Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

Таким образом, понятие смысла, выводя анализ за пределы сознания, в плоскость жизненного мира, позволяет преодолеть бинарную оппозицию аффекта и интеллекта, познания и чувства, в плену которой человекознание продолжает оставаться еще со времен античности.

2.9. Заключение по главе 2

Глава 2 носит наиболее обобщенный характер во всей работе и по уровню рассматриваемых в ней проблем, и по уровню абстракции в теоретическом анализе. В ней в большинстве рассматривались вопросы такого уровня обобщенности, который не позволяет использовать конкретный эмпирический материал для обоснования выдвигаемых положений. Об обоснованности этих положений можно судить лишь косвенно – по тому, насколько предлагаемые теоретические построения позволяют продвинуться в решении имеющихся проблем и повысить объяснительный потенциал понятия смысла.

В разделе 2.1. задана общая методологическая установка на рассмотрение смысловой реальности как многомерной, одновременно включенной в несколько систем отношений и движущейся в них по специфическим законам этих систем. Мы выделили три плоскости рассмотрения смысловой реальности и, соответственно, три аспекта смысла – онтологический, феноменологический и деятельностный, из которых важнейшим является онтологический аспект – рассмотрение смысла в контексте жизненного мира и жизненных отношений субъекта. Это позволило нам сформулировать ключевой для развиваемого нами подхода принцип бытийного опосредования смысловой реальности. Смысл с учетом этого был определен как отношение между субъектом и объектом или явлением действительности, которое определяется местом объекта (явления) в жизни субъекта, выделяет этот объект (явление) в образе мира и воплощается в личностных структурах, регулирующих поведение субъекта по отношению к данному объекту (явлению).

Следующие три раздела посвящены подробному анализу онтологического плана смысловой реальности – жизненного мира субъекта – и переходу от этого плана к деятельностному плану анализа. Последнее стало возможным благодаря введенному М.К.Мамардашвили понятию превращенной формы. Смысловые структуры личности, регулирующие процессы жизнедеятельности субъекта на конкретно-психологическом уровне рассмотрения, понимаются нами как превращенные формы жизненных отношений. Была построена классификация видов смысловых структур и представление об их взаимосвязях. Специально были рассмотрены пути и механизмы порождения смыслов в жизненных отношениях, выделено и описано шесть таких механизмов.

Три следующих раздела посвящены определению места смысловой реальности в сознании, деятельности и личности человека. Было обосновано наличие смысловой стороны или аспекта, постоянно присутствующего в каждой из этих трех реальностей, показано конкретное место, которое она занимает, и функция, которую он выполняет. Наконец, в последнем разделе получило всестороннее обоснование положение о несводимости смысловой реальности к эмоциональной. Тем самым понятие смысла позволяет преодолеть бинарную оппозицию аффекта и интеллекта.

Работа, выполненная в этой главе, позволяет нам говорить о смысловой реальности не только как о полиформной реальности, проявляющей себя в разных конкретных формах, но и как о реальности многомерной, на которую можно смотреть под разными углами зрения. При рассмотрении ее в разных аспектах получаются разные, не совпадающие между собой картины, совместить которые в непротиворечивое целостное представление позволяют положения о тройственной природе смысловой реальности и о ключевой роли бытийного опосредования. Содержание данной главы задает концептуальную рамку для построения понятия смысла на новой методологической основе. Теперь, однако, предстоит наполнить эту рамку конкретно-психологическим содержанием, обратившись к анализу движения смысла в процессах регуляции жизнедеятельности субъекта: к рассмотрению функционирования отдельных смысловых структур, их взаимосвязей, взаимопереходов и закономерностей структурной организации.

Глава 3. Смысловые структуры, их связи и функционирование

Мотивы, отношения, среда

и прочее – все это жизнь. А к жизни

нас приучили относиться как

к объекту наших умозаключений

И.Бродский

3.1. Личностный смысл: эмоциональная индикация и трансформация психического образа

Мы начнем наш анализ отдельных структурных составляющих смысловой сферы личности с личностного смысла по двум причинам. Во-первых, это понятие долгое время было единственным, служившим для описания смысловой реальности в ее как объективных, так и субъективных аспектах. Поставив и начав решать задачу более дифференцированного описания смысловой реальности, мы должны, во избежание недоразумений, позаботиться о четком определении границ понятия личностного смысла, которые оно принимает, входя составной частью в разрабатываемый нами понятийный аппарат. Во-вторых, личностный смысл, наряду со смысловой установкой, входит в подкласс регуляторных смысловых структур, непосредственно влияющих на процессы деятельности и психического отражения, и может быть тем самым описан без обращения к другим смысловым структурам, на основании одних лишь эмпирически наблюдаемых регуляторных эффектов.

