Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Психопатология обыденной жизни
Шрифт:

(С. 97) «Схождение с рельсов» возможно также и благодаря сходству: когда другое, схожее слово лежит вблизи порога сознания, но не предназначено для произнесения. Это бывает при замещениях. Я надеюсь, что при проверке мои правила должны будут подтвердиться. Но для этого необходимо (если наблюдение производится над другим человеком) уяснить себе все, что только не передумал говорящий [16] . Приведу поучительный пример. Директор училища Л. сказал в нашем обществе: «Die Frau wurde mir Furcht einlagen» [17] . Я удивился, так как 1 показалось мне здесь непонятным. Я позволил себе обратить внимание говорившего на его ошибку: «einlagen» вместо «einjagen», на что он тотчас же ответил: «Да, это произошло потому, что я думал: „Ich ware nicht in der Lage“«и т. д. [18]

16

Курсив

мой.

17

Вместо «Die Frau wurde mir Furcht einjagen» («эта женщина внушила бы мне страх»). – Примеч. перев.

18

«Я не был бы в состоянии».

«Другой случай. Я спрашиваю Р. ф. Ш., в каком положении его больная лошадь. Он отвечает: „Ja, das draut… dauert vielleicht noch einen Monat“ [19] . Откуда взялось «draut» с его r, для меня было непонятно, ибо звук r из «dauert» не мог оказать такого действия. Я обратил на это внимание Р. ф. Ш., и он объяснил, что думал при этом: «Es ist eine traurige Geschichte» [20] . Говоривший имел, таким образом, в виду два ответа, и они смешались воедино».

19

«Да, это продлится, быть может, еще месяц».

20

«Это печальная история».

Нельзя не заметить, как близко подходят к условиям наших «анализов» и то обстоятельство, что принимаются в расчет блуждающие речевые обороты, лежащие за порогом сознания и не предназначенные для произношения, и предписание осведомляться обо всем том, что думал говорящий. Мы тоже отыскиваем бессознательный материал и делаем это тем же путем, с той лишь разницей, что путь, которым мы идем от того, что приходит в голову спрашивающего, к отысканию расстраивающего элемента, – более длинный и ведет через комплексный ряд ассоциаций.

Остановлюсь еще на другом интересном обстоятельстве, о котором свидетельствуют примеры, приведенные у Мерингера. По мнению самого автора, сходство какого-либо слова в задуманном предложении с другим, не предполагавшимся к произнесению, дает этому последнему возможность путем искажения, смещения, компромиссного образования (контаминации) дойти до сознания данного субъекта:

Lagen dauert VorscheinJagen traurig schwein

В моей книге «Толкование сновидений» [21] я показал, какую роль играет процесс сгущения в образовании так называемого явного содержания сновидения из скрытых (latent) его мыслей. Какое-либо сходство (вещественное или словесное) между двумя элементами бессознательного материала служит поводом для создания третьего – смешанного или компромиссного представления, которое в содержании сновидения представляет оба слагаемых и которое в силу этого своего происхождения и отличается так часто противоречивостью отдельных своих черт.

21

Die Traumdeutung, Leipzig und Wien, 1900.

Образование замещений и контаминации при обмолвках и есть, таким образом, начало той работы сгущения, результаты которой мы обнаруживаем при построении сновидения.

В небольшой статье, предназначенной для широкого круга читателей («Neue Freie Presse» 23 авг. 1900 г.), Мерингер отмечает особое практическое значение некоторых случаев обмолвок – тех именно, когда какое-либо слово заменяется противоположным ему по смыслу. «Вероятно, все помнят еще, как некоторое время тому назад председатель австрийской палаты депутатов открыл заседание словами: „Уважаемое собрание! Я констатирую присутствие стольких-то депутатов и объявляю заседание закрытым!“ Общий смех обратил его внимание на ошибку, и он исправил ее. В данном случае это можно скорее всего объяснить тем, что председателю хотелось бы иметь возможность действительно закрыть заседание, от которого можно было ожидать мало хорошего; эта сторонняя мысль – что бывает часто – прорвалась хотя бы частично, и в результате получилось „закрытый“ вместо „открытый“ – прямая противоположность тому, что предполагалось сказать. Впрочем, многочисленные наблюдения показали мне, что противоположные слова вообще очень часто подставляются одно вместо другого; они вообще тесно сплетены друг с другом в нашем сознании, лежат в непосредственном соседстве одно с другим и легко произносятся по ошибке».

Не во всех случаях обмолвок по контрасту так легко показать, как в примере с председателем, вероятность того, что обмолвка произошла вследствие своего рода протеста, который заявляется в глубине души против высказывавшего предложения. Аналогичный механизм мы нашли,

анализируя пример aliquis: там внутреннее противодействие выразилось в забывании слова вместо замещения его противоположным. Для устранения этого различия заметим, однако, что словечко aliquis не обладает таким антиподом, каким являются по отношению друг к другу слова «закрывать» и «открывать», и далее, что слово «открывать», как весьма общеупотребительное, не может быть позабыто.

