ПСС том 17

Не распределено по владениям — 50,0 —

Итого13,03 280,0 21,4

См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 193—413. Ред.

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 149

Всякий, сколько-нибудь знакомый с общественной статистикой, поймет, что эта картина может быть лишь приблизительно верной. Для нас, однако, важны не те подробности, в которых обыкновенно тонут сами и топят сущность дела экономисты либерально-народнического направления, а классовое содержание процесса. Моя картина выясняет это содержание, показывает, из-за чего происходит борьба в русской революции. 30 000 помещиков — главным образом, дворянство, а также удельное ведомство владеют 70 млн. десятин земли. Этот основной факт следует сопоставить с другим фактом: во владении 10 /г млн. крестьянских дворов и наиболее мелких собственников находится 75 млн. десятин земли.

Эти последние могли бы вдвое увеличитьсвои владения за счет первых: такова объективно неизбежная тенденцияборьбы, независимо от различных взглядов на нее разных классов.

Экономическая сущность аграрного кризиса с полной очевидностью выясняется из вышеприведенной картины. Миллионы мелких, разоренных, обедневших крестьян, угнетаемых нуждою, невежеством и остатками крепостничества, не могутжить иначе, как в полукрепостной зависимости от помещика, обрабатывая его землю своим сельскохозяйственным инвентарем за выпасы, выгоны, водопои, вообще за «землю», за зимние ссуды и т. д. и т. д. С другой стороны, владельцы огромных латифундий не могутпри таких условиях хозяйничать иначе, как при помощи труда соседних разоренных крестьян, так как этого рода хозяйничание не требует затрат капитала и перехода к новым системам обработки земли. По необходимости получается то, что многократно описывалось в русской экономической литературе как система отработков. Это есть не что иное, как дальнейшее развитие крепостничества.Основой эксплуатации является не отделение рабочего от земли, а принудительное прикрепление к ней разоренного крестьянина, не капитал собственника, а его земля, не инвентарь владельца латифундий, а старинная соха крестьянина, не прогресс земледельческой культуры, а старая долголетняя

150 В. И. ЛЕНИН

рутина, не «вольный наем», а закабаление ростовщичеству.

Результаты вышеуказанного положения дел в сфере земледельческой культуры можно выразить следующими цифрами: урожай на надельной земле дает 54 пуда с десятины, на помещичьей земле при хуторском посеве и при обработке на счет помещика с помещичьим инвентарем и при пользовании наемным трудом — 66 пудов, на той же помещичьей земле при так называемой «испольной» обработке — 50 пудов и, наконец, на земле помещичьей, арендованной крестьянами, — 45 пудов. Помещичьи земли при крепостнически-ростовщическойобработке (вышеупомянутая «испольщина» и крестьянская аренда) дают худший урожай, чем истощенные, качественно худшие надельные земли. Это закабаление, упрочиваемое крепостническими латифундиями, становится главнымпрепятствием для развития производительных сил России.

Однако из вышеприведенной картины выясняется еще и нечто иное. А именно: это развитие в капиталистической стране можетпроисходить двояким образом. Или латифундии сохраняются и постепенно становятся основою капиталистического хозяйства на земле, — это прусский тип аграрного капитализма; господином положения является юнкер. На протяжении целых десятилетий удерживаются его политическое преобладание и забитость, унижение, нищета и невежество крестьянина. Развитие производительных сил подвигается вперед очень медленно — подобно тому, как в русском земледелии от 1861 до 1905 г.

Или же революция сметает помещичьи владения. Основой капиталистического земледелия становится свободный фермер на свободной,т. е. очищенной от всего средневекового хлама, земле. Это — американскийтип аграрного капитализма, наиболее быстрое развитие производительных силпри условиях, наиболее благоприятных для массы народа из всех возможных при капитализме.

В действительностив русской революции борьба идет не из-за «социализации» и иных глупостей народ-

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 151

ников — это не что иное, как мещанская идеология, мелкобуржуазные фразы и ничего более, — а о том,каким путем пойдет капиталистическое развитие России: «прусским» или «американским». Не выяснив этой экономическойосновы революции, нельзя решительно ничегопонять в вопросе об аграрной программе (как не понял Маслов, рассматривающий абстрактно-желательное, а не выясняющий экономически-неизбежное). Недостаток места не позволяет мне изложить остальное содержание первой главы; резюмирую его только в двух словах: все кадеты изо всех сил стараются затушевать сущность аграрного переворота, а гг. Прокоповичи помогаютим в этом. Кадеты путают («примиряют») две основные линииаграрных программ в революции: помещичью и крестьянскую. Затем, также в двух словах: в России уже в 1861—1905 гг. обнаружились оба типа капиталистической аграрной эволюции — и прусский (постепенноеразвитие помещичьего хозяйства в направлении капитализма) и американский (расслоение крестьянства и быстрота развития производительных сил на наиболее свободном и богатом землею юге). Наконец, и вопрос о колонизации, рассмотренный мною в этой главе, который не удастся здесь изложить. Упомяну только, что главнымпрепятствием для использования в России сотен миллионов десятин являются крепостнические латифундии в землевладении в центре. Победа над этими помещиками окажется таким могучим импульсом, который вызовет такое развитие техники и культуры, что поверхность земель, пригодных для обработки, будет возрастать в десять раз быстрее, чем она возрастала после 1861 г. Вот несколько цифр: из всего количества десятин во всем русском государстве — 1965 миллионов десятин — о 819 млн. десятин не имеется никакихданных. Итак, для рассмотрения остается только 1146 миллионов десятин, из которых используются 469 миллионов десятин, в том числе 300 млн. десятин леса. Огромное количество теперь ни к чему не пригодных земель станет пригодным в ближайшем

