Психотехническая лига
Шрифт:
В качестве босса, Холлистер мог расположиться в своем танке более свободно — лишь с одним соседом. Он выбрал изможденного с виду Джонни, который успел ему понравиться. Ведя машину через завывающую песчаную бурю, землянин теперь уже мог вести разговор — и он отметил про себя, что это признак повышения мастерства в его основной работе.
— Ты думал когда-нибудь о возвращении на Землю? — внезапно спросил Холлистер.
— Возвращении? — Джонни выглядел удивленным. — Я здесь родился.
— Ну… тогда о поездке на Землю.
— Где бы я взял деньги на поездку?
— Об этом говорится в «Разделе о Нужде» Космического закона. Они должны выделить тебе место на корабле,
— Видишь ли, — произнес Джонни встревоженным голосом, — я настоящий венерианец. Здесь во мне нуждаются, и я знаю это.
— Забудь об Охране, — раздраженно сказал Холлистер. — Я не собираюсь доносить на тебя. Почему все люди здесь терпят присутствие тайной полиции? Это выше моего понимания.
— Нужно держать всех в повиновении, — объяснил Джонни. — Чтобы преуспеть, мы должны работать вместе.
— Но неужели ты никогда не думал, что было бы неплохо самому устраивать свое будущее, а не слушать какого-то старшего дядю, опекающего каждый твой шаг?
— Это не просто «какой-то дядя». Речь идет о Совете. Они лучше знают, как тебе и мне лучше проявить себя. Конечно, есть и подрывные элементы, но я не принадлежу к ним.
— Почему же недовольные не могут просто сбежать, если не осмеливаются подать прошение об отправке на Землю? Они могут украсть необходимые материалы и построить себе поселок. На Венере места много.
— Это не так-то легко сделать. Ну, допустим, построят они такой поселок, а потом что будут делать? Просто сидеть и ждать Большого Дождя? Нам не нужны на планете бездельники, мистер.
Холлистер пожал плечами. В психологии венерианцев было нечто, сбивающее его с толку.
— Я вовсе не призываю к революции, — осторожно сказал он. — Я приехал сюда по своей воле и просто пытаюсь понять ситуацию.
Невыразительные глаза Джонни смотрели на землянина с подозрением, но потом он разразился непривычно длинной тирадой.
— Тебе легко сравнивать себя с нами, я понимаю. На первый взгляд кажется, что у нас здесь просто нельзя жить. Но помни, мы никогда ничего другого не видели. И с каждым днем жизнь наша становится лучше: пищевые рационы увеличиваются, нам позволено иметь нарядную одежду, а не только рабочую. Скоро начнут показывать телепередачи на аванпостах… и когда-нибудь… придет Большой Дождь. К этому времени мы сможем позволить себе принять его легко и свободно.
Джонни замолчал и, замявшись, добавил:
— Вот почему мы порвали с Землей. Зачем нам работать, надрывая животы, чтобы обеспечить прекрасную жизнь нашим внукам, если с Земли прилетит горстка бездельников и займет Венеру? Нет, здесь все НАШЕ! Эта планета станет самой богатой из тех, что когда-либо видел человек, и должна принадлежать тем, кто создает ее.
Правительственная пропаганда, подумал Холлистер. Речь прозвучала достаточно правдоподобно, пока ее не разобрали по косточкам. Во-первых, каждая страна все еще имеет право устанавливать собственную иммиграционную политику. Более того, с учетом темпов прогресса Земли, восстановительных процессов, контроля рождаемости, использования новых ресурсов из океана, к тому времени, когда Венера «созреет», не будет никаких мотивов для того, чтобы покидать дом — эмиграция окажется слишком утомительным и дорогостоящим занятием. По каким-то причинам, которые ему еще предстояло узнать, правители Венеры умалчивали обо всех этих обстоятельствах, а вместо этого
воспитывали у своих людей параноидальное отношение к Земле.Новый эйрмейкер располагался на вершине уступа, торчащего из усеянной валунами равнины. Зловещий медный оттенок пустыни, казалось, окрашивал горизонт кровью. Несколько бульдозеров двигались уже далеко впереди: они выдолбили укрепленную горной стеной нишу, в которой нужно было установить прочные укрытия. Бригада Холлистера вылезла из танков и приступила к делу. Потом начались обычные взрывные работы, подготовка фундамента, забивание свай, сборка самого устройства.
На четвертый день начался невиданный ураган. Сначала появилось угрожающее зеленовато-желтое свечение в небе, потом ветер усилился, и низко над головой плыли грязно-серые облака. Во время третьей смены ветер начал дуть настолько сильно, что сбивал с ног, и стальные листы, призванные укрепить стены установки, раскачивались, как живые.
Белобрысый Сэм Роббинс, который с первого дня невзлюбил Холлистера, направился прямиком к шефу. По радио, расположенному в шлеме, голос его звучал невнятно из-за статики и завывающего ветра:
— Мне это не нравится. Лучше быстрее спрятаться в укрытие.
Не то, чтобы Холлистер был против, но хрупкие сварочные электроды уже были установлены, и опустить их вниз уже невозможно, так же, как и оставлять беззащитными перед тучей песка, сметающей все на своем пути.
— Спрячемся, как только поднимем навес, — сказал он.
— Нет времени накрывать эти штуки!
— Есть время. — Холлистер повернулся к Роббинсу спиной. Тот чертыхнулся и вернулся к работе.
На востоке над землей поднималась черная стена, ржаво-красная по краям. Это была самая сильная песчаная буря на памяти Холлистера. Он сгорбился и, борясь с ветром и колючей пылью, пошел к установке. Настроив свое радио, землянин объявил: «Все на помощь! Чем быстрее справимся, тем раньше будем в укрытии».
Фигуры в шлемах засуетились вокруг, пытаясь справиться с безумно хлопающими металлическими листами, всеми силами удерживая их внизу, пока они крепились к каркасу. Внезапно Холлистер увидел в небе синевато-багровый отсвет молнии. Она ударила в столб, защищавший место строительства. После этого послышались оглушительные раскаты грома.
Ветер неистово обрушился на людей и металл; один из листов оторвался и понесся вниз по склону. Он ударил в скалу и зацепился за нее.
— Роббинс, Льюис, быстрее за ним! — закричал Холлистер и вдруг заметил, что сжимает кусок металла. Он рвался у него из рук и едва не распорол защитный костюм.
Рев ветра был настолько оглушительным, что Холлистер не слышал, как он усилился. В тумане налетевшего песка землянин будто ослеп, но смог уловить шум несущихся валунов. В его наушниках раздался ужасный крик: «Камнепад!»
Голос прервался; был издан приказ не занимать по пустякам канал радиосвязи. Измученные люди заработали с еще большим усердием, в сопровождении звона и грохота металла.
Холлистер вгляделся в темноту.
— Хватит! — решительно сказал он. — Всем в укрытие!
Никто не бросил инструменты, но все быстро повиновались и ощупью пошли к лагерю. Дорога шла мимо скалы, где Роббинс и Льюис все еще боролись с упрямой металлической плитой.
Холлистер сначала не понял, что произошло. Внезапно защитный костюм Льюиса разорвался, и оттуда хлынула кровь. Он опрокинулся на землю; ветер схватил его тело и понес прочь вместе с песком. Кусок скалы, мелькнула у Холлистера безумная мысль. Он рассек его костюм. Льюис уже «забальзамирован».