый, - объявил женский голос. Виктория сразу же перенеслась в прошлое Арина. Она узнала всё. Про то, как Эрида впала в кому, про то, как она изменилась после пробуждения. Про затею Арина объявить её сумасшедшей и выйти сухим из воды, потому что у него больше не было власти над женой. Увидела, как искренне раскаялась Эрида, на самом деле желающая начать всё сначала, и как жестоко Арин схватил её за горло и убил, ударив молотком. Как Кинг и рассказывал.

 Мир в глазах Виктории моментально перевернулся. Она никогда напрямую не пересекалась с Эридой, но не могла не заметить, насколько их судьбы были схожи. Обе превосходили своих мужей и обе по этой причине стали несчастливы. У обоих мужья бесились, что не могли контролировать своих жён, поэтому оба их предали. Психиатр больше не могла винить Эриду во всех грехах, ей стало жаль писательницу. В конце концов она всё же раскаялась, на самом деле раскаялась за все свои ошибки, и этого нельзя было проигнорировать. И если бы не больная фантазия этого Юпитера, которого так боготворил Кинг, мёртвая женщина могла бы всё исправить. Кинг говорил, что люди раскаиваются, а потом возвращаются к своему пороку, снова пачкаются, и повторяют свои грехи. Но всегда ли это так? Стала бы Эрида снова изменять своему мужу? Прибегать к любым средствам, чтобы добиться цели? У Виктории не было ответа. Она могла только помочь людям встать на общедоговорённый правильный путь. А сойдут ли с него клиенты – решать им. Повторно Виктория не могла предоставить своих услуг.

 Но центральной фигурой этого процесса была не Эрида, а её муж, Арин. Виктория не знала, как к нему относиться. Мужчина страдал. Да, он тоже ошибался не мало. И его подлое предательство – он сам на него пошёл. Но если бы не Юпитер, его желание не увеличилось настолько, чтобы убить Эриду. В итоге виной всему был этот Юпитер, никто другой. Виктория видела, как страдал Арин. Его обманули, навели на ложную догадку, как можно вернуть Эриду. В принципе, можно сказать, что ему даже не дали выбора, оставить её живой или убить. Такое решение внедрили ему в мозг ещё до того, как он встретился с ней в подземелье полицейского участка. Арин никого не хотел убивать, но тем не менее, он повторял это снова и снова.

 - Да, я виноват, - вдруг заговорил Арин. – Мне нравилось владеть Эридой, контролировать её. Но я всегда любил её. Я никогда не думал ни о ком другом. И когда всё изменилось, я испугался перемен. Я думал, что причиной всему стало какое-то психическое отклонение, ведь у неё это в роду. Маму, Цереру Сайкл, тоже запекли в психушку. Я испугался и именно поэтому направил Эриду к психиатру. Кингу Бихейву. Я понимал, что она возненавидет меня за это, и за переезд. Но я всё делал ради неё. Она не помнила о коме, и я хотел, чтобы всё так и оставалось. Но всё пошло наперекосяк. Бихейв думал, что хорошо увертелся, но я-то понял, что между ним и моей женой была связь. Узнать про её отношения с другими мужчинами тоже не составляло труда, хоть она и пыталась скрывать это. Тогда для меня всё и началось. Желание избавиться от неё. Нет, неправильно сказал. Избавиться от неё такой, какая она есть и вернуть настоящую Эриду.

 Арин задумался. Он противоречил сам себе. Ведь изначально он желал запереть жену в психиатрической лечебнице и стать свободным. Снова наслаждаться жизнью.

 - Нам известно, что вы хотели вернуть Эриду, но не имели ни малейшего понятия, как это сделать, - пришла на помощь судья, голос, который отходил от места, где сидела мёртвая Эрида. – Поэтому вы хотели забыть обо всём. Продолжайте.