152 В. И. ЛЕНИН

будущем, еслиРоссия избавитсяот помещичьих латифундий .

Вторая глава моей книги посвящена проверке аграрных программ РСДРП революцией. Основной ошибкой всех прежних программ является недостаточно конкретное представление о том, каков может быть типкапиталистической аграрной эволюции в России. И эту ошибку повторили меньшевики, которые победили на съезде в Стокгольме и дали партии программу муниципализации.Именно экономическая сторонавопроса, т. е. самая важная сторона, совершенно не рассматриваласьв Стокгольме, преобладали «политические» соображения, политиканство, а не марксистский анализ. Только отчастиобъяснением этого может быть самый момент съезда в Стокгольме, когда все внимание было поглощено оценкой декабря 1905 года и первой Думы 1906 г. Поэтому-то Плеханов, который в Стокгольмепровел муниципализацию Маслова, совершенно не вдумался в экономическое содержание«крестьянской аграрной революции» (Протоколы Стокгольмского съезда, стр. 42, слова Плеханова) в капиталистической стране. Или это — фраза и недостойное марксиста «уловление» крестьян при помощи демагогии и обмана («Bauernfang»), или же — существует экономическаявозможность наиболее быстрого развития капитализма благодаря победе крестьянства,а в таком случае непременно нужно ясно представлять себе такую победу, такой путь аграрного капитализма, такую систему отношений в землевладении, которые соответствуют этой победе «крестьянской аграрной революции».

Главный довод наиболее влиятельных «муниципализаторов» в Стокгольме основывался на том, что крестьяне враждебноотносятся к национализации

Либерально-народнические экономисты рассуждают так: ввидунедостатка земли в центре, ввидунепригодности Сибири, Средней Азии и т. д. для колонизации нужнодополнительное наделение землей. Это означает, что можно было бы повременить с помещичьими латифундиями, если бы не недостаток земли. Марксисты должны рассуждать совершенно иначе: до тех пор, покане будут уничтожены помещичьи латифундии, невозможно быстрое развитие производительных сил ни в центре, ни в колониях (на окраинах России).

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 153

надельных земель. Джон, докладчиксторонников муниципализации, воскликнул: «Мы имели бы не одну Вандею , а всеобщее восстание крестьянства» (какой ужас!) «против попытки вмешательства государства в распоряжение собственнымикрестьянскими надельными землями, против попытки их «национализировать»» (стр. 40 Протоколов Стокгольмского съезда). Костров воскликнул: «Идти к крестьянам с нею (национализацией), значит оттолкнуть их от себя. Крестьянское движение пойдет помимо или против нас, и мы очутимся за бортом революции. Национализация обессиливает социал-демократию, отрезывает ее от крестьянства и обессиливает, таким образом, и революцию» (стр. 88).

Кажется, что это ясно. Крестьяне относятся враждебно к национализации, — вот главный аргумент меньшевиков. И если это правда,то разве не очевидно, что смешно совершать... «крестьянскую аграрную революцию» вопрекикрестьянам?

Но правда ли это? В 1905 году П. Маслов писал: «Национализацию земли, как средство для решения аграрного вопроса, в настоящее время в России нельзя признать прежде всего (заметьте это «прежде всего») потому, что она безнадежно утопична»... «Но разве крестьяне согласятся»? (П. Маслов,«Критика аграрных программ», 1905 г., стр. 20).

А в 1907 г., в марте:«Все народнические группы (трудовики, народные социалисты, социалисты-революционеры) высказываются за национализацию земли в той или другой форме» (журнал «Образование»* ¹ ,1907 г., № 3, стр. 100). И кто же писал это? Тот же самый П. Маслов!

Вот вам и новая Вандея! вот вам и восстание крестьян против национализации! И вместо того, чтобы честно признать свою ошибку, вместо того, чтобы экономическиисследовать, почему крестьяне должны были высказаться за национализацию, Маслов поступил как Иван Непомнящий. Он предпочел забытьсвои собственные слова и все речи на Стокгольмском съезде.