Если последние примеры Мерингера и Майера показывают нам, что расстройство речи может происходить как под влиянием звуков и слов той же фразы, предназначаемых для произнесения, так и под воздействием слов, которые находятся за пределами задуманной фразы и иным способом не обнаружили бы себя, – то перед нами возникает прежде всего вопрос, возможно ли резко разграничить оба эти вида обмолвок и как отличить случаи одной категории от другой. Здесь уместно вспомнить о словах Вундта, который в своей только что вышедшей в свет работе о законах развития языка (Volkerpsychologie, Т. I, Teil I, S. 371 и ff., 1900 г.) рассматривает также и феномен обмолвок. Что, по мнению Вундта, никогда не отсутствует в этих явлениях и других, им родственных, – это известные психические влияния. «Сюда относится, прежде всего, как положительное условие, ничем не стесняемое течение звуковых и словесных ассоциаций, вызванных произнесенными звуками. В качестве отрицательного фактора к нему присоединяется выпадение или ослабление воздействий воли, стесняющих это течение, и внимания, также выступающего здесь в качестве волевой функции. Проявляется ли эта игра ассоциаций в том, что предвосхищается предстоящий еще звук, или же репродуцируется произнесенный, или между другими какой-либо посторонний, но привычный, или в том, наконец, что на произносимые звуки оказывают свое действие совершенно иные слова, находящиеся с ними в ассоциативной связи, – все это означает лишь различия в направлении и, конечно, различия в том, какой свободой пользуются возникающие ассоциации, но не в их общей природе. И во многих случаях трудно решить, к какой форме причислить данное расстройство и не следует ли с большим основанием, следуя принципу сочетания причин [22] , отнести его за счет совпадения нескольких мотивов» (с. 380, 281).

22

Курсив мой.

Я считаю замечания Вундта вполне основательными и чрезвычайно поучительными. Быть может, можно было бы с большей решительностью, чем это делает Вундт, подчеркнуть, что оказывающий позитивное влияние фактор в словесных ошибках – беспрепятственное течение ассоциаций и негативный фактор – ослабление сдерживающего его внимания действуют всегда совместно, так что оба фактора оказываются лишь различными сторонами одного и того же процесса. С ослаблением сдерживающего внимания и приходит в действие беспрепятственное течение ассоциаций – или, выражаясь еще категоричнее: благодаря этому ослаблению.

Среди примеров обмолвок, собранных мною, я почти не нахожу таких, где расстройство речи сводилось бы исключительно к тому, что Вундт называет «действием контакта звуков». Почти в каждом случае я нахожу еще и расстраивающее влияние чего-либо, находящегося вне пределов предполагаемой речи; и это «что-то» есть либо отдельная, оставшаяся бессознательной мысль, дающая о себе знать посредством обмолвки и нередко лишь при помощи тщательного анализа могущая быть доведенной до сознания, или же это более общий психический мотив, направленный против всей речи в целом.

Пример: а) Я хочу процитировать моей дочери, которая, кусая яблоко, состроила гримасу:

Der Affe gar possierlich ist,Zumal wenn er vom Apfet fri?t [23] .

Но начинаю: «Der Apfe…» По-видимому, это можно рассматривать как контаминацию, компромисс между словами Affe (обезьяна) и Apfel (яблоко), или же как антиципацию последующего Apfel. В действительности же положение дела таково. Я уже однажды приводил эту цитату и при этом не обмолвился. Обмолвка произошла лишь при повторении цитаты; повторить же пришлось потому, что дочь моя, занятая другим, не слушала. Это-то повторение и связанное с ним нетерпение, желание отделаться от этой фразы и надо также засчитать в число мотивов моей обмолвки, выступающей в форме процесса сгущения.

23

Обезьяна очень смешна,

Особенно когда она ест яблоко

б) Моя дочь говорит: «Ich schreibe der Frau Sсhresinger». («Я пишу г-же Шрeзингep»). Фамилия этой дамы на самом деле Шлезингер. Эта ошибка, конечно, находится в связи с тенденцией к облегчению артикуляции, так как после нескольких звуков «р» трудно произнести «л». Однако я должен прибавить, что эта обмолвка случилась у моей дочери через несколько минут после того, как я сказал Apfe вместо Affe. Обмолвки же в высокой степени заразительны, так же как и забывание имен, по отношению к которому эта особенность отмечена у Мерингера и Майера. Причину этой психической заразительности я затрудняюсь указать.

Поделиться с друзьями: