Псы Господни (Domini Canes)
Шрифт:
— Жить будем.
— Нет, я к тому, что мужик этот… ну, который Анны знакомец… — ей было почему-то неловко произнести его имя; получалось как-то по-церковному, по-старушечьи, что ли? — Этот, ну, молодой…
— Вельзевул, — усмехнулся Илья. — Астарт, Молох, Ваал и ещё чёртова уйма имён. Президент организованного преступного сообщества чертей и призраков, повелитель тумана и враг электричества…
— Ладно тебе… перестань. В общем, допустим, что он тоже там. Вот мы заходим, видим его… и что дальше? Что мы с этим козлом делать будем? Стрелять?
— Хм… вопросы у
— Я серьёзно спрашиваю, а ты…
— И я серьёзно, красавица! Нет каких-то рецептов, чтобы дьяволов из уральских дворцов молодёжи гонять! Вон, старик Фауст, уж на что хитрожопый был, так и он от Мефистофеля избавиться не мог! Впрочем, там другая история… он его и не гнал… у них, там, взаимовыгодный договор приключился. О мире и сотрудничестве. В рамках существующего порядка…
— Что ты опять несёшь? — возмутилась Мёрси. — Давай, напрягай мозги, раз голова не болит! Ты же начитанный до блевотины! У тебя же знания чуть ли не из задницы торчат! Я только про вампиров и оборотней знаю, и всё!
— Да-да… голливудские курсы молодого бойца, — засмеялся Илья и закашлялся. — Спасибо Брэму Стокеру, он научил нас, что с дьявольским отродьем можно справиться…
— Это ещё кто? — с любопытством спросила Мёрси. — Папа римский, да?
Они говорили и говорили, не торопясь вставать и идти. Наверное, просто потому, что Мёрси (и Илья тоже, да?) чувствовала — предстоящий переход будет последним. Всё, финиш. Слейте воду, тушите свет, уходя, выключайте свет и электроприборы, при переходе улицы эта сторона наиболее опасна — завернитесь в саван и медленно ползите на кладбище, хихикали когда-то они с Брюлей.
…я умру? нет! я не могу умереть!
…я умру, узнав напоследок, что Брэм Стокер — вовсе не Папа Римский…
— Наверное, Сатане не нужна просто вера, понимаешь? — сказал Илья. — Ну, вроде, как вера в Бога. Человек просто верит и ему намного легче жить и умирать, зная, что кто-то там, наверху, хорошо к нему относится и примет к себе. А этому… этому поклонение нужно. Чтобы в ножки падали, чтобы только о нём и думали, чтобы храмы и башни возводили. Наверное, ему хочется побыть земным богом… пока не надоест. А может, он уже много раз так делал… всё-таки, говорят, до ледникового периода здесь тоже люди жили и мегалитические постройки возводили. Откуда нам знать, может, Сатана к нам, на Урал периодически захаживает?
— А когда ему опять надоест, он что — снова ледник напустит?
— Хрен его знает… наверное, просто порушит здесь всё и начнёт дальше жить…
— С кем жить? Где?
— Ну, Мёрси, я не знаю. Честное слово! Анна не так уж много рассказывала… да и гарантии у неё никакой нет, что это сам Сатана к ней заявлялся. Я уж тут думал — а вдруг это опять-таки долбанные зелёные человечки ей мозги парили? С какими-то непонятными нам целями. Может, они нас просто изучают таким замысловатым образом, а?
— Ну, ты опять… говорили мы уже на эту тему!
— …или мы в каком-то четвёртом, пятом, семьдесят восьмом измерении оказались!
— Блин… помощи
от тебя, Илья, никакой. Я думала, ты хоть что-то предложишь! Эй, подожди, дай мне тоже хлебнуть!— Ну… молодёжь… прямо изо рта рвут…
— Давай-давай, не жмись!
— Притащимся мы к Сатане пьяненькими… с ружьём и пистолетом. «Кто с ружьём и пистолетом на посту зимой и летом?..» А знаешь, Мёрси, может, там и нет никого. Стоит пустой Дворец Молодёжи и всё.
— Ну… не знаю… Анна сказала…
— Анна могла и ошибиться. Ну, хватит воду лакать… пошли! Неохота мне опять на ночь устраиваться. А насчёт ледника — это забавно придумано. К примеру, цвела же когда-то Сахара, как рай земной! Жили там люди, не тужили… и как-то раз приходит к ним незнакомец… прямо из тумана…
Через час с небольшим они вышли к Дворцу Молодёжи. Они стояли и смотрели на яркий кристалл дворца. Было тихо. Накрапывал дождь.
— Огни, — сказала Мёрси, вдруг подумав, как она соскучилась по нормальному электрическому освещению. — Анна правду говорила — они здесь.
— Может, это люди? — пробормотал Илья, невольно содрогнувшись. Ему хотелось уйти обратно в туман и забрать с собой Мёрси. Люди… здоровые, самоуверенные, сильные люди…
Они смогли наладить электричество. Они греют воду и принимают ванны, они пользуются оружием и автомобилями… они не зажигают дурацкие свечи, чтобы найти дорогу в очередной загаженный тобой же сортир, не несут с собой бутылку с водой, чтобы смыть собственное дерьмо. Они живут. Живут, как короли, как хозяева положения! И им совсем не понравится жалкий обтрепавшийся инвалид… а вот Мёрси — понравится.
— Ты чего, Илья? — встревожено спросила его Мёрси и Илья очнулся. Оказывается, он плакал…
— Дурь какая-то в голову лезет, — ответил он, не глядя на Мёрси. — Не обращай внимания…
Мёрси положила ему руку на плечо, совсем как во сне…
— Ну, чего ты? — тихо сказала она. — Может, мы и не умрём… может, там… — она не смогла продолжить.
— Пойдём, — с трудом выговорил Илья. — Пойдём.
Связь наконец-то наладили. Коваленко смотрел в похудевшее лицо Вики и не знал, что сказать.
— Как ты? — наконец выдавил он
— Я-то нормально, ты сам как? — сердито, как показалось Коваленко, спросила Вика.
— Да тоже не жалуюсь. Работы все свернули, кроме квантовиков. Вот, на базе трёх вагонов и тепловоза-толкача, ставим второй «пробойник»…
— Мне сказали, что у вас там военные командуют…
— Игорь Антонович, это запрещено говорить в открытом эфире! — вклинился подполковник Майков и поморщился.
— Стреляй в меня, Майков, — нехотя ответил Коваленко. — В изменника этакого…
— Игорь Антонович…
— Вот тебе и Игорь Антонович! — передразнил его Коваленко. — Это, между прочим, именно тебе, Майков, фитиль — почему по закрытому каналу связи нельзя обсуждать свои дела? Твоё упущение! Это — раз. Командует МЕНАКОМом по-прежнему Бриджес и Коваленко — это два. Послал бы я вас всех на х…й — это три. Хотя бы за то, что вы мне восточный участок не смогли вовремя эвакуировать! Так что, исчезни, Майков, если тебе погоны жмут…
Майков налился кровью. Он явно хотел что-то сказать, но только пожевал губами и отключился.