ПСС, т.1

На соображение г-на Струве народник, вероятно, ответит: г. Н.—он боится не увели­чения производительности труда, а буржуазности.

Что прогресс техники в земледелии при наших капиталистических порядках связан с буржуазностью, — это несомненно, но «боязнь», проявляемая народниками, разумеет­ся, совершенно нелепа. Буржуазность — уже факт действительной жизни, труд подчи­нен капиталу уже и в земледелии, — и «бояться» надо не бур-

* — «Капитал», т. I, стр. 780, прим. 237.¹³⁴Ред.

" См. особенно § 4 главы XXIV: «Генезис капиталистических арендаторов». Стр. 773—776.¹³⁵

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 497

жуазности, а отсутствия сознания этой буржуазности у производителя, отсутствия у него способности отстаивать свои интересы против нее. Поэтому надо желать не за­держки развития капитализма, а, напротив, полного его развития, развития до конца.

Чтобы подробнее и точнее указать основания той ошибки, которую допустил г. Струве, трактуя о земледелии в капиталистическом обществе, попробуем обрисовать (в самых общих чертах) процесс образования классов рядом с теми изменениями в тех­нике, которые подали повод к рассуждению. Г. Струве различает при этом строго экс­тенсивное земледелие и интенсивное, усматривая корень заблуждений г. Н. —она в том, что он кроме экстенсивного земледелия не хочет ничего знать. Мы постараемся доказать, что основная ошибка г. Н. —она не в этом, что, при переходе земледелия в интенсивное, образование классов буржуазного общества в сущности однородно с тем, которое происходит при развитии экстенсивного земледелия.

Об экстенсивном земледелии говорить много не приходится, потому что и г. Струве признает, что тут получается выталкивание буржуазией «крестьянства». Отметим толь­ко два пункта. Во-первых. Прогресс техники вызывается товарным хозяйством; для осуществления его необходима наличность у хозяина свободных, избыточных [по от­ношению к его потреблению и воспроизведению его средств производства] денежных средств. Откуда могут взяться эти средства? Очевидно, они не могут взяться ниоткуда, кроме как из того, что обращение: товар — деньги — товар превратится в обращение: деньги — товар — деньги с плюсом. Другими словами, средства эти могут взяться ис­ключительно от капитала, от торгового и ростовщического капитала, от тех самых «коштанов, кулаков, купцов» и т. д., которых наивные российские народники относят не к капитализму, а к «хищничеству» (как будто капитализм не есть хищничество! как будто русская действительность не показывает нам взаимной связи всевозможных форм этого «хищничества» — от самого примитивного и первобытного кулачества до самого новейшего,

498 В. И. ЛЕНИН

рационального предпринимательства!) . Во-вторых, отметим странное отношение г. Н. —она к этому вопросу. В примечании 2-м на стр. 233-й он опровергает автора «Южно­русского крестьянского хозяйства» В. Е. Постникова, который указывает, что машины повысили рабочую площадь крестьянского двора ровно вдвое, с 10 дес. до 20 дес. на рабочего, и что поэтому причина «бедности России» — «малый размер крестьянского хозяйства». Другими словами: рост техники в буржуазном обществе ведет к экспро­приации мелких и отсталых хозяйств. Г. Н. —он возражает: завтра техника может еще втрое повысить рабочую площадь. Тогда 60-десятинные хозяйства надо будет превра­тить в 200 или 300-десятинные. — Такой аргумент против положения о буржуазности нашего земледелия так же смешон, как если бы кто-нибудь стал доказывать слабость и бессилие фабричного капитализма на том основании, что сегодняшнюю паровую ма­шину придется «завтра» заменить электрической. «Также остается неизвестным, куда деваются миллионы освободившихся рабочих сил», — добавляет г. Н. —он, призывая на суд перед собой буржуазию и забывая, что судить-то ее некому, кроме самого про­изводителя. Образование резервной армии безработных — такой же необходимый ре­зультат применения машин в буржуазном земледелии, как и в буржуазной индустрии.

Итак, по отношению к развитию экстенсивного земледелия нет сомнения, что про­гресс техники при товарном хозяйстве ведет к превращению «крестьянина» в фермера, с одной стороны (понимая под фермером пред-

Есть у гг. народников еще один, весьма глубокий, прием затушевывать корни нашего промышлен­ного капитализма в «народном производстве», т. е. в «народном» ростовщичестве и кулачестве. Кулак несет свои «сбережения» в государственный банк; вклады его позволяют банку, опираясь на рост народ­ного богатства, народных сбережений, народной предприимчивости, народной кредитоспособности, за­нять денег у англичанина. Занятые деньги «государство» обращает на помощь... — какая недальновидная политика! какое печальное игнорирование «современной науки» и «современных нравственных идей»! — ... капиталистам. Спрашивается теперь, неужели не ясно, что ежели бы государство обращало эти деньги (капиталистов) не на капитализм, а на «народное производство», — то у нас на Руси был бы не капитализм, а «народное производство»?

