ПСС том 11
Шрифт:
Конечно, Парвус может возразить, что условные термины для него не обязательны. Это возражение будет формально справедливо, но по существу никуда не годно. Обязательно знать то, о чем идет речь. О словах мы спорить не станем, но политические термины, сложившиеся уже в России, на месте действия, это — совершившийся факт, который заставит считаться с собой. Заграничный социал-демократический писатель, который вздумал бы игнорировать эти складывающиеся на месте действия лозунги, обнаружил бы только самое узкое и мертвенное литераторское самомнение. Повторяем: ни о каком другом бойкоте, кроме активного, никто в России не говорил, никто в революционной печати не писал. Парвус имел бы полное право критиковать термин, отвергать или пояснять иначе его условное значение и т. д., но игнорировать его, или извращать установившееся уже значение, значит вносить путаницу в вопрос.
См. настоящий том, стр. 169, 170. Ред.
ИГРА В ПАРЛАМЕНТАРИЗМ 253
Мы подчеркнули выше, что Парвус сказал: не вместе, а вместо. Парвус советует не вместе с вопросом о выборах Фомы или Ивана поднять наши с.-д. вопросы и вопрос о восстании,
Нам следует рассмотреть два вопроса: 1) возможно ли на избирательных собраниях обсуждать «вместе» и выбор Ивана или Фомы, и классовую борьбу, социализм, восстание? 2) если возможно, то следует ли обсуждать вместе первые и вторые вопросы или вторые вместо первого? Кто знает русские условия, тот едва ли затруднится ответом на оба вопроса. Проникать в избирательные собрания и превращать их в рабочие собрания придется силой, т. е. подавляя сопротивление полиции и войска прежде всего. В сколько-нибудь крупных рабочих центрах (где рабочая социал-демократическая партия только и может рассчитывать на руководство действительно широким, народным движением) сопротивление полиции и войска будет самое серьезное. Закрывать глаза на это было бы с нашей стороны прямо глупо. Парвус сам говорит, что «выборная агитация может каждую минуту превратиться в революционное восстание». Если так, то мы обязаны рассчитывать и сообразовать свои силы именно с задачей восстания,а не с задачей повлиять на выбор Фомы, а не Ивана в Государственную думу. Если так, то главным и центральным лозунгом всей нашей агитационной думской кампании должен быть лозунг: вооруженное восстание, революционная армия, революционное правительство. Если так, то мы обязаны прежде всего и больше всего проповедовать и разъяснять именно эти лозунги на всех и всяких собраниях. Поэтому Парвус опять-таки сам побивает себя, когда, с одной стороны, ждет восстания «каждую минуту», а с другой стороны, совершенно умалчивает о проповеди восстания, разборе
254 В. И. ЛЕНИН
его условий, средств и органов, как о «нерве» думской кампании.
Далее. Рассмотрим другой случай, возможный в отдельных, особенно менее крупных центрах. Попытки силой пройти в собрание не вызывают, допустим, серьезной борьбы с правительством, не доходят до восстания. Попытки эти, допустим, увенчиваются в отдельных случаях успехом. Тогда нельзя забывать, во-первых, об учреждении, называемом военным положением.На всякую частичную победу народа над полицией и войском правительство отвечает, как небезызвестно, вероятно, даже Парвусу, введением военного положения. Пугает ли нас эта перспектива? Нет, ибо это шаг, приближающий восстание и обостряющий вообще всю борьбу. Пугает ли это земцев и выборщиков в Думу вообще? Безусловно да, ибо это облегчает аресты Милюковых, ибо это дает поводы правительству прикрыть часть избирательных собраний, а может быть, и все собрания и всю Думу! Значит, дело опять сводится к тому, что одни желают восстания, проповедуют его, готовят его, агитируют за него, организуют отряды восстания и т. д., а другие не хотят восстания, борются с идеей восстания, осуждают, как безумную и преступную, проповедь восстания и т. д. Неужели Парвус не знает, что эти «другие» — все освобождении,т. е. даже самые левые из буржуазных демократов, могущих попасть в Думу??
