Психосфера

Сегодня утром Губва вполне мог бы начать Третью Мировую войну, и в один прекрасный день он это и намеревался сделать. Например: он, может заставить один или несколько сверхзвуковых, с ядерным оружием, американских бомбардировщиков войти в воздушное пространство России, игнорируя все команды повернуть обратно.

Одновременно он мог бы разбомбить или «уничтожить, используя ядерное оружие», как выражались на современном жаргоне, Детройт, Бостон и Оттаву. И если бы ему при этом удалось поддерживать радиомолчание, не было бы никакой возможности убедить Пентагон и американские власти, что такая атака была проведена их собственными самолетами!

Даже если бы они признали неприемлемое, мировой порядок в результате будет стремительно разрушаться, каждая страна с крупным военным потенциалом перейдёт или объявит о переходе к ситуации «красной» боевой готовности. На этом этапе… немного давления на некие поддавшиеся панике умы людей, контролирующих пусковые кнопки управляемых ракет в стартовых шахтах в Вытегре, СССР, и —

— И потом настанет черёд китайцев, Губва там тоже потренировался — на выбранном месте в разбросанной цепочке бункеров вдоль границы Северной пустыни Синьцзян.

У китайцев по-прежнему не было западных или российских технологий наведения на цель, но то, чего им не хватало в точности, они с лихвой восполняли мощностью.

И их бомбы были невероятно «грязными». Цепная реакция от нажатой там в истерике кнопки вполне может создать полосу ядерного уничтожения и опустошения в тысячу миль шириной, идущую от Аральского моря до Сибири!

Всё это очень радовало, и Харон Губва вполне мог поздравить себя с успешными до сих пор утренними упражнениями. Он затронул эти различные пороги, не нарушая их, тем самым подготавливая основу для будущего.

Но сейчас, в разуме командира «Мотылька», он хотел провести один последний тест перед завершением сегодняшней тренировки. И это было испытание, которое потребует настоящей деликатности — или жестокости, в зависимости от точки зрения.

Губва давно изучил все привычки и особенности членов команды атомной подводной лодки, и он был хорошо осведомлён о том, что капитан Гэри Фостер имеет обыкновение спать урывками. Командир субмарины был одним из тех людей, которые лучше всего работают в стрессовой ситуации, и чем она более экстремальная, тем лучше; чей ум и тело действуют на своём максимальном уровне эффективности при нагрузке, какую другие сочтут непосильной.

И когда требовалось, под таким стрессом он мог работать без перерыва в течение долгих часов, даже дней. Его секрет (или так он сам считал) заключался в столь же впечатляющей способности засыпать, хотя бы ненадолго, в два счёта.

Это ему удавалось в любой суматохе в любое время суток, три или четыре раза за двадцать четыре часа, всегда, к удивлению, а иногда и к ужасу своих непосредственных подчиненных и членов экипажа, ибо в то время как сами они обычно спали в течение шести или семи часов в перерыве между обязанностями, их командир редко спускался в каюту более чем на два часа и часто обходился сном всего по пятнадцать минут! В середине вахты — или за приятным чтением «Плэйбоя», или посреди игры в покер — когда по всем расчётам капитан Фостер должен был крепко спать, он молча, неожиданно входил через люк или дверь в переборке, со своей сардонической, без чувства юмора улыбкой, холодной, как ветер с полюса.

Поэтому экипаж «Мотылька» знал, что не было ни часа, ни даже момента, когда они могли бы гарантировать, что их капитан был «свободен от дежурства». Это сделало их, как он имел привычку напоминать им, «кораблём без течи». [7] Это было хорошо для дисциплины.

И это же сделало задачу, стоящую перед Хароном Губвой, намного проще.

В разум спящего было гораздо легче проникнуть, во сне психологическая защита человека слабеет, и зачастую простое предложение может приобрести силу команды. Используя свой обычный метод постепенных намёков во время множества коротких визитов, Губва обнаружил, что он может незаметно войти в некоторые умы так же легко, как в незапертую комнату, вселиться в них и использовать по своему усмотрению.