Исходным для нас выступает узкое понимание личностного смысла как составляющей индивидуального сознания, выражающей пристрастность этого сознания, обусловленную связью последнего с потребностно-мотивационной сферой субъекта, с реальностью его жизни в мире (Леонтьев А.Н., 1977, с. 152–153). В психическом образе необходимо присутствует момент субъективно-личностной пристрастности, отражение не только самих явлений или предметных отношений, но и их жизненного смысла для человека, отношения к его потребностям ( Рубинштейн , 1959, с. 124; Леонтьев А.Н., 1977; Вилюнас, 1983 и др.) В непосредственном восприятии и представлении объекты и явления действительности предстают перед нами «окрашенными» в тот личностный смысл, который они имеют для нас вследствие своего объективного места в нашей жизнедеятельности, отношения к реализации наших потребностей. И даже рефлексивная дифференциация предметного содержания и эмоционального отношения возможна не всегда. Часто не удается отделить от объекта его смысл, рассматривать его беспристрастно, «со стороны»; отчетливее всего это видно на примере восприятия других людей, хорошо нам знакомых.

Личностный смысл объектов и явлений действительности – это характеристика, которую они приобретают, будучи презентированы субъекту в образе. «Образ – отражение предмета, и отражается в образе предмет так, как он выступает в реальных жизненных отношениях, в которые вступает с ним субъект» ( Рубинштейн, 1957, с. 230). Личностный смысл не совпадает с жизненным смыслом. Если жизненный смысл – это объективная характеристика отношения объектов и явлений действительности к жизнедеятельности субъекта, то личностный смысл – это форма субъективного отражения этого отношения в сознании субъекта, в его образе мира. Различие жизненного и личностного смысла объектов и явлений можно проиллюстрировать примерами неадекватного по тем или иным причинам отражения жизненного смысла в личностном – преувеличения или преуменьшения субъективно воспринимаемой значимости объекта (явления) по сравнению с его объективной ролью в жизни субъекта. Так, в пословицах «У страха глаза велики» и «Пуганая ворона куста боится» отражена психологическая закономерность, состоящая в преувеличении кажущейся опасности объектов и явлений, не столь опасных на самом деле. В качестве обратного примера можно привести «слепоту» многих курильщиков по отношению к объективной информации о вреде курения; в их сознании курение не окрашено негативным личностным смыслом.

За понятием личностного смысла стоит конкретная психологическая реальность, конкретная феноменология. Эта феноменология иллюстрирует специфическую функцию личностного смысла как одного из элементов системы смысловой регуляции жизнедеятельности – функцию презентации субъекту в образе роли и места отражаемых объектов и явлений действительности в его жизнедеятельности. Эта функция личностного смысла реализуется через посредство двух различных психологических механизмов – механизма эмоциональной индикации и механизма трансформации образа.

Механизм эмоциональной индикации неотделим в сознании психолога от самого понятия личностного смысла, которое, как правило, илиюстрируется феноменами специфической эмоциональной окраски значимых образов восприятия и представления (см. Леонтьев А.Н., 1971; Вилюнас, 1976; 1983 и др.). Мы замечаем что-то, вспоминаем или думаем о чем-то с радостью, с грустью, с удивлением, с отвращением и т. д.; эмоции, таким образом, сообщают нам на своем специфическом «языке» непосредственную оценку значимости сопровождаемых ими образов, то есть оценку отношения соответствующих объектов и явлений к реализации потребностей субъекта. А.В.Запорожец использует специальное понятие эмоциональных образов для обозначения образов, «в структуре которых значительное место занимают особо значимые для субъекта объекты, события, отмеченные ярко выраженным личностным отношением» ( Запорожец , 1986 б, с. 23). В несколько ином значении то же понятие использует А.М.Эткинд (1979). Итак, эмоциональная индикация является ведущей формой презентации субъекту личностного смысла объектов и явлений действительности.

Нам нет необходимости приводить здесь конкретные примеры эмоциональной индикации – они общеизвестны. Более того, в предыдущем разделе мы специально рассмотрели проблему соотношения личностного смысла и эмоции, которые нередко мыслятся как синонимы. Эмоции есть своеобразная форма отражения, однако это «вторичное» отражение, отражение определенных характеристик самого чувственного образа, а именно тех, которые выражаются понятием «личностный смысл». «Сами переживания… еще не открывают субъекту своей природы… Их реальная функция состоит лишь в наведении субъекта на их действительный источник, в том, что они сигнализируют о личностном смысле событий, разыгрывающихся в его жизни» (Леонтьев А.Н., 1977, с. 157).