А если Парвус знает это, то он должен знать и следующее (это во-вторых). Сопротивление насильственному проникновению в избирательные собрания и превращению их в рабочие собрания окажут не только (иногда даже не столько) полиция и войско, но и сами земцы, сами освобождении.Закрывать глаза на это позволительно только детям. Земцы и освобожденцы ставят вопрос яснее и прямее, чем некоторые социал-демократы. Или готовить восстание и взять его за центр агитации и всей работы, или перейти на почву Думы и ее взять за основу всей политической борьбы. Земцы и освобожденцы уже решили этот вопрос, как мы указывали и подчеркивали не раз еще с № 12-го «Проле-
ИГРА В ПАРЛАМЕНТАРИЗМ 255
тария». Земцы и освобождение идут на собрания именно для того и только для того, чтобы обсудить выбор Фомы или Ивана, Петрункевича или Стаховича, чтобы принять программу «борьбы» (борьбы в кавычках, борьбы в белых лакейских перчатках) на почве Думы и отнюдь не восстанием. Земцы и освобожденцы (мы нарочно соединяем тех и других, ибо для политического разделения их нет данных), конечно, не прочь будут допустить к себе в собрание (только там и тогда, когда это можно сделать без применения силы в сколько-нибудь значительных размерах!!) революционеров и социал-демократов, если найдутся из этих последних неумные люди, готовые обещать «поддержку» Фомы против Ивана, Петрункевича против Стаховича. Но земцы никогда не потерпят, чтобы ихсобрание «превратили в рабочее собрание», чтобы ихсобрание сделали народным революционным собранием, чтобы с ихтрибуны звали открыто и прямо к вооруженному восстанию. Разжевывать эту очевидную истину даже несколько неловко, но для Парвуса и «Искры» приходится разжевывать ее. Земцы и освобожденцы неизбежно будут сопротивляться такомуиспользованию их собраний, хотя эти буржуазные торгаши будут сопротивляться, конечно, не силой, а более безопасными, «мирными» и окольными средствами. Они не войдут ни в какие сделки с людьми, обещающими им «народную» поддержку Петрункевича против Стаховича, Стаховича против Грингмута, иначе как под условием не превращать избирательного собрания в рабочее собрание, под условием не пользоваться их трибуной для призыва к восстанию. Если они узнают, что на их собрание идут рабочие (а это они почти всегда узнают, ибо массовой демонстрации не скроешь), то одни из них прямо донесут начальству, другие примутся уговаривать социал-демократов не делать
этого, третьи побегут уверять губернаторов, что «не их в том вина», что они хотят Думы, хотят в Думу, что они всегда устами «верного собрата» г. Струве осуждали «безумную и преступную» проповедь восстания; четвертые посоветуют переменить время и место собрания; пятые, наиболее «смелые»256 В. И. ЛЕНИН
и наиболее политически ловкие, скажут под сурдинку, что они рады выслушать рабочих, поблагодарят социал-демократического оратора, расшаркаются и раскланяются перед «народом», уверят всех и каждого в красивой, эффектной и прочувствованной речи, что они всегда за народ, всей душой за народ, что они идут не с царем, а с народом, что «их» Петрункевич давно это заявил, что они «вполне согласны» с социал-демократическим оратором насчет «подлости и ничтожества» Государственной думы, но что надо, говоря прекрасными словами высокочтимого парламентария Парвуса, столь кстати переносящего на непарламентскую Россию парламентские образчики фольмаровских союзов социал-демократов с католиками, надо «не мешать выборной агитации, а расширять ее»; расширять же значит не рисковать безумно судьбой Государственной думы, а «поддерживать» всем народом выбор Фомы против Ивана, Петрункевича и Родичева против Стаховича, Стаховича против Грингмута и т. д.
Одним словом, чем глупее и трусливее будут земцы, тем меньше шансов на то, что они будут слушать Парвуса на своем избирательном собрании. Чем умнее и смелее земцы, тем больше шансов на это, а также тем больше шансов на то, что Парвус в роли поддерживающего Фому против Ивана окажется одураченным.
Нет, добрый Парвус! Пока в России нет парламента, переносить на Россию тактику парламентаризма, значит недостойно играть в парламентаризм, значит из вождя революционных рабочих и сознательных крестьян превращаться в прихвостня помещиков. Заменять временные соглашения отсутствующих у нас открытых политических партий тайными сделками с Родичевым и Петрункевичем о поддержке их против Стаховича, значит сеять разврат в рабочей среде. А открыто выступить перед массой социал-демократическая партия пока не может, а радикально-демократическая партия частью не может, частью не хочет и даже более не хочет, чем не может.