7

Обычно идиома «very tight ship» — «корабль без течи» означает надёжно руководимое предприятие. Но здесь речь действительно о корабле. Игра слов, поэтому пока оставлю вот так, с пояснением.

А от спящего разума — где успела глубоко засесть пост-гипнотическая команда, оставленная для укоренения и прорастания — обычно только один шаг до бодрствующего ума, когда ничего не подозревающий о Губве человек станет в буквальном смысле зомби, действующим по его приказу. Так было с несколькими пилотами USAD, и таким же образом он хотел поступить с командиром «Мотылька».

Этот вид гипноза применяется редко, хотя на самом деле может заставить человека делать то, что его природа не позволит ему сделать в нормальном состоянии. И это была цель сегодняшнего теста: проверить, можно ли так манипулировать разумом Гэри Фостера, что он будет выполнять приказы вопреки основным принципам собственного характера, своим идеалам и обучению. Короче: чтобы проверить, можно ли заставить его нажать на кнопку! Подойти действительно к пересечению этой черты, но, конечно, остановиться на самом краю.

Губва обнаружил, что капитан Фостер лёг вздремнуть, по своему обыкновению около полудня, и пробрался в его незащищённое спящее сознание. Там не было сновидений, как таковых, просто осознание окружающего его разум и тело большого серого металлического корпуса, рассекающего океанскую бездну, такого же мощного, как атомный двигатель, который приводил его в движение, и почти живого, с его компьютеризированным «умом» и датчиками. Не навязывая ему сновидений, Губва просто вставил свой фантом в его сон.

«ЗА БОРТОМ ХОЛОДНО, УЖАСНО ХОЛОДНО. МЫ В ТРЁХ СОТНЯХ МИЛЬ ОТ ПОЛЯРНОГО КРУГА, НА КРАЮ БАРЕНЦЕВА МОРЯ, ЛЕЖИМ НЕПОДВИЖНО НА ДНЕ, НА ГЛУБИНЕ ТРИДЦАТИ МОРСКИХ САЖЕНЕЙ.

ДО МОСКВЫ — 1300 МИЛЬ. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. СТЕПЕНЬ БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ „КРАСНАЯ“. КРАСНАЯ БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ ВО ВСЁМ МИРЕ. ЭТО ТО, К ЧЕМУ ТЕБЯ ГОТОВИЛИ, ГЭРИ. ВОТ К ЭТОМУ…

ТЕПЕРЬ ТЕБЕ ОСТАЁТСЯ ТОЛЬКО ЖДАТЬ. ТЫ НАХОДИШЬСЯ В ЦЕНТРАЛЬНОМ ПОСТУ. ТВОЙ РАДИСТ ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧИЛ ДАННЫЕ ЧЕРЕЗ ДЕКОДЕР. ЕГО ЛИЦО БЛЕДНОЕ, ОСУНУВШЕЕСЯ…»

Фостер в своей маленькой каюте застонал и заворочался на койке. Капельки пота вдруг выступили у него на лбу. Он пробормотал несколько бессвязных вопросов, но в его сне его слова были ясными, чёткими, резкими от напряжения.

— Что там, Картер?

— Российские бомбардировщики находятся на границе нашего воздушного пространства. Другие приближаются со стороны Канады. Американские бомбардировщики уже внутри Красного воздушного пространства. И… и…

— Что, Картер? — резко спросил Фостер. — Ну же, Спарки, [8] что ещё?

8

Спарки, или Спаркс — прозвище радистов, сейчас уже устаревшее. У меня тут, ребята, 1984 год.

Картер с усилием кивнул.

— Мы должны начать НУКАС семь.

НУКАС семь: первая фаза запуска ракет «Поларис»! После чего будут НУКАС восемь и девять и, наконец, десять. И десять означало бы собственно пуск!

Фостер чуть не сказал: «Нет, я в это не верю», — но сдержался. Вместо этого он приказал:

— Все по местам. Немедленно начать операцию НУКАС семь. Следующие этапы НУКАС… неизбежны. Помощник?

Его старший помощник, Майк Арнотт, коротко кивнул, с мрачным видом. Для режима НУКАС необходимы они оба: в руках одного человека это было бы слишком опасно. Немыслимо опасно.