ПСС том 4

она наиболее спорна и стоит в наиболее далекой связи с общеустановленными, всеми социал-демократами признанными истинами. Вступительное положение об (условной) «поддержке» крестьянства кажется нам необходимым потому, что пролетариат не может и не должен, вообще говоря, брать на себя защиту интересов класса мелких хозяйчиков; он может лишь поддерживать его постольку, посколькуон революционен. А так как именно самодержавие воплощает в себе в настоящее время всю отсталость России, все остатки крепостничества, бесправия и «патриархального» угнетения, то необходимо указать, что рабочая партия поддерживает крестьянство лишь постольку, поскольку оно способно на революционную борьбу с самодержавием.Такое положение исключается, по-видимому, следующим положением проекта группы «Освобождение труда»: «Главнейшая опора абсолютизма заключается именно в политическом безразличии и умственной отсталости крестьянства». Но это — противоречие не теории, а самой жизни, ибо крестьянство (как и вообще класс мелких хозяев) отличается двойственными чертами. Не повторяя известных политико-экономических доводов, доказывающих внутренне-противоречивое положение крестьянства, напомним следующую характеристику, данную Марксом французскому крестьянству начала 50-х годов:

«... Династия Бонапарта является представительницей не революционного, а консервативного крестьянина, не того крестьянина, который стремится вырваться из своих социальных условий существования, определяемых парцеллой, а того крестьянина, который хочет укрепить эти условия и эту парцеллу, — не того сельского населения, которое стремится присоединиться к городам и силой своей собственной энергии ниспровергнуть старый порядок, а того, которое, наоборот, тупо замыкается в этот старый порядок и ждет от призрака империи, чтобы он спас его и его парцеллу и дал ему привилегированное положение. Династия Бонапарта является представительницей не просвещения крестьянина, а его суеверия, не его рассудка, а его предрассудка, не его будущего, а его прошлого, не его

232 В. И. ЛЕНИН

современных Севеннов, а его современной Вандеи» («Der 18. Brumaire», S. 99 ). Вот именно поддержка того крестьянства, которое стремится ниспровергнуть «старый порядок», т. е. в России прежде всего и больше всего самодержавие, и необходима для рабочей партии. Русские социал-демократы всегда признавали необходимость выделить из доктрины и направления народничества его революционную сторону и воспринять ее. В программе группы «Освобождение труда» это выражено не только в выше-цитированном требовании «радикального пересмотра» и проч., но и в следующих словах: «Само собою, впрочем, разумеется, что даже в настоящее время люди, находящиеся в непосредственном соприкосновении с крестьянством, могли бы своей деятельностью в его среде оказать важную услугу социалистическому движению в России. Социал-демократы не только не оттолкнут от себя таких людей, но приложат все старание, чтобы согласиться с ними в основных принципах и приемах своей деятельности». 15 лет тому назад, когда живы еще были традиции революционного народничества, достаточно было такого заявления, но теперь мы сами должны начать обсуждение «основных принципов деятельности» в крестьянстве, если мы хотим, чтобы социал-демократическая рабочая партия сделалась передовым борцом за демократию.

Но не ведут ли предложенные нами требования к поддержке не личности крестьян, а их собственности? к укреплению мелкого хозяйства? соответствуют ли они всему ходу капиталистического развития? Рассмотрим эти вопросы, наиболее важные для марксиста.

По поводу 1-го требования и 3-го вряд ли может быть между социал-демократами разногласие по существу дела.Второе требование вызовет, вероятно, разногласия и по своему существу. В защиту его говорят, по нашему мнению, следующие соображения: (1) что выкупные платежи были прямым ограблением крестьян помещиками, что они платились не только за крестьянскую землю, но и за крепостное право, что правительство

* — «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», стр. 99. ¹⁰⁰ Ред.

ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ НАТТТКЙ ПАРТИИ 233

собрало с крестьян больше,чем оно уплатило помещикам, это факт; (2) у нас нет оснований смотреть на этот факт, как на вполне законченное и сданное уже в архив истории событие, ибо так не смотрят на крестьянскую реформу сами благородные эксплуататоры, кричащие теперь о «жертвах», понесенных ими тогда; (3) именно теперь, когда голодание миллионов крестьян становится хроническим, когда правительство, соря миллионами на подарки помещикам и капиталистам, на авантюристскую внешнюю политику, выторговывает гроши от пособий голодающим, именно теперь уместно и необходимо напомнить о том, во что обошлось народу хозяйничанье самодержавного правительства, служащего интересам привилегированных классов; (4) социал-демократы не могут оставаться равнодушными зрителями голодания крестьянства и вымирания его голодной смертью. Насчет необходимости самой широкой помощи голодающим между русскими социал-демократами никогда не было двух мнений. А вряд ли кто станет утверждать, что серьезная помощь возможна без революционных мер; (5) экспроприация удельных земель и усиленная мобилизация дворянских земель, — т. е. то, что явилось бы следствием осуществления предлагаемого требования, — принесли бы лишь пользу всему общественному развитию России. Противпредлагаемого требования нам указали бы, вероятно, главным образом, на его «неисполнимость». Если такое указание подкреплялось бы только фразами против «революционаризма» и «утопизма», то мы наперед скажем, что подобные оппортунистические фразынас нисколько не испугают и мы не придадим им никакого значения. Если же такое указание будут подкреплять анализом экономических и политических условий нашего движения, то мы вполне признаем необходимость более подробного обсуждения этого вопроса и пользу полемики по поводу него. Заметим только, что это требование не стоит самостоятельно, а входит, как часть, в требование поддерживать крестьянство, посколькуоно революционно. Вопрос о том, как именно и с какой силой проявят себя эти элементы крестьянства, решит история. Если под

234 В. И. ЛЕНИН

«исполнимостью» требований разуметь не общее соответствие их с интересами общественного развития, а соответствие их с данной конъюнктурой экономических и политических условий, то такой критерий был бы совершенно неправилен, как это убедительно показал Каутский в своей полемике против Розы Люксембург, указывавшей на «неисполнимость» (для польской рабочей партии) требования о независимости Польши. Каутский указал тогда (если память нам не изменяет), как на пример, на то требование Эрфуртской программы, которое говорит о выборе чиновников народом. «Исполнимость» этого требования более чем сомнительна в современной Германии, но никто из социал-демократов не предлагал ограничить свои требования узкими рамками возможного в данный момент и при данных условиях. Далее, что касается до 4-го пункта, то в принципе, вероятно, никто не будет возражать против необходимости для социал-демократов выставить требование об уничтожении всех остатков крепостной зависимости. Вопрос будет идти, вероятно, лишь о формулировании этого требования и затем о широте его, т. е. включать ли в него, напр., требование мер, устраняющих фактическуюбарщинную зависимость крестьян, созданную отрезками крестьянской земли в 1861 году? По нашему мнению, вопрос этот надо решить в утвердительном смысле. Громадное значение фактического переживания барщинного (отработочного) хозяйства вполне установлено литературой, а равно и громадная задержка общественному развитию (и развитию капитализма), создаваемая этим переживанием. Конечно, развитие капитализма ведет и приведет в конце концов «само собой, естественным путем» к устранению этих переживаний, но, во-первых, эти переживания обладают исключительной прочностью, так что на очень быстрое устранение их нельзя рассчитывать, а во-вторых — и это главное — «естественный путь» означает не что иное, как вымирание крестьян, которые фактически(благодаря отработкам и пр.) привязаны к земле и порабощены помещикам. Разумеется, социал-демократы не могут при таких условиях обойти этот вопрос молча-

ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ НАТТТКЙ ПАРТИИ 235

нием в своей программе. Нас спросят: как могло бы быть осуществлено это требование? Мы думаем, что говорить об этом в программе не надо. Конечно, осуществление этого требования (зависящее, как осуществление почти всех требований этого отдела, от силы революционных элементов крестьянства) потребует всестороннего рассмотрения местных условий местными выборными, крестьянскими комитетами, — в противовес тем дворянским комитетам, которые совершали свой «законный» грабеж в 60-х годах; демократические требования программы достаточно определяют демократические учреждения, которые понадобились бы для этого. Это был бы именно «радикальный пересмотр аграрных отношений», о котором говорит программа группы «Освобождение труда». Как было уже замечено выше, мы согласны в принципе с этим пунктом проекта группы «Освобождение труда» и желали бы только (1) оговорить условия, при которых пролетариат может бороться за классовые интересы крестьянства; (2) определить характерпересмотра: уничтожение остатков крепостной зависимости; (3) выразить требования конкретнее. — Предвидим еще одно возражение: пересмотр вопроса об отрезных землях и т. п. должен вести к возвращению этих земель крестьянам. Это ясно. А разве это не укрепит мелкую собственность, мелкую парцеллу? разве могут социал-демократы желать замены крупного капиталистического хозяйства, которое, может быть, ведется на награбленных у крестьян землях — мелким хозяйством? Ведь это была бы реакционнаямера! — Отвечаем: несомненно, замена крупного хозяйства мелким реакционна, и мы не должны стоять за нее. Но ведь разбираемое требование обусловленоцелью «уничтожить остатки крепостной зависимости» — след., к дроблению крупных хозяйств оно не может вести; оно относится только к старым хозяйствам чисто барщинного, в сущности, типа, — и по отношению к нимкрестьянское хозяйство, свободное от всяких средневековых стеснений (ср. п. 3), не реакционно, а прогрессивно.Конечно, разграничительную линию тут провести не легко, — но ведь мы вовсе не думаем, чтобы

236 В. И. ЛЕНИН

какое-нибудь требование нашей программы было «легко» осуществимо. Наше дело: наметить основные принципы и основные задачи, а о частностях сумеют позаботиться те, кому доведется практически решать эти задачи.

Последний пункт по своей цели стремится к тому же, как и предыдущий: к борьбе против всех (столь обильных в русской деревне) остатков докапиталистического способа производства.Как известно, крестьянская аренда в России очень часто прикрывает лишь переживание барщинных отношений. Идея же этого последнего пункта заимствована нами у Каутского, который, указав на то, что по отношению к Ирландии уже либеральное министерство Глад стона провело в 1881 году закон о предоставлении суду права понижать чрезмерно высокие арендные цены, включил в число желательных требований такое: «Понижение чрезмерных арендных плат судебными учреждениями, созданными для этой цели» (Reduzierung "uberm"assiger Pachtzinsen durch dazu eingesetzte Gerichtsh"ofe). В России это было бы особенно полезно (конечно, при демократической организации таких судов) в смысле вытеснения барщинных отношений. Мы думаем, можно бы присоединить к этому и требование распространить законы о ростовщичестве на кабальные сделки: в русской деревне кабала развита так безмерно, она так тяжело давит крестьянина в качестве рабочего,она так громадно задерживает социальный прогресс, что борьба против нее особенно необходима. А установить кабальный, ростовщический характер сделки суду было бы, конечно, не труднее, чем установить чрезмерность арендной платы.

В общем и целом, предлагаемые нами требования сводятся, по нашему мнению, к двум основным целям: 1) уничтожение всех докапиталистических,крепостнических учреждений и отношений в деревне (дополнение этих требований заключается в первом отделе практической части программы); 2) сообщение классовой борьбе в деревне более открытого и сознательного характера. Нам думается, именно эти принципы должны служить руководством для социал-демократической «аграрной программы» в России; — необходимо реши-

ПРОЕКТ ПРОГРАММЫ НАТТТКЙ ПАРТИИ 237

тельно отгородить себя от столь обильных в России стремлений сгладитьклассовую борьбу в деревне. Господствующее либерально-народническое направление отличается именно этим характером, но, решительно отвергая его [как это и сделано в «Приложении к докладу русских социал-демократов на международном конгрессе в Лондоне»], не следует забывать, что мы должны выделить революционное содержание народничества. «Поскольку народничество было революционно, т. е. выступало против сословно-бюрократического государства и поддерживаемых им варварских форм эксплуатации и угнетения народных масс, постольку оно должно было войти, с соответствующими изменениями, как составной элемент, в программу русской социал-демократии» (Аксельрод: «К вопросу о современных задачах и тактике», с. 7). В русской деревне переплетаются в настоящее время две основные формы классовой борьбы: 1) борьба крестьянства против привилегированных землевладельцев и против остатков крепостничества; 2) борьба нарождающегося сельского пролетариата с сельской буржуазией. Для социал-демократов, конечно, вторая борьба имеет более важное значение, но они необходимо должны поддержать и первую борьбу, поскольку это не противоречитинтересам общественного развития. Крестьянский вопрос не случайно занимал и занимает так много места в русском обществе и в русском революционном движении: этот факт — лишь отражение того, что и первая борьба продолжает сохранять большое значение.

В заключение необходимо предупредить одно возможное недоразумение. Мы говорили о «революционном призыве» крестьян социал-демократией. Не значит ли это разбрасываться, вредить необходимой концентрации сил на работу среди промышленного пролетариата? Нисколько; необходимость такой концентрации признают всерусские социал-демократы, она указана и в проекте группы «Освобождение труда» в 1885 г. и в брошюре «Задачи русских социал-демократов» в 1898 г. След., нет решительно никаких оснований бояться того, что социал-демократы станут разбрасывать свои силы.