На прямой и ясный лозунг земцев-освобожденцев: долой преступную проповедь восстания, за работу в
ИГРА В ПАРЛАМЕНТАРИЗМ 257
Думе и через Думу, — мы должны ответить прямым и ясным лозунгом: долой буржуазных предателей свободы, господ освобожденцев и К 0, долой Думу и да здравствует вооруженное восстание!
Соединять лозунг восстания с «участием» в выборах Фомы или Ивана значит, под предлогом «широты» и «разносторонности» агитации, «гибкости» и «чуткости» лозунгов вносить одну путаницу, ибо на практике это соединение есть маниловщина. На практике выступление Парвуса и Мартова перед земцами с «поддержкой» Петрункевича против Стаховича будет (предполагая те исключительные случаи, когда оно окажется осуществимо) не открытым выступлением перед массой народа, а закулисным выступлением одураченного вождя рабочих перед горсткой предателей рабочих. Теоретически, или с точки зрения общих основ нашей тактики, соединение этих лозунгов является сейчас, в данный момент, разновидностью парламентского кретинизма. Для нас, революционных социал-демократов, восстание не абсолютный, а конкретный лозунг. Мы отодвигали его в 1897 году, мы ставили его в смысле общей подготовки в 1902 году, мы поставили его, как прямой призыв, лишь в 1905 г., после 9-го января. Мы не забываем, что Маркс в 1848 году был за восстание, а в 1850 г. осуждал бредни и фразы о восстании , что Либкнехт до войны 1870—1871 года громил участие в рейхстаге, а после войны участвовал в нем сам. Мы отметили сразу, в № 12 «Пролетария», что смешно было бы зарекаться в будущем от борьбы на почве Думы . Мы знаем, что не только парламент, но и пародия на парламент могут стать, когда нет налицо условий для восстания, главным центром всей агитации на весь тот период времени, когда о народном восстании нет и речи.
Но мы требуем ясной и отчетливой постановки вопроса. Если вы думаете, что эпоха восстаний миновала для России, — скажите это и защищайте открыто свой взгляд. Мы его оценим и обсудим всесторонне и спокойно,
См. настоящий том, стр. 169. Ред.
258 В. И. ЛЕНИН
с точки зрения конкретных условий. Но когда вы сами говорите о возможности восстания «каждую минуту», о необходимости его, — тогда мы клеймим и будем клеймить, как жалкую маниловщину, все и всякие рассуждения против активного бойкота Думы. Если восстание возможно и необходимо, тогда мы именно его должны сделать центральным лозунгом всей нашей околодумской кампании, тогда мы должны разоблачить продажную душонку «франкфуртского парламентского говоруна» в каждом освобождение, который сторонится от этого лозунга восстания. Если восстание возможно и необходимо, то это значит, что никакого легального центра для легальной борьбы за цели восстания нет, а маниловскими фразами его не заменишь. Если восстание возможно и необходимо, то это значит, что правительство «поставило штык во главе порядка дня»,открыло гражданскую войну, выдвинуло военное положение, как антикритику демократической критики, а при таких условиях брать всерьез «почти парламентскую» вывеску Государственной думы и начинать в потемках и под сурдинку играть в парламентаризм в четыре руки с Петрункевичами, значит заменять политику революционного пролетариата политиканством комедиантствующих интеллигентов!
Показав основную фальшь всей позиции Парвуса, мы можем лишь вкратце остановиться на отдельных, наиболее ярких проявлениях этой фальши. «До выборов или после выборов, в связи с Государственной думой, — пишет Парвус, — создается законная база существования политических партий». Неправда. На деле теперьсоздается «законная база» для правительственной подделки выборов. Эта база называется: 1) земским начальником (выборы крестьян всецело в его руках); 2) охраной (арест Милюкова); 3) военным положением. Когда на деле,а не на языке писателей, создастся «законная база существования политических партий» (в том числе и РСДРП), тогда мы обязаны будем пересмотреть весь вопрос о восстании заново, ибо для нас восстание есть