 - Спа... Спасибо, - запнулся Арин. – Я долго ничего не мог сделать. Я и не решился бы. Но тут выдался удобный случай с этим городом. Идея пришла в голову сама собой... Но всё пошло совершенно по-другому сценарию. Я всего лишь хотел вернуть свою Эриду. Вы обещали мне, что вернёте её, и я поверил. Я делал всё, как вы просили. Я отдал вам свою душу, убивал людей, делал всю грязную работу. Мучительные полтора года. Я согласился на наказание, отдал контроль над собой... Но до сих пор ни на шаг не приблизился к ней, – Он посмотрел на тело своей жены. Теперь он заговорил так, будто рассказывал только одной Виктории. – Она всегда была так близка, но недосягаема. Сидит с высокого трона, моя судья, и каждый день судит меня. Судит за то, что я перестал развиваться, совершенствовать себя, чтобы достигнуть её уровня, и вместо этого решил воспользоваться лёгким путём – уйти или... Или убить, - он снова обратился к голосу. – Но вы обещали. Пожалуйста! Верните мне её. Верните мне мою жену, Эриду!

 - Подсудимый, утихомиртесь, - призывая к спокойствию сказал голос. – Мы примем во внимание ваше признание. Мы вернём вам Эриду в считанные минуты, но только при одном условии. Свидетель, встаньте пожалуйста.

 Виктория, поняв, что обращаются к ней, впопыхах встала. Что здесь твориться? Суд над Арином? Видения были связаны с его прошлым, с его душевной тьмой. Получается, он должен быть восьмым. Но остаются тогда Нептун и Хаумея. Как должен умереть один из них, если опасность со стороны «судебного пристава» с кувалдой исчезнет? Неужто выбор будет предоставлен ей?

 - Свидетель, думайте по существу, - голос привёл Викторию в чувство. – Судьба подсудимого зависит от вашего показания. Как наблюдатель, скажите, достоин ли Арин Труфсикер прощения или нет?

 Хоть в зале, кроме Арина и Виктории, никого не было, женщина чувствовала, как всё внимание было приковано к ней. Она не ожидала, что такая ответсвенность падёт на её плечи. Почему именно она? Простить Арина, мужчину, убившего жену, Гордона, Возира и Кристу. Девушку, которая не заслуживала смерти. Могла ли она простить Арина?!

 И как ни странно, Виктория дала бы положительный ответ. Конечно же, в обществе он был бы наказан по системе. Но в Торлине не существовало общества, тем более системы. Зная все подробности дела, она не могла отказать. Все они всего лишь пешки, идущие не по своей воле. Здесь их грехи увеличиваются в стократ. Здесь преобладает плохая сторона человека, его зверь. Глупо винить в этом самого человека.

 - Не знаю, - ответила Виктория как можно громче. Голос дрожал от волнения. – Я всего лишь человек, и не в моей компетенции судить, что правильно, а что нет. Не я придумала справедливость, не мне её нести.

 - Достойный ответ, свидетель, - похвалил голос. – К счастью, мы прекрасно знаем, что вы думаете на самом деле. Поэтому суд принял решение и готов его озвучить. Итак, подсудимый Арин Труфсикер, судимый за своё предательство, по решению суда вы признаётесь прощённым. Вас ожидает долгожданная свобода и, возможно, встреча со своей женой.

 Тело Эриды задвигалось. Оно упало со стула, на котором теперь стояла Хаумея. «Так вот чей это голос был!» - поняла Виктория. Хаумея схватила молоточек и стукнула им по дощечке.

 Арин повернулся задом к девушке и обратился к Виктории:

 - Спасибо вам, - счастливо сказал он. – Спасибо Виктория. И, пожалуйста, простите за Кристу. За всё, – из его глаз, смотрящих вверх, сквозь потолок, потекли слёзы. Он выпустил из рук кувалду, которая с грохотом упала на пол, - Эрида... Наконец-то я увижу тебя, любимая! Надеюсь... Надеюсь, что ты примешь меня.

 Хаумея вскарабкалась на стол судьи и приготовилась к прыжку. Викторию охватило нехорошее предчувствие:

 - Арин, сзади! – крикнула она.