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 499

принимателя, капиталиста в земледелии), — в батрака и поденщика, с другой. Посмот­рим теперь на тот случай, когда экстенсивное земледелие переходит в интенсивное. Г-н Струве именно от этого процесса ждет «выгод» для «крестьянина». Чтобы устранить спор о пригодности того материала, по которому мы описываем этот переход, восполь­зуемся сочинением: «Влияние парового транспорта на сельское хозяйство» г-на А. И. Скворцова , которого так безмерно восхваляет г. Струве.

В главе 3-ей отдела IV своей книги г. А. Скворцов рассматривает «изменение техни­ки земледелия под влиянием парового транспорта» в странах экстенсивных и интен­сивных. Возьмем описание этого изменения в густонаселенных экстенсивных странах. Можно думать, что центральная Европейская Россия подойдет под такую характери­стику. Г-н Скворцов предсказывает для такой страны те же изменения, которые неми­нуемо должны произойти, по мнению г-на Струве, и в России, именно: превращение в страну интенсивного земледелия с развитым фабричным производством.

Последуем за г. А. Скворцовым (§§ 4—7, с. 440—451).

** Страна экстенсивная . Весьма значительная часть населения занята земледелием.

Однообразие занятий вызывает отсутствие рынка. Население бедно, во-первых, вслед­ствие малого размера хозяйств и, во-вторых, вследствие отсутствия обмена: «удовле­творение остальных потребностей, кроме пищи, производимой самим земледельцем, совершается, можно сказать, исключительно

В нашей литературе принято относить его к марксистам. На это есть так же мало оснований, как и на зачисление в марксисты г-на Н. —она. Г-н А. Скворцов тоже не знаком с учением о классовой борьбе и классовом характере государства. Его практические предложения в «Экономических этюдах» ничем не отличаются от обыкновенных буржуазных предложений. Если он гораздо трезвее смотрит на русскую действительность, чем гг. народники, то на этом одном основании следовало бы зачислить в марксисты и г. Б. Чичерина и многих других.

Г-н А. Скворцов указывает, что обыкновенно под экстенсивной страной разумеют малонаселенную (с. 439, прим.). Он считает это определение неправильным, указывая следующие признаки экстенсивно­сти: 1) сильные колебания урожаев; 2) однообразие культур и 3) отсутствие внутренних рынков, т. е. больших городов, концентрирующих в себе обрабатывающую промышленность.

500 В. И. ЛЕНИН

на счет произведений первобытного ремесла, так называемого у нас кустарного про­мысла».

Проведение железной дороги повышает цену земледельческих продуктов и, следова­тельно, увеличивает покупательную силу населения. «Вместе с железною дорогою страна наводняется дешевыми произведениями мануфактур и фабрик», которые разо­ряют местных кустарей. Это — первая причина «крушения многих хозяйств».

Вторая причина того же явления — неурожаи. «Земледелие также велось до сих пор первобытным способом, т. е. всегда нерационально, и, следовательно, неурожаи со­ставляют нередкое явление, а с проведением железной дороги вздорожание продукта, бывшее прежде последствием неурожая, или совсем не имеет места, или, во всяком случае, значительно уменьшается. Поэтому естественным последствием первого же не­урожая здесь является обыкновенно крушение многих хозяйств. Такой результат явля­ется тем скорее, чем вообще меньше были избытки нормальных урожаев и чем более население должно было полагаться на заработок от кустарных промыслов».

Для того, чтобы обойтись без кустарных промыслов и обеспечить себя от неурожаев переходом к интенсивному (рациональному) земледелию, — необходимы, во-первых, большие избытки денежных средств (от продажи по более высоким ценам земледель­ческих продуктов) и, во-вторых, интеллигентная сила населения, без которой невоз­можно повышение рациональности и интенсивности. У массы населения, конечно, этих условий нет: им удовлетворяет лишь меньшинство .

«Избыточное население, образовавшееся таким образом [т. е. вследствие «ликвида­ции» многих хозяйств, разоренных падением кустарных промыслов и более высокими требованиями от земледелия], частью будет