Психопомп

Оцепенев сначала от ужаса, но скоро придя в себя, она сорвалась с места, как только последняя мысль забрела к ней в голову. Она бежала вверх по улице, надеясь убежать как от своих мыслей, так и от своих обязанностей. Но тут внезапно чувство жара вернулось к ней снова. Она остановилась у дома с сиренью, чтобы отдышаться и взглянуть на свою руку, нити на запястье вновь стали красными, и теперь она почувствовала еще и тупую ноющую боль в запястье. Сдерживая слезы, Илине все же пришлось повернуть назад, к дому с маленькой оградой. Она не решалась подойти близко, остановилась лишь в начале забора у того места, где начинался забор других соседей, и где росло высокое дерево. Постояв немного под ним, и поразмыслив над сложившейся ситуацией, она пришла к следующему выводу:

«Уйти я не могу, обратиться за помощью не могу, позвать того типа тоже не могу, он не оставил никакой связи с ним. Что мне прикажете делать?» Простояв так еще некоторое время под деревом, она пришла к мысли: «Может мне тогда стоит войти в дом, познакомиться с женщиной, а ответ сам придет в голову? Не могу же я весь день стоять тут? Вот только как мне лучше это сделать?»

– Следует ли мне назваться соседкой и сказать, что я зашла за спичками? – она начала рассуждать вслух, – она наверняка знает всех своих соседей и их детей, и детей их детей. А может мне сказать, что я просто давно шла и попросить стакан воды, мол жажда и все такое. Нет, это тоже подозрительно. Один раз откроет, а потом больше не пустит на порог. Может тогда сказать, что я из социальной службы или волонтер?

Помощь пришла к ней с неожиданной стороны, точнее прибежала, громко тявкая и даже рыча, делая это, не то чтобы угрожающе, но скорее ужасающе мило. На нее словно вихрь налетела маленькая пушистая белая собачонка. Илина остолбенела и не могла пошевелиться. Из-за калитки вдруг раздался запыхавшийся от бега голос:

– Не бойся, девочка, он не кусается.

То был голос маленькой женщины в синем халате, старых галошах и с перепачканными в муке руками.

«А вот и ответ», – пронеслось в голове девушки, которая так и стояла на месте, не шевелясь.

– Снежок, вот ты негодник, а ну быстро домой! – сердито, потряхивая кулачками, произнесла женщина. – Я тебе сейчас такое устрою!

– А ты, милая, чего тут стоишь? – обратилась женщина к Илине?

– Я… я, просто… понимаете, – не зная, что ответить сказала девушка.

– Устала, поди? Чаю хочешь? – неожиданно предложила женщина.

Ухватившись за единственный шанс, Илина кивнула в знак согласия.

– Тогда проходи, – улыбнувшись, сказала женщина и махнула ей рукой в сторону дома. – Ты проходи, проходи. Только калиточку закрой, чтобы Снежок не выбежал на дорогу, а то мало ли, машина какая проедет.

Девушка, выполнив ее просьбу, зашла за калитку и затворила ее за собой, пропуская вперед собачонку. Войдя в дом, Илина не знала, что ей делать дальше, так как собака перестала громко тявкать и грозно рычать, но и о своем присутствии забыть не давала. Она все еще ворчала, но уже без злобы, поглядывая на Илину.

– Проходи, присаживайся.

– Ну, надо же… – немного погодя, удивленно сказала старушка, повернув голову в сторону собаки. – Столько дней не подавал голос, все только скулил, а тут не то, что залаял, даже зарычал. Что, вернулся в строй, зверь?

– С ним что-то произошло? – спросила Илина.

– Да вот представляешь, милая… Как тебя зовут?

– Илина, а Вас?

– Антонина Семеновна, – ответила она, – так вот, Илина, представляешь три дня, три дня этот бездельник ничего не ел и мало пил, все скулил и скулил во дворе, я уж подумала, не заболел ли часом, вот забрала его домой, думала может ему полегчает. Он все лежал и смотрела на меня так, поскуливал… я уж думала… – и в ее глазах появились слезы, – а он вот… впервые за три дня… сначала встал, потом начал крутится около двери и как залает, я аж подпрыгнула, а он все громче и громче, да и потребовал его выпустить. Вот. Я на радостях открыла дверь, и он пулей вылетел, не успела его удержать, а он к тебе, на тебя… набросился, – уже улыбаясь, закончила свою речь Антонина Семеновна, – Так что я рада твоему приходу. Ты нас спасла!

«Если бы это было так», – грустно подумала Илина, – «Но может я здесь не для того, чтобы забрать Антонину Семеновну, а ее пса? Бррр. От этого не легче. Они ведь привязаны друг к другу. Это видно. Да и как я могу, я же не смерть. Я просто девочка».

– Чай с сахаром или без? – чуть громче обычного произнесла женщина.

– Что? – не поняла девушка.

– Я спрашиваю, ты чай любишь с сахаром или без? – глядя на нее, спросила женщина.

– А… Без, пожалуйста. Я пью без сахара.

– Вот и хорошо.

Женщина разлила в две чашки горячую жидкость и одну отдала девушке, сидящей за столом.

– Ты так задумалась о чем-то, вот пришлось чуть громче повторить свои слова, – сказала она, улыбаясь, – если немного подождешь, то скоро будут готовы пирожки, я как раз поставила их в печь, перед тем, как этот бес взбеленился и поскакал на улицу.

– Я подожду, – тихо сказала Илина, – спасибо.

– Что-то ты совсем грустная. Что-то случилось в школе? – участливо глядя на нее, спросила женщина.

Этот взгляд и участие, а также чай и витающие в воздухе приятные запахи выпечки и еще чего-то непонятного, но определенно приятного, заставили девушку почувствовать себя еще хуже. Все так внезапно свалилось на нее, что она не выдержала и разрыдалась. Из ее глаз потекли слезы, она вытерла их, но это не помогло, и она закрыла лицо руками. Ей давно было известно, как себя вести, чтобы ее плачь не услышали в соседней комнате. Но только сейчас это не сработало, из ее горла звучали какие-то непонятные звуки, и она пыталась их заглушить, уткнувшись во что-то мягкое. Через мгновение она поняла, что то, во что она уткнулась лицом и зарылась глубже носом, является мягкой тканью халата, а на голове она почувствовала успокаивающее прикосновение руки, а вторая поглаживала ее спину. Она услышала голос, который успокаивал даже больше, чем объятия:

– Тише, тише, девочка. Все хорошо. Все пройдет.

– Я нне ххотелаа… Простиите… Мееняя… Я не хочу этого деелаать, – произнесла девушка прямо в халат, а затем она крепко обхватила худое тело старой женщины своими руками.

– Все в порядке. Все хорошо, – сказала Антонина Семеновна, продолжая свои успокаивающие движения.

Через некоторое время Илину перестала бить дрожь, слезы, казалось, исчерпали свой резерв и перестали течь. Но своих рук она не разняла, не хотела отпускать эту женщину, хотя они были знакомы всего несколько минут, но от ее прикосновений Илине было хорошо и уютно так, как не было уже очень давно. Она не хотела ее отпускать еще и по той причине, что так возможно, продлит ее жизнь, если конечно она пришла за ней. Хоть это было и глупо, но она боялась, что как только она отпустит ее, то эта добрая женщина исчезнет.

Посидев в таком положении еще немного, Илина услышала голос:

– Теперь тебе лучше?

Она подняла голову, и на одно мгновение ей показалось, что она видит совсем другое лицо, но стоило ей только моргнуть, как пелена перед глазами рассеялась, и она смогла различить черты лица женщины, с которой познакомилась совсем недавно.

– Да, спасибо, – неохотно отстраняясь и до сих пор не размыкая рук, произнесла девушка.

– Ты уж прости, дорогая, но мне нужно посмотреть как там мои